Золотой век серийных убийц. 56 маньяков от Эда Гина до Джеффри Дамера — страница 23 из 79

Только пятьдесят лет спустя, в начале 2000-х, когда военное поколение начало умирать, мы набрались мужества задать вопросы о том, каково было сражаться на примитивной войне, направленной на физическое устранение противника. И ответы нам не понравились.

Дьявол в культуре – это целый набор факторов. Отцы в 1930—1940-х проложили к нему дорогу, но когда Америка погрузилась в ужас холодной войны, а затем в смерть и хаос 1960-х, их сыновья – серийные убийцы – прошли по ней.

НОВЫЙ СЕРИЙНЫЙ «РАФИНИРОВАННЫЙ САДИСТ»: «ВСЕ, ЧЕГО ЖЕЛАЮТ ДЕВУШКИ»

В сложной новой социальной химии мужчин со сломленной гордостью, травмированных войной мужей и отцов, сопротивляющихся женщин, которых постепенно загоняли обратно в клетку в ходе послевоенной адаптации и популяризации тем связывания, пыток, изнасилований и убийств, начал появляться новый тип серийного убийцы на сексуальной почве. Они нацеливались на новую женщину, самодостаточную и независимую, которую уже не мог просто загнать в ловушку старорежимный мужчина-шовинист – ее следовало соблазнить, для чего требовался «новый» мужчина, уважающий новую женщину. Под его личиной таился все тот же хищник, теперь переодевшийся ягненком, утонченный «хороший парень», убийца и некрофил – рафинированный садист.

Эту концепцию внедрил доктор Дж. Пол де Ривер, который в 1939 году стал первым судебным психиатром, постоянно работающим в правоохранительных органах, когда Департамент полиции Лос-Анджелеса основал для него Отдел сексуальных правонарушений. Его функция заключалась в содействии полиции при профилировании подозреваемых и проведении досудебной психиатрической оценки с целью предупреждения тактики защиты, основанной на невменяемости. В 1949 году де Ривер опубликовал свой доклад «Сексуальные преступники: психоаналитическое исследование», в котором пересмотрел и расширил психиатрическую терминологию, включая концепцию психопатической «маски нормальности», описанной ранее Херве М. Клекли.

Де Ривер отрицал представления о серийных убийцах как вульгарных, жестоких монстрах и оборотнях и предлагал новую типологию преступников, в которой можно узнать многих современных серийных убийц. Де Ривер называл их рафинированными садистами и описывал как

…тип «хорошего парня», чьи обходительные манеры и красноречие привлекают к нему потенциальных жертв. Он может быть хорошо образован и зачастую пытается произвести впечатление глубоко религиозного человека. Обаяние и внешняя привлекательность – подбородок с ямочкой, вьющиеся волосы и мечтательные глаза – это все, чего только может пожелать девушка [114].

Кажется, что де Ривер описывает здесь серийного убийцу и некрофила Теда Банди, вот только писал он это в 1949 году, когда Теду Банди было всего три года. Данный факт сам по себе имеет большое значение, поскольку Банди суждено было стать представителем будущего поколения серийных убийц «золотого века», и время, в которое он рос, оказало серьезное влияние на убийства, которые он совершит уже взрослым, в 1970-х.

4Фильмы ужасов становятся реальностьюПоявление серийных убийц нового типа, 1950–1969 годы

Мне нравится убивать людей, потому что это весело.

Убийца Зодиак, личность не установлена

Во второй половине 1940-х американцы очнулись после двенадцати лет финансовой деградации и четырех лет последовавшей за ней апокалиптической войны. Уровень рождаемости снизился. Америка выглядела в точности как на картинах Эдварда Хоппера – здания из красного кирпича, дымное небо, мрачные забегаловки, тоскующие души и сломленные мужчины. Бензин, резину и металл использовали исключительно для военных целей, поэтому в Детройте прекратился выпуск личных автомобилей, а производство переориентировалось на вооружения. После 1942 года там не создавалось новых моделей машин.

В мае 1945-го, когда война в Европе закончилась, Совет военной промышленности США разрешил возобновление выпуска автомобилей для частных пользователей – в количестве двухсот тысяч, преимущественно «обновленные» модели 1942 года.

В 1946 году в Америке насчитывалось не более 8000 телевизоров. К 1956-му их было уже 37 миллионов. Американцы смотрели «Альфред Хичкок рекомендует», «Я люблю Люси», «Дымок из ствола», «Клуб Микки-Мауса», «Рой Роджерс», «Капитан Кенгуру», «Драгнет» и «Приключения Супермена». Некоторые передачи шли в цвете, и в том же году на экранах впервые появился Элвис Пресли.

По стране разъезжало пятьдесят четыре миллиона машин и десять миллионов грузовиков. Сеть национальных шоссе прорезала жилые кварталы в пригородах, связывая их с быстро растущими городами, и люди переезжали в новые районы с чистенькими школами и торговыми центрами, где предстояло расти новому поколению серийных убийц. Американские семьи не торопились заводить детей в период Великой депрессии и войны и теперь нагоняли упущенное. За войной последовали годы расцвета экономики – отчасти благодаря плану Маршалла, который направил американские доллары в пострадавшие от войны европейские страны с условием, чтобы их тратили на произведенные в Америке товары. Это предотвратило депрессию, обычно следующую за войной. С 1941 по 1961 год в США родилось 65 млн детей – произошел так называемый «бэби-бум».

Годы страха и неуверенности, доносов и инквизиторской политики Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, параноидные высказывания сенатора Джо Маккарти подошли к концу в середине 1950-х годов. В 1954 году Маккарти был смещен с должности, а в 1957-м умер.

После падения Маккарти в 1950-х в Америке начался период «сладкой невинности», пришедший к неожиданному завершению в ноябре 1963 года, когда был убит Джон Ф. Кеннеди. Нет смысла писать здесь об «утрате невинности», которая ностальгически воспевалась в фильмах вроде «Бриолина» и «Американского граффити», сериала «Счастливые дни» (1974–1984) и передачах «золотых ретрорадиостанций».

Однако в популярной культуре всегда сохранялась тяга к темной стороне. Неудачные ядерные испытания привели к всплеску научно-фантастических фильмов и комиксов, посвященных облученным супергероям. Детективные и приключенческие журналы находились на пике своего расцвета; «потогонки» преимущественно фокусировались на нацистской эксплуатации, изнасилованиях, пытках и убийствах, а детективные издания сообщали о том же самом, но уже на родине. И там, и там публиковались реалистические изображения – иногда с позирующими моделями, иногда настоящие кадры с мест преступлений.

Быстро росло количество насильственных преступлений, но страну больше волновал рост подростковой преступности (хотя оставалось неясным, чего стало больше – преступности или собственно подростков). Поколение, рожденное в 1940-х и вступавшее в подростковый возраст в 1950-х, теперь проявляло себя с большей жестокостью, чем все прочие до него. Будущие серийные убийцы из этого поколения только начинали отрабатывать свои компульсии и фантазии, но уже готовились пройти по пути до настоящего убийства.

В ответ на рост ювенильной преступности в 1954 году был принят Закон о комиксах, регулировавший описания преступлений, насилия и ужасов в таких изданиях. Однако детективные журналы и «потогонки» продавались в еще большем количестве, чем комиксы, и были доступны читателям любого возраста. Достаточно было заглянуть в парикмахерскую, чтобы получить доступ к десяткам крикливо иллюстрированных журналов, описывающих похищения, связывание, изнасилования и убийства.

Серийные убийцы 1950-х и начала 1960-х, в частности Эд Гин и Альберт Де Сальво, были старшими братьями или дядями убийц «золотого века». Корни их истории уходили во времена Великой депрессии, к Альберту Фишу, Эрлу Нельсону, Джарвису Рузвельту Като и Уильяму Хайренсу, сумасшедшим с травмами мозга, которые подчинялись девиантным импульсам, а не извращенным сексуальным фантазиям.

Некоторые из этих дел вызвали широкий резонанс и до сих пор являются частью истории серийного убийства и популярной культуры.

І. Эдвард Гин, Плейнфилдский вампир, Плейнфилд, Висконсин, 1954–1957 годы

Эд Гин выглядел как лесной гном в своей шляпе и рубашке в клетку, застегнутой до самой шеи. В пятьдесят один год он весил всего 63 килограмма и был добродушным, хотя и странноватым затворником, всегда аккуратно подстриженным. После смерти матери и брата он жил на ферме один. В округе его хорошо знали и считали безобидным. Землю на ферме он не обрабатывал, а деньги получал за временные подработки на дорожном строительстве, помощь по хозяйству другим фермерам и услуги няньки – он сидел с чужими детьми. Никто не знал, что он расхищал свежие могилы с конца 1940-х годов, когда умерла его мать. Потом, 8 декабря 1954 года, в вечерних зимних сумерках, он убил пятидесятичетырехлетнюю держательницу таверны Мэри Хоган у нее в баре и на санках отвез ее труп к себе домой. Никто не видел его – или просто не заметил груза, который он тащил за собой.

Ее исчезновение оставалось нераскрытым три года.

16 ноября 1957 года Бернис Уорден, пятидесяти восьми лет, пропала из своего хозяйственного магазина среди бела дня. Кто-то припомнил, что раньше видел там Гина. Полицейские в тот же вечер задержали его и явились на ферму с обыском. Зайдя в летнюю кухню, больше похожую на сарай, они наткнулись на обезглавленный труп Уорден, свисавший с крюков, за которые он был зацеплен пяточными костями; труп был обмыт и разделан, словно оленья туша.

При обыске в замусоренном, запущенном домике Гина полицейские словно оказались в фильме ужасов: недавно отрубленная голова Уорден лежала в джутовом мешке, в ящике нашлась другая мумифицированная женская голова, вероятно, Мэри Хоган. В духовке на сковороде лежало человеческое сердце, в холодильнике – кишки, в коробке из-под обуви – девять вагин, в другой – четыре носа. Также полицейские нашли пару чулок из человеческой кожи, супницу из черепа, жилет с женской грудью из кожи, снятой с человеческого торса, черепа на столбиках кровати, девять масок из женских лиц – часть висела на стенах как украшение, – человеческий череп в упаковке зерновых хлопьев, барабан из человеческой кожи, четыре стула, обитых человеческой кожей, запеченной в собственном жире, различные украшения из частей тел и десять разложившихся женских голов. Многие из этих артефактов были недавно натерты маслом, чтобы сохранялся блеск; на человеческих масках была помада, а в одну из вагин была продета красная ленточка.