[90].
В основном, однако, пресса продолжала муссировать военные преступления, совершенные врагами.
Когда американский военкор Эрни Пайл погиб на небольшом островке близ побережья Окинавы в апреле 1945 года, он заканчивал статью, где, в частности, говорилось:
Смерть – это супруга, которая не потерпит развода. Она въедается человеку в душу, и избавиться от нее невозможно… Многие ныне живущие навеки запомнят зрелище холодных трупов, разбросанных по холмам и канавам, по окопам и брустверам по всему миру.
Массовое производство трупов – в одной стране за другой, – месяц за месяцем и год за годом. Мертвецы зимой и мертвецы летом.
Мертвецы в такой непосредственной близости, что их перестаешь замечать.
Мертвецы в таких чудовищных количествах, что начинаешь их ненавидеть.
Есть вещи, которые вам на родине лучше и не пытаться понять…[91]
Кто вернулся бы после этого прежним? Безумием было бы не сойти с ума.
От Великой депрессии и Второй мировой войны пострадали не только мужчины и дети. На плечи женщин лег груз вдвое тяжелей – они отвечали и за себя, и за свое потомство. Мужчина мог просто развернуться и уйти, оставшись в одиночестве. Во времена Депрессии многие мужчины сдавались и бросали семьи, но женщины продолжали выживать и находили работу, чтобы прокормить и вырастить детей. В 1940-х, когда мужчины ушли на войну, женщины стали работать на оружейных заводах и других предприятиях вместо мужей.
Миллионы женщин нашли себя в процветающей военной промышленности, пока мужчины служили. Когда война закончилась, женщины предположительно должны были отказаться от работы, которая спасла им жизнь, и уступить места возвращающимся солдатам. Великая депрессия к тому времени превратилась в туманное воспоминание, война закончилась победой, и впереди Америку ожидало возрождение, которому некогда помешали «грязные тридцатые», и надежды «рухнули в бесчестные времена», как писал У. Г. Оден в своей поэме «1 сентября 1939 года».
Кларнелл Стейдж из Грейт-Фоллз, Монтана, будет посвящено множество статей в газетах перед ее смертью в Санта-Круз, Калифорния, в возрасте пятидесяти двух лет, в 1973 году. Это при том, что она не была очевидной кандидаткой для светской хроники. Отец Кларнелл работал сантехником, но вот у матери, Нелли, имелись амбиции – на десятилетие Кларнелл в 1931 году она закатила вечеринку, которую в подробностях описала «Грейт-Фоллз Трибьюн». В следующие десять лет газета писала об успехах Кларнелл в герлскаутах, ее появлениях на городских мероприятиях и вечеринках, о праздниках, которые она устраивала, и клубах, которые возглавляла. Она руководила женской секцией в Ассоциации молодых католиков Грейт-Фоллз и проводила благотворительные ярмарки в пользу детей-сирот на Рождество.
Когда Кларнелл закончила старшую школу, в газете появился ее студийный портрет на четверть полосы: суровая, с большими зубами и решительным лицом девушка, явно умеющая постоять за себя. В статье превозносились ее достижения: членство в писательском клубе «Свиток и перо», в школьном оркестре «Маленькая симфония» и в девичьей ассоциации «Дочери радуги». Кларнелл отличалась не только умом и амбициозностью; она была такой рослой, что возвышалась над большинством мальчиков и мужчин в Грейт-Фоллз. Ее рост – 182 сантиметра, тяжелая нижняя челюсть, академические успехи и целеустремленность явно должны были обеспечить Кларнелл билет в один конец к активной общественной жизни, но вряд ли к романтической личной.
После выпуска Кларнелл начала работать коллектором в Бюро сбора налогов в Хелене, Монтана, где безжалостно преследовала должников. Очень быстро непреклонная Кларнелл поднялась до должности заместителя начальника отдела, а также была избрана президентом местного отделения Национальной федерации государственных служащих. Кларнелл железной рукой управляла как членами федерации, так и неприсоединившимися государственными служащими в Хелене, чуть ли не силой заставляя неприсоединившихся следовать федеральной линии [92]. Когда началась война и мужчины уехали, амбиции и власть Кларнелл только возросли.
В 1942 году двадцатиоднолетняя Кларнелл познакомилась с мужчиной своей мечты – двадцатитрехлетним сержантом армии США Эдмундом Эмилем Кемпером-младшим из Северного Голливуда, Калифорния, чей полк был расквартирован в Форт-Гаррисоне близ Хелены. При росте в два метра он наконец-то возвышался над ней и был не просто мужчиной, а привлекательным и храбрым десантником из специального подразделения с аристократическими тонкими усиками и сверкающей крылатой эмблемой на нагрудном кармане отглаженной формы. Из красавца-сержанта в будущем обязательно должен был получиться крупный руководитель, поскольку, по мнению Кларнелл, он не уступал ей в амбициозности или уме. Она уже видела в них влиятельную пару.
Как и Кларнелл, ее возлюбленный происходил из рабочей семьи, стремившейся к лучшей жизни. Эдмунд Эмиль Кемпер-старший работал механиком в Департаменте железных дорог Калифорнии, а мать Эдмунда, Мод Хаги Кемпер, была художницей и писательницей, автором приключенческих историй для подростков, и часто появлялась на страницах светской хроники лос-анджелесских газет. Мод основала писательский клуб в Северном Голливуде и организовывала там мероприятия Демократической партии [93]. Кларнелл хотела в свекрови именно такую женщину, и перед ней уже маячили кокосовые пальмы солнечной Калифорнии, пока она тряслась от холода в лесистой Монтане.
По окончании старшей школы Эдмунд в 1939 году пошел в армейский инженерный батальон. Когда в 1941-м США вступили в войну, его отобрали во вновь образованное элитное десантное подразделение численностью 1400 человек – легендарный «Первый спецназ», получивший также название «Дьяволы». Рекрутов набирали из опытных солдат американской и канадской армии, ранее являвшихся рейнджерами, лесниками, охотниками, егерями и т. п. Эдмунд, видимо, отличился по службе, поскольку очень скоро получил звание сержанта. Дальше Первый спецназ отправили в Форт-Гаррисон, Монтана, на тренировки для дальнейших спецопераций в лесах и горах Европы.
Кларнелл и Эдмунд поженились на методистской церемонии в доме ее родителей в Грейт-Фоллз в День благодарения, 26 ноября 1942 года.
5 апреля 1943 года. Эдмунд со своим полком покинул Монтану, отправившись на Восточное побережье США, оттуда на Алеутские острова на Аляске и в Марокко. Из Марокко «Дьяволам» предстояло проникнуть в Италию.
А дома, 8 ноября 1943 года, у него родилась дочь Сьюзан Хаги, первая из трех их детей.
К тому времени Эдмунд находился в Италии, в составе Второго батальона Первого спецназа. В ночь на 1 декабря его подразделение из 418 десантников получило приказ подняться на скалу высотой 300 метров, Монте-ла-Дифенса, в Кампании, между Римом и Неаполем. Их миссия – самоубийственная с точки зрения и цели, и средств – состояла в том, чтобы выбить с горной вершины окопавшихся там немцев из элитного дивизиона Германа Геринга.
Со 2 декабря по 8 января 1944 года в ожесточенных боях Первый спецназ потерял 77 % процентов бойцов: 91 человек погиб, 9 пропало, 313 было ранено и 116 считалось нейропсихиатрическими потерями [94].
Эдмунд оказался среди 23 % выживших. После трехнедельной перегруппировки «Дьяволов» опять бросили в бой 1 февраля 1944 года, в битве при Анцио, к югу от Рима.
В ходе партизанских операций в тылу немцев «Дьяволы» убивали сторожевых, перерезали глотки спящим солдатам в окопах, оставляя в живых только одного – чтобы он мог всем рассказать о том, что случилось, когда проснется. Немцы называли их «Черными дьяволами» из-за их камуфляжа. «Дьяволы» оставляли на трупах карточки со своей эмблемой – наконечником стрелы кровавого цвета с текстом на немецком: Das dicke Ende kommt noch, что приблизительно переводится «Дальше будет хуже».
Первый спецназ сражался девяносто дней без перерыва, прежде чем его отозвали в мае 1944 года. К августу его бойцы опять участвовали в операции, теперь на юге Франции, где атаковали немецкие островные фортификации. К концу войны «Дьяволы» убили и ранили 12 000 немцев, захватили 7000 пленных и сами понесли общие потери, оцененные в 600 %.
Кинорежиссер Квентин Тарантино позднее говорил, что прототипом для героев его фильма 2009 года «Бесславные ублюдки» стали «Дьяволы» из Первого спецназа [95].
В 1946 году Эдмунд вернулся домой из армии и забрал Кларнелл и Сьюзан домой, в солнечную Калифорнию, чтобы осуществить мечты о послевоенной счастливой жизни.
Газета в родном городке Кларнелл, рассказывая о ее визите на родину, упомянула, что ее муж «был ранен при Анцио»[96]. Однако о характере ранения – физическом или психологическом – там не говорилось. О таком вообще никто не говорил. Но когда Эдмунд вернулся, он уже не был прежним. Да и кто был?
Кларнелл, привыкшей самой распоряжаться собственной жизнью еще со времен герлскаутов, муж теперь казался подавленным, унылым, лишенным былой привлекательности и амбиций – совсем не тем молодым десантником, с которым она познакомилась и за которого вышла замуж.
Кларнелл была недовольна его выбором работы – Эдмунд стал электриком, пока она сидела дома и воспитывала дочь, Сьюзан. До свадьбы Кларнелл ощущала себя влиятельной и перспективной государственной служащей и важным членом местного общества. Она хотела себе такого же мужа. Хотела, чтобы лихой десантник вернулся в парадной униформе. А получила усталый, выгоревший дотла обломок войны. Простого работягу. В точности такого, каким был ее отец. И его отец.