. Затем Эрнандо предложил Альмагро занять одну половину Куско, в то время как он с братьями останутся во второй. Однако Альмагро потребовал, чтобы Эрнандо передал ему Куско целиком. Битва между испанцами, по-видимому, была неизбежна, несмотря на все усилия, которые прилагал Диего де Альварадо, кузен великого Педро, «образец благоразумия и такта, совершенный дворянин во всех отношениях»{837}, который, следует заметить, выделялся своей толерантностью среди всех остальных членов этой семьи.
Восемнадцатого апреля 1537 года Альмагро и его люди под звуки барабанов и флейт вошли в Куско через трое разных ворот. Солдаты Альмагро выкрикивали его имя, входя во дворец Писарро, который они тотчас подожгли. Он сам бросил факел на крышу дома Эрнандо Писарро, который был захвачен вместе с двадцатью своими людьми, включая его брата Гонсало. Узников заточили в круглую башню во дворце Уайна-Капак, где имелось лишь одно маленькое окошечко, через которое можно было передавать внутрь еду. Альмагро заявил братьям, что «они сами, со своим высокомерием и гордыней, послужили главной причиной восстания Манко»{838}. Каким-то образом он был уже извещен о том, что братья Писарро никогда не простят ему гибель в сражении своего брата Хуана. Он устроил в Куско церемонию, на которой Манко Капак был отрешен от власти и передал королевскую бахрому – игравшую у Инков роль короны – своему брату Паулью Инке{839}.
Узнав об этих событиях, Франсиско Писарро стал искать способ договориться с Альмагро – он всегда старался идти на компромисс, если это было возможно. Он попросил лиценциата Гаспара де Эспиносу, бывшего губернатора Панамы и человека опытного, прибывшего в Перу за год до описываемых событий, выступить в качестве посредника – однако тот, к несчастью, как раз в это время умер.
Альмагро выступил навстречу Франсиско Писарро, взяв с собой пленного Эрнандо Писарро. Франсиско с большой тщательностью организовал свою армию из 800 человек; 200 человек из них были конными, а главнокомандующим был назначен будущий завоеватель Чили Педро де Вальдивия, уже тогда имевший репутацию блестящего военачальника{840}.
Было сделано еще несколько попыток уладить конфликт между двумя сторонами. Представители Альмагро, однако, не всегда были ему верны: например монах-мерседарий фрай Франсиско де Бобадилья, когда ему было поручено действовать от имени Альмагро, предательски переметнулся к Писарро{841}. Была созвана комиссия, чтобы установить границу между владениями Писарро и Альмагро, в которую среди прочих входил умный, хотя и независимый придворный Энрикес де Гусман. Тем не менее, никакого прогресса достичь не удавалось. Впрочем, Диего де Альварадо искусными переговорами сумел добиться освобождения Эрнандо Писарро. Большинство понимало, что он лишь усложняет ситуацию. Так оно и было. Двое конкистадоров встретились к югу от Лимы, в Мале, но встреча закончилась ничем. Затем Франсиско Писарро предложил, чтобы Альмагро были выделены хорошие земли в Арекипе и Ченкасе, но Альмагро хотел либо Куско, либо ничего.
С этого момента все вело к трагической развязке, а именно – к междоусобной войне. В подготовке к боевым действиям никто, по-видимому, не заметил, что был убит вероломный переводчик Фелипильо, который, хотя и принадлежал к лагерю альмагристов, присоединился к мятежному Вильяку Уму, союзнику Манко Инки.
Решающая битва состоялась в местечке Лас-Салинас (что означает «соляные копи»), за пределами Куско, 26 апреля 1538 года. Дорога в этом месте идет в гору, по одну ее сторону простирается болото, по другую – узкая, но ровная полоса земли. Энрикес де Гусман, по-прежнему остававшийся с Альмагро, писал, что, хотя лагери обеих сторон и располагались близко друг к другу, но в одном из них царило лето, а в другом зима, поскольку Альмагро стоял в горной местности Уайтара, а Писарро ниже, ближе к берегу. В горах по полгода шли дожди или снег, в то время как на побережье осадков не было.
Альмагро не смог участвовать в битве при Лас-Салинасе, поскольку в это время его свалила лихорадка. Он передал командование Оргоньесу, при котором были четыре пехотных капитана: Кристобаль де Сотело, Эрнандо де Альварадо, Хуан де Москозо и Диего де Салинас. В дополнение ему было дано два кавалерийских отряда, одним из которых командовали Хуан Тельо и Васко де Гевара, а вторым Франсиско де Чавес (выходец из знаменитого семейства в Трухильо) и Руи Диас.
Эрнандо Писарро тоже разделил свою кавалерию на два отряда, одним из которых командовали Диего де Рохас и Альварадо, а вторым – он сам и его брат Гонсало. Его пехота выступала под началом Диего де Сербины (копейщики) и некоего Кастро из Португалии (аркебузиры). Таким образом, с каждой из сторон должен был сражаться один из Альварадо – деталь, характеризующая те трагические дни.
Сперва Оргоньес приказал Геваре атаковать копейщиков и аркебузиров Писарро; однако те расположились в болоте, которое сдерживало кавалерию Альмагро. Несмотря на это, атака была все же проведена. Эрнандо Писарро и Педро де Лерма, один из наиболее значимых командиров Альмагро, встретились с копьями в руках, и Эрнандо был ранен. Лерма потерял зрение и вслед за этим погиб, а Энрикес де Гусман получил рану, когда его лошадь свалилась в расщелину.
Конечная победа досталась братьям Писарро. С обеих сторон были убиты около 200 человек, включая Москозо, Салинаса и Эрнандо де Альварадо. Руи Диас и Лерма погибли уже после сражения, последний – в результате предательского удара. Альмагро был схвачен, также уже после сражения, и заточен в одну из круглых башен, где он сам перед этим держал Эрнандо и Гонсало Писарро{842}. Эрнандо Писарро хотел отправить его в Испанию, но узнал, что Гонсало де Меса, один из его собственных капитанов, собирается вызволить его на пути в Лиму. Поэтому после формального суда Эрнандо приговорил Альмагро к смертной казни. Тот пытался просить о снисхождении, но безуспешно.
Восьмого июля 1538 года Альмагро, которому на тот момент уже исполнилось 75 лет, был задушен в своей тюрьме, а затем публично обезглавлен на площади Куско. Его погребли в главном соборе; на похоронах присутствовал лишь его любимый африканский раб{843}. Какое-то время его тело оставалось лежать на площади, и один из сторонников Писарро тщательно обследовал его на предмет того, действительно ли он, как гласили слухи, был содомитом. Лишился головы и Гонсало де Меса, неудавшийся освободитель Альмагро. Эти казни привел в исполнение Алонсо де Торо, криадо братьев Писарро и уроженец Трухильо. Вскорости он сделался лейтенант-губернатором Куско, однако в 1546 году тоже был убит{844}.
Начиная с этого момента, как замечали некоторые, в Перу начала повсеместно применяться тяжелая полевая артиллерия, и в тысячах энкомьенд по всей стране принялись нанимать индейцев, вооруженных большими ружьями. Битва при Лас-Салинасе была последним крупным сражением, которое велось по средневековым стандартам, где решающую роль играли копья и мечи. Впрочем, ничего рыцарского в этом событии все равно не было.
Глава 25Писарро – триумф и трагедия
Этот доктор стоит Перу.
Фрай Висенте Вальверде, доминиканский монах, обучавшийся в Вальядолиде и Саламанке, единственное духовное лицо, сопровождавшее Писарро на всем протяжении его экспедиций и в 1534 году отправленный в Испанию, теперь возвратился в статусе первого епископа Перу. Его сопровождал эскорт из пятидесяти солдат и сотни аркебузиров и арбалетчиков, возглавляемых Андресом Хименесом. В Испании Вальверде получил все необходимые указания, чтобы стать образцовым епископом: следить, чтобы репартимьентос (земельные наделы) были умеренными, спрашивать с чиновников отчеты о расходах, обеспечивать честную выплату королевской пятины и церковной десятины. Испанская корона надеялась установить в Перу совершенно автономную власть{845}.
В 1539 году Вальверде отправил королю пространный доклад, в котором умолял королевское величество защитить индейцев от своих испанских друзей, которых характеризовал словами «волки премногие». А ведь туземцы, заверял он (мнение, высказывавшееся им и по другим поводам), совершенно готовы «принять учения святого Евангелия»{846}. Братья Писарро всегда относились с дружелюбием по отношению к доминиканцам и мерседариям.
Это был не самый удачный момент для подобных заявлений, поскольку именно теперь, когда Альмагро был мертв, Манко Капак начал планировать новое восстание. Своим главнокомандующим он назначил Илья Тупака, того самого военачальника, который сражался с де Альварадо в 1537 году. В их планы входило организовать множество небольших восстаний местного масштаба, приносящих серьезный ущерб. Основным моментом этого сопротивления, по-видимому, было нападение индейского племени кончуко на прибрежный Трухильо, вылившееся в многочисленные пытки и убийства путешественников. Самого Манко начал преследовать один из командиров Писарро – Ильян Суарес де Карвахаль, принадлежавший к высокопоставленному семейству, из которого вышло много известных людей (его брат, Хуан Суарес де Карвахаль, был членом Совета Индий){847}. Однако Манко Капак обратился на своего врага, и вскорости двадцать четыре из тридцати его солдат были убиты.
Франсиско Писарро сам принял командование контрнаступлением. Однако больше всего его по-прежнему интересовало основание новых поселений. Так, например, посередине кампании он основал город Сан-Хуан-де-ла-Фронтера в Уаманге, отданный под начало Франсиско де Карденасу