Задержавшись на несколько дней в Португалии, Орельяна затем направился в Вальядолид, которого достиг в мае 1543 года. Секретарь Совета Индий Хуан де Самано писал главному королевскому секретарю Кобосу:
«Явился из Перу некто: он выбрался из страны, спустившись по реке, по которой плыл 1800 лиг, пока не обнаружил себя возле мыса Святого Августина; и учитывая количество подробностей, которые он привез с собой касательно своего путешествия, Ваша Светлость едва ли сможет слушать его без утомления. Подробности эти я не буду здесь сообщать, поскольку он в скором времени прибудет самолично».
На полях этого письма Кобос сделал заметку: «Послать отчет Е[го]. В[еличеству]».
Отчет Орельяны был основан на заметках фрая Карвахаля. Его читали повсюду, порой подвергая сомнению. Некоторые высмеивали саму мысль, что где-то могут существовать амазонки, а Лопес де Гомера, капеллан и биограф Кортеса, заметил, что «женщины могут превосходно стрелять, и когда их правая грудь на месте». Он добавил, что помимо Орельяны были и другие, кто рассказывал ту же самую историю об амазонках, начиная с времен, когда были открыты Индии.
Также многих беспокоил вопрос, не находилась ли река, по которой сплавлялся Орельяна, на территории Португалии согласно Тордесильясскому договору. Принц-регент Филипп принял версию Орельяны относительно того, что произошло: «…ввиду сильного течения вы были унесены вниз по названной реке более чем на 600 миль туда, откуда уже не могли вернуться обратно». На самом деле русло Амазонки (которая и была рекой Орельяны) пролегает к западу от сорок восьмого меридиана, а следовательно, находилось полностью в пределах испанской зоны, как она была определена папой в Тордесильясе.
Также Орельяна встретился с гневными нападками со стороны Гонсало Писарро, который докладывал, что тот «сбежал, прихватив с собой бригантину и каноэ с людьми и не принадлежащим ему имуществом, в результате чего многие умерли от голода». Орельяна, однако, в свою очередь написал королю, описывая огромные размеры и богатство страны, которую ему довелось повидать и через которую он прошел. В заключение он сообщал, что туземцы, населяющие земли вдоль Амазонки, вполне благоразумны, а следовательно, «способны со временем воспринять нашу Святую Католическую Веру». Ввиду этого он умолял короля «счесть уместным передать эти земли мне, дабы я управлял ими в качестве губернатора и имел возможность исследовать и колонизировать их именем Вашего Величества»{900}.
Совет Индий проявил в отношении этого вопроса большую осторожность, чем это было бы поколением раньше. «Возможно, эта страна богата, – гласило его заключение, – и в таком случае посредством нее Вашему Величеству могут быть оказаны многие услуги». Впрочем, совет соглашался, что «…для службы Вашего Величества может быть благоприятно, если берега сказанной реки будут исследованы и заселены, и приняты во владение в самые кратчайшие сроки». Совет отмечал, что Португалия уже строит флотилии, чтобы подняться вверх по Амазонке от побережья, и что король Франции также выказывает интерес к этим регионам.
Мнение большинства членов Совета гласило, что разведку и колонизацию амазонских территорий следует поручить Орельяне. Меньшинство группировалось вокруг не пользовавшегося доверием доктора Берналя, который считал, что Орельяна не подходит на должность главнокомандующего, поскольку он слишком беден. Не верил Берналь и в то, что Орельяна сумеет соответствовать тем указаниям, которые будут ему даны: он лишь ввергнет страну в смуту, и в конце концов местные жители возненавидят христианскую религию. По мнению Берналя, на Амазонку следовало послать мирно настроенного руководителя, которого будут сопровождать не солдаты, но духовные лица, «которые постараются использовать все благие и самые убедительные средства, чтобы привести страну как на службу Господу, так и к повиновению Вашему Величеству»{901}.
С недавних пор еще одним членом Совета Индий являлся лиценциат Гутьерре Веласкес де Луго, типичный представитель испанской бюрократии того времени. Он был родственником кубинских Веласкесов и братом гранадского судьи Алонсо де Луго, а также, очевидно, был связан узами родства с хронистом из Медины-дель-Кампо, Берналем Диасом дель Кастильо{902}. Веласкес, никогда не покидавший Испанию, предложил, чтобы все новые экспедиции на Амазонку начинались из Перу, приблизительно из того места, откуда выступил Орельяна. По его мысли, Орельяне следовало взять из Испании 180 человек, из которых 70 будут кавалеристами{903}.
В конце концов, в феврале 1544 года Орельяна все же получил от короны разрешение «на открытие и заселение земель, называемых Новой Андалусией». Из уцелевших документов неизвестно, кто предложил это название, но это наверняка был кто-то из членов Совета, скорее всего не сам Орельяна.
Новая территория, отведенная Орельяне, простиралась на много миль вверх от устья Амазонки. В ее устье следовало возвести город, и еще один на некотором расстоянии вглубь материка, в месте, которое он сам, королевские чиновники и монахи сочтут наилучшим. Орельяне предстояло получить столь желанный титул аделантадо, а также губернатора и капитан-генерала{904}. Ему было предписано взять с собой 200 пехотинцев, 100 кавалеристов, 8 монахов и 8 африканских рабов, а также необходимые материалы для постройки бригантин, чтобы подняться вверх по реке.
Орельяне полагалось жалованье в 5000 дукатов в год, которое должно было выплачиваться из доходов от завоеванных и заселенных земель, а также двенадцатая часть королевского дохода, при условии, что он не будет превышать миллион мараведи в год. Помимо этого, он также освобождался от налогов.
Орельяну предупреждали:
«…буде обнаружится, что какой-либо губернатор или капитан уже разведал или колонизировал какую-либо часть речного берега и по вашем прибытии он будет находиться на этом месте, вам не следует предпринимать ничего в ущемление его интересов… даже если вы найдете, что эта область находится в вашей юрисдикции как губернатора, дабы нам избежать тех недоразумений, какие возникали в подобных ситуациях в Перу и в других местах».
Он получил указания придерживаться правил, которые были оговорены с «Его Светлейшим Величеством, королем Португалии» касательно раздела Индий, а также относящихся к Молуккским островам и островам Пряностей{905}.
Было и несколько менее важных условий: на кораблях Орельяны не должно было быть индейцев, «разве что это будет какой-нибудь индейский мальчик, которого испанцы… сочтут нужным взять с собой [в качестве переводчика]», и даже в таком случае было необходимо получить одобрение у вице-короля Перу. Орельяну предупредили, что ни ему самому, ни кому-либо из членов его команды не следует брать у индейцев «ни женатую женщину, ни ребенка, ни какую бы то ни было женщину; ни золота, ни серебра, ни хлопка, ни перьев, ни драгоценных камней, ни каких-либо других вещей, разве что на обмен или с уплатой за них». Впрочем, если у экспедиции закончится взятая из Испании провизия, «…им будет позволено просить пропитания у индейцев, с предложением обмена или, буде те откажутся, обращаться к ним с просьбой об упомянутом пропитании, с приложением увещеваний и добрых слов, и всяческих средств убеждения, однако никоим образом не следует заходить настолько далеко, чтобы отбирать пищу силой, разве что сказанные средства не возымеют действия, и после того как будут испробованы все другие способы, какие будут посоветованы инспектором и монахами вкупе с командующим».
Также в инструкции оговаривалось, что против индейцев никоим образом не следует начинать военные действия, разве что при необходимости самозащиты, и то со всей возможной сдержанностью, какую позволит ситуация. Ибо Его Величество посылает Орельяну и его людей «с единственной целью обучения и наставления индейцев»: не воевать с ними, но «насаждать в них знание о Боге и нашей Святой Католической Вере, а также о послушании, каковое они должны оказывать Вашему Величеству». И наконец, «ни при каких обстоятельствах не следует рассматривать оказываемую службу как предлог, посредством которого испанцам позволительно задерживать индейцев, или дурно с ними обращаться, или препятствовать их обращению в христианскую веру»{906}. Эти условия были записаны после того, как в 1542 году вступили в действие Новые Законы.
С мая по ноябрь 1544 года Орельяна находился в Испании, набирая людей для своей экспедиции. Он обнаружил, что в Севилье недостаточно моряков, желающих принять в ней участие; не было здесь также ни одного кастильца, который бы хоть сколько-нибудь знал район Амазонки. Поэтому Орельяна решил, что ему вполне подойдут и португальские моряки, «ибо они обладают опытом в обращении с небольшими, хорошо снаряженными судами», и сообщил императору, что просит позволения набрать необходимое ему число португальских штурманов. Кроме того, артиллерией он тоже не мог снабдить себя сам и просил помощи императора. Существует адресованное Орельяне письмо, написанное в сентябре 1544 года в Вальядолиде принцем Филиппом (регентом), где тот сообщает, что через фрая Пабло де Торреса ему стало известно о приготовлениях к великому путешествию и о его блистательных перспективах. Что до Торреса, то учитывая его немалый опыт и прочие достоинства, «с вашей стороны будет благоразумно принимать от него советы во всех ваших предприятиях». Далее принц добавляет: «Остерегайтесь брать с собой португальцев, ибо известно, что они служат причиной раздоров».
Когда несколькими неделями позже фрай Торрес доложил, что у Орельяны, по-видимому, кончаются деньги, принц написал в ответ: