.
Глава 12Немцы присоединяются к банкету: Вельзеры
Каждое крестьянское хозяйство насчитывает не меньше сорока мужчин и женщин, помимо двух рабов, прикрепленных к земле.
Весьма примечательным явлением в ранние годы Испанской империи было вовлечение в ее дела немецкой банкирской семьи Вельзеров, одного из старейших деловых семейств в Аугсбурге. Один весьма оптимистичный специалист по генеалогии утверждал, будто их фамилия «Вельзер» доказывает, что они происходят от одного из военачальников Юстиниана – «Велизария»{468}. Начиная с XIV столетия Вельзеры специализировались на товарах роскошных и дорогостоящих, но едва ли имеющих отношение к военному делу, – в основном это были холщовые, хлопковые, пеньковые, шерстяные и бархатные ткани; они также занимались ввозом с Востока шелка, имбиря, гвоздики, корицы и шафрана.
В 1473 году четыре представителя семейства Вельзеров решили основать торговую компанию. Один из них, Антон, в 1480 году женился на некоей Вёхлин фон Мемминген, чья семья занималась постройкой кораблей и имела вложения в Испании. Затем у Вельзеров появились собственные интересы на Канарских островах, на одном из которых, а именно на острове Ла-Пальма, они занялись изготовлением сахара. Помимо этого, они выстроили сахарный завод на португальском острове Мадейра, а к 1505 году уже имели своих представителей и в Индии. Их штаб-квартирой в Венеции был Фондако деи Тедески, дворец на Гранд-канале, который венецианские власти отвели для торговавших там немецких купцов; здесь они продавали свои пряности. В Амстердаме их можно было найти в гостинице, известной под названием «Золотая роза». Их агенты были повсюду, в Лиссабоне они продавали перец, в Сарагосе – шафран.
В отличие от своих соперников Фуггеров, которые были ярыми католиками, Вельзеры придерживались нейтралитета в религиозных раздорах XVI столетия. Некоторые из них даже были протестантами. В 1519 году будущий император Карл занял у них около 150 тыс. дукатов для подкупа семерых курфюрстов, чтобы те проголосовали за него на императорских выборах (это меньше половины того, что он получил от Фуггеров, но сумма тем не менее значительная){469}.
Судя по всему, Вельзеры увидели мексиканское золото Кортеса в Брюсселе, куда его привезли для показа в 1520 году, и оно произвело на них впечатление. Они скупили 480 квинталов[68] гвоздики, которую в 1522 году Эль-Кано привез в Испанию с Филиппинских островов, а в 1524 году основали в Севилье дочернее «предприятие», целиком посвященное торговле с Америками. Их фактором в этом городе был самый влиятельный немецкий купец из тех, что подвизались в то время в Испании, – Ласаро Нюрембергер, прибывший в Севилью в 1520 году и женившийся на дочери знаменитого печатника Кромбергера{470}. В июне 1526 года Вельзеры основали подобное же предприятие в Санто-Доминго, где они продавали жемчуг с Кубагуа. От их имени действовали двое купцов, Хорхе Эхингер и Амбросио Альфингер, родом из города Ульм. Хорхе был братом нескольких выдающихся торговцев, обосновавшихся к тому времени в Констанце, среди которых был и Генрих, подписавший письма о ссуде Карлу денег в 1519 году. Амбросио Альфингер вышел из семейства, пользовавшегося известностью среди ульмской гильдии портных. Он вложил крупную сумму в путешествие Кабота к реке Ла-Плата в 1526 году, а его отец сделал состояние на торговле гвоздикой.
Император Карл нуждался в деньгах постоянно. В 1526 году он попросил Вельзеров о новой ссуде. Те согласились; обеспечением должен был служить «остров Венесуэла». В 1528 году они заключили контракт на управление поселениями на этой территории; также они стали преемниками монополии Горрево на импорт африканских рабов в Испанскую империю{471}. Вельзеры подошли к предположению, что огромная бухта Маракайбо должна открываться в волшебный пролив, ведущий к Южному морю, о котором все это время строилось столько чарующих домыслов. Последующие ссуды, выданные короне домом Вельзеров в Бургосе, произошли 22 ноября, 20 декабря и 30 декабря 1527 года{472}. В начале 1528 года бургосские купцы выдали еще некоторое количество ссуд того же рода.
Признание этих немцев влиятельной силой в Индиях еще более приблизилось, когда в начале 1528 года король и Совет Индий подписали контракт (капитуласьон), возлагавший на Хорхе Эхингера и Херонимо Зайлера ответственность за снаряжение армады, которая должна была помочь в установлении порядка в Санта-Марте, новом поселении возле устья реки Магдалена – сейчас эти земли относятся к Колумбии. В дальнейшем Зайлер стал одним из влиятельных немецкоязычных банкиров, имевших дела в Индиях. Уроженец симпатичного городка Сант-Галлен в Швейцарии, он в 1525 году был возведен Карлом V в дворянское звание, а в 1528 году вслед за Нюрембергером стал главным представителем дома Вельзеров в Севилье.
Контракт 1528 года обязывал Вельзеров в течение года послать в Санта-Марту экспедицию из 300 человек и построить там за свой счет три крепости. Они должны были взять с собой пятьдесят немецких «горных мастеров», чтобы те надзирали за добычей золота в Санто-Доминго и искали новые жилы этого металла. В конце концов, у Вельзеров уже был опыт подобного рода контрактов, поскольку в конце XV столетия они породнились с одной семьей, занимавшейся добычей серебра.
Город Санта-Марта был постоянным источником осложнений в расширяющемся круге испанских интересов. Его основал в качестве подходящего места для торговли Родриго де Бастидас, сын купца-конверсо из Трианы – городка на противоположном берегу реки от Севильи. Бастидас имел опыт в путешествиях и хорошо ориентировался в Карибском регионе. По всей видимости, он впервые попал в Новый Свет в 1500 году. Впоследствии, став капитаном нао «Санта-Мария-де-Грасия», Бастидас исследовал залив Ураба и реку Ача – и был, вероятно, первым конкистадором, привезшим домой американский жемчуг. После 1504 года он окончательно поселился в Санто-Доминго и в феврале 1521 года содействовал Кортесу пополнением для трех кораблей. Среди тех, кто таким образом переселился в Новую Испанию, были также францисканец фрай Мельгарехо и королевский казначей Хулиан де Альдерете{473}.
Будучи к 1510 году уже богат, Бастидас оставил море и стал купцом в Санто-Доминго, с февраля 1521 года помогая Кортесу набирать людей в этом месте. Пожилой, но все еще полный предприимчивости, он в 1524 году убедил корону сделать его первым губернатором Санта-Марты и принялся править там как диктатор, однако в 1526 году был свергнут собственными сторонниками. Бастидаса отослали обратно в Санто-Доминго, но в дороге он умер – был ли его конец ускорен его бывшими подчиненными, как гласили слухи, или это не так, неизвестно. После этого в Санта-Марте пару лет не было настоящей власти (хотя заместитель Бастидаса Паломарес утверждал, что он контролирует положение). В конце концов Совет Индий назначил туда губернатором Гарсия де Лерму – такого же предпринимателя, каким был Бастидас.
Подобно Бастидасу, Лерма играл в Индиях важную роль еще до того, как был назначен губернатором. Его предпринимательская деятельность началась с участия в золотой шахте в Пуэрто-Рико. Овьедо хорошо охарактеризовал его: «Это человек скупой на деньги, но не на слова»{474}. Лерма был пажом в доме Диего Колона начиная с 1510 года, а в 1516 году в качестве представителя Колона отправился во Фландрию, где стал придворным и подружился с Карлом, который и впоследствии всегда хорошо к нему относился. В результате успешной интриги Лерма завладел монополией на добычу жемчуга на Кубагуа и вслед за Франсиско Вальехо стал инспектором (веедором) северного побережья Южной Америки, где занялся торговлей фернамбуковым деревом. В Санта-Марте Лерма, сделавшись губернатором, по-видимому, тотчас же получил репутацию жестокого надсмотрщика.
Предприятие Вельзеров в Санто-Доминго получило запрос на организацию ввоза рабов в Новый Свет и принялось действовать соответственно; однако лиценциат Серрано, набирающий вес юрист на фактории Вельзеров, писал: «Немцы привозят очень черных негров, настолько черных, что несмотря на огромную в них нужду, которую мы испытываем, никто их не покупает»{475}. (Позднее «очень черные» африканцы, в противовес более светлокожим, наоборот, приобрели популярность среди работорговцев.) Очевидно, существовало взаимовыгодное сотрудничество между губернатором Лермой и Эхингером, фактором Вельзеров: Эхингер определял сумму, которая была ему необходима, чтобы помогать Лерме поддерживать порядок, – 6 тысяч дукатов, в то время как Лерма использовал свое влияние при дворе, чтобы сохранить за Эхингером монополию на ввоз рабов{476}.
Для рабовладельцев такое положение вещей было не особенно удобно. В 1524 году Алонсо де Парада, друг Диего Веласкеса, который в 1528 году сделался судьей в аудиенсии Новой Испании, предложил соглашение, согласно которому король Португалии должен был снабжать короля Испании рабами в порядке обмена между добрыми родственниками{477}. Фактически Карл пожаловал еще один небольшой контракт на ввоз рабов в Новый Свет своему секретарю по американским делам Франсиско де лос Кобосу: 200 черных рабов, освобожденных от всех налогов. Разумеется, никто не ожидал, что Кобос воспользуется этой лицензией самолично, и так оно и случилось: он перепродал ее Зайлеру с Эхингером в Санто-Доминго, выделив также долю троим генуэзцам, – Леонардо Катано, Батисте Джустиниани и Педро Бенито де Басинане. В феврале 1528 года Эхингер и Зайлер получили лицензию на ввоз 4 тысяч рабов на протяжении следующих четырех лет, причем треть из них должны были составлять женщины