Наутро их судно выбросило на берег, и почти вся команда осталась в живых. Они обнаружили, что находятся на острове с пресной водой, который они назвали Мальядо, – «остров невезения». Здесь местные индейцы дали им еды, в обмен на которую испанцы предложили им колокольчики и бусы. Эти индейцы прокалывали себе соски и продевали сквозь них тростниковые палочки длиной в 2,5 дюйма. Их нижние губы также были разрезаны. Их основной пищей был болотный картофель, но летом они также ели рыбу.
Испанцы решили снова отправиться в путь, но волны не дали судну отплыть. Фрай Хуан Суарес утонул, а остальные были нагишом выброшены на берег. Был уже ноябрь 1528 года, и индейцы, появившиеся из ближайшей деревни, предложили взять оставшихся в живых в свои дома. В целом конкистадоры были склонны принять это добросердечное приглашение, однако несколько человек из отряда Кабесы, уже побывавшие до этого в Новой Испании (например, Аланис и Дорантес), отказались, поскольку сочли, что согласие несомненно будет означать, что их принесут в жертву. Индейцы выстроили для своих нежданных гостей хижину, в которой поместили лежанки с тростниковыми матрасами. Они устроили танцы и шумное веселье, однако, как писал Кабеса де Вака, «для нас не было ни радости, ни праздника, ни спокойного сна, поскольку мы ждали лишь знака, когда они соберутся принести нас в жертву».
Положение несколько улучшилось, когда люди Кабеса обнаружили, что неподалеку от них у берега причален еще один из пяти кораблей Нарваэса, а именно – судно Дорантеса[74], чья команда, следует заметить, была все еще одета. Две группы объединили все ресурсы, какие у них еще оставались. Кабеса с Дорантесом решили сделать попытку перезимовать на этом острове. Они отправили судно под командованием Альваро Фернандеса, дав ему еще троих крепких людей, в Гавану за помощью, однако тот, по всей видимости, потерпел кораблекрушение, так и не добравшись до цели.
На выживших обрушились страшные холода. Пятеро христиан, которым пришлось разбить лагерь на берегу, ели тела друг друга. К этому времени из команд двух судов оставались в живых лишь пятнадцать человек. Среди индейцев разразилась желудочная болезнь, и они вознамерились было убить оставшихся испанцев, но оставили эту мысль, решив, что если бы испанцы были так уж сильны, они бы несомненно сумели спасти большее количество своих людей.
Вместо этого индейцы попытались сделать из испанцев знахарей. Кабеса не испытывал большого энтузиазма на этот счет, однако было ясно, что испанцы должны принять предложение. Они доказывали свою компетентность, дуя на ту часть тела, в которой больной ощущал боль, после чего осеняли ее знаком креста. Затем они читали «Отче наш» и «Богородице дево». Иногда такое лечение помогало.
Вскоре Кабеса де Вака переправился на материк, где жил почти месяц, питаясь ежевикой. Он заболел, после чего его посетили выжившие члены экспедиции, и он вернулся на остров Мальядо. Там индейские вожди предписали ему и остальным испанцам тяжелый труд в качестве лекарства. Его первой задачей было искать под водой болотный картофель. В конце концов он сделался торговцем – разносил по селениям морских слизней, ракушки, фрукты, шкуры, кремни для наконечников стрел, высушенный тростник, клей и пучки оленьей шерсти. Однако торговля шла плохо, поскольку местные индейские племена постоянно воевали со своими соседями. В таких обстоятельствах Кабеса де Вака стал знаменит среди индейцев дельты Миссисипи. Он оставался там на протяжении почти шести лет.
Глава 14Ордас на Ориноко, Эредиа в Картахене
Те, кто несут воинскую службу ради всего остального мира, многие годы вынуждены пыхтеть, обливаться потом и выносить сумятицу сражений – и все это ради столь бренных и никчемных забот, и со столь зыбкой надеждой!
Некоторые из военачальников, сопутствовавших Кортесу в годы его сражений с мешиками, впоследствии захотели получить возможность и самим достигнуть чего-либо в этом роде. В особенности это относилось к Педро де Альварадо, который, как мы уже видели, обеспечил себе собственное княжество в Гватемале. То же можно сказать и о Франсиско де Монтехо на Юкатане, Панфило де Нарваэсе, уроженце Сеговии с трагической судьбой, погибшем в шторме возле устья Миссисипи, и наконец, о Диего де Ордасе, который предпринял дерзкую авантюру на реке Ориноко.
Диего де Ордас родился в Кастроверде-де-Кампос, маленьком городке в северо-западной Кастилии, поблизости от Медины-де-Риосеко, среди плоских плодородных равнин, на берегах реки Вальдерадуэй. Кастроверде – довольно глухое местечко, и на первый взгляд может показаться удивительным, что оттуда вышел настолько целеустремленный конкистадор. Ордас, однако, состоял в кровном родстве с несколькими другими конкистадорами, сопровождавшими Кортеса, например с Кристобалем Флоресом из Валенсии-де-Сан-Хуан, другом Кортеса, которого тот однажды наказал за богохульство. Ордас являлся также дядей Франсиско Вердуго, одного из многих уроженцев Куэльяра, принявших участие в предприятиях Диего Веласкеса, – Вердуго покинул Испанию вместе с Ордасом в 1510 году. Вероятно, Ордас мог участвовать в битве при Турбако (сейчас этот город относится к Колумбии), когда испанцы потерпели поражение и был убит один из первооткрывателей Америки Хуан де ла Коса.
Диего де Ордас и его брат Педро также приняли участие в завоевании Кубы – Диего стал управляющим при губернаторе Диего Веласкесе. Дурную славу ему принес случай, когда он оставил своего брата Педро в болоте на юге острова; впрочем, тот выжил и впоследствии добровольно присоединился к Панфило де Нарваэсу, приняв участие в его экспедиции в Новую Испанию в 1520 году.
Ордас присоединился к экспедиции Кортеса в 1519 году. Веласкес считал его одним из «своих» людей в этом походе, и просил его приглядывать за Кортесом от его имени. Ордас был капитаном одного из десяти кораблей экспедиции, и Кортес посылал его на Ямайку за припасами. Позднее Ордас предпринял попытку похитить Кортеса, пригласив его отобедать на борту своего корабля в Гаване, однако Кортес благоразумно отказался от приглашения. Бригантина Ордаса в Юкатане отправилась на поиски пропавшего андалусийца Херонимо де Агиляра. По всей видимости, он злоумышлял против Кортеса в Веракрусе, в результате чего был арестован, приговорен к смерти, но затем помилован (в качестве капитан-генерала Кортес обладал правом выносить такие приговоры){502}. Ордас не имел сомнений относительно отсутствия у Кортеса каких-либо моральных принципов: «…у маркиза не больше совести, чем у собаки», – писал он позже своему племяннику Франсиско Вердуго{503}.
Вслед за этим Ордас затеял новое предприятие: он забрался на вулкан Попокатепетль, откуда получил возможность увидеть с высоты – и впоследствии описать – великолепную панораму Мехико-Теночтитлана и озера, на котором тот расположен{504}. Это была первая из американских горных вершин, на которую было совершено восхождение. Благодаря этой вылазке испанцы узнали, каким путем подходить к мексиканской столице. Нет ничего удивительного в том, что Ордас впоследствии включил изображение вулкана в свой герб. Он потерял палец в сражении «на мостах» в 1520 году. Позднее в том же году Кортес, теперь уже доверявший Ордасу, послал его в Испанию, чтобы тот представлял его дело в суде. Нельзя сказать, чтобы отсутствие Ордаса сильно повлияло на исход последних сражений за Теночтитлан, поскольку он был плохим наездником и говорил с заиканием{505}. Зато он был одним из тех конкистадоров, кого интересовали достижения индейской культуры; впоследствии, уже будучи в Испании, Ордас просил своего племянника Вердуго присылать ему перьевые мозаики, столь искусно составляемые мешиками{506}. Он также хорошо умел писать письма, что подтверждается его посланиями к Вердуго.
В 1524 году мы видим, что Ордас расширил дело, открыв новое, уже собственное предприятие. К этому времени он владел двумя третями корабля «Санта-Мария-де-ла-Виктория», плававшего с товарами из Санто-Доминго в Америку. Однако подобно всем успешным капитанам в Новой Испании, он имел также и энкомьенды: Теутла, Уэхоцинго, Каплан, Чьяутла. В 1529 году корона также отдала ему полуостров Тепетласинго на озере Мехико{507}. Затем Ордас вернулся на родину, в Испанию, и был единственным из конкистадоров Новой Испании, присутствовавшим на втором бракосочетании Кортеса в 1529 году в Бехаре{508}.
Такова вкратце история предыдущей жизни этого кастильца, который в мае 1530 года получил контракт на «разведку, завоевание и заселение» городов, какие удастся обнаружить между рекой Мараньон{509} и мысом Кабо-де-ла-Вела (мысом Паруса) в землях, сейчас относящихся к западной Венесуэле, т. е. к западу от полуострова Гуирия{510}.
Ордас сумел организовать новую экспедицию из 500 человек{511}. Также у него было тридцать лошадей. Его офицерами были знаменитый ветеран Хиль Гонсалес де Авила, кому предстояло стать главой муниципалитета, Херонимо Дорталь в должности казначея и Хуан Кортехо в качестве капитан-генерала, в то время как Алонсо Эррера был маэстре-де-кампо (то есть маршалом). Из этих людей первый, как мы видели, к этому времени бесчисленными способами проявлял свою активность в Индиях на протяжении более двадцати лет. Алонсо Эррера, родом из Хереса-де-ла-Фронтера, был в Мексике на последних этапах завоевания. После этого Кортес послал его на подавление восстания сапотеков в Оахаке в 1526 году: «…это был человек практичный, опытный в военных делах, обладавший необычайной способностью привлекать к себе молодых солдат». Именно благодаря этим качествам он сумел убедить сотню людей отправиться вместе с ним, включая трех братьев по фамилии Сильва. Они продали все, что у них было, чтобы пойти с Ордасом, к которому присоединились позже, в заливе Пария, приплыв на галеоне португальского купца, который они украли, – точнее, убедили дочь купца пожертвовать его им безвозмездно.