Золотой век серийных убийц. 56 маньяков от Эда Гина до Джеффри Дамера — страница 38 из 79

«Я долго расспрашивала его. В конце концов он сказал: «Мне пришлось ее убить». А потом заплакал.

Я спросила:

– Кого убить?

Он ответил:

– Ребенка. Она несла бомбы для вьетконговцев. Выбор был прост: либо я, либо она.

Он сказал, что та резня в Ми Лае ничто по сравнению с тем, что ему пришлось увидеть. Это разрывало его изнутри. Я понимала, что он идентифицирует себя с этими детьми, потому что в детстве тоже много страдал».

Линда Нири также упоминала о том, что в этот период Шоукросс опять начал увлекаться огнем. Он сидел у них в квартире и жег спички, коробок за коробком. Однажды ночью он признался, что устроил пожар в зарослях возле казарм. У него непредсказуемо менялось настроение. Однажды их пес прикусил Шоукросса за палец, тот впал в ярость и свернул собаке шею. После этого, по словам Нири, он рыдал над мертвым питомцем.

Поведение Артура Шоукросса не прошло незамеченным в военной части, и его направили к психиатру, но Шоукросс пропускал большинство назначенных встреч. Армейская карьера Шоукросса подошла к концу, когда он попытался покончить с собой. Жена нашла его среди бела дня на полу у них в ванной; он надел на себя полную военную форму и принял огромную дозу наркотиков. Его увезли в военный госпиталь, а затем, в марте 1969 года, с почетом отправили в отставку из армии. Они с Линдой обосновались в Клейтоне, штат Нью-Йорк, к северо-западу от Уотертауна на реке Сент-Лоренс, где сняли коттедж за фермерским домом родителей Линды. К тому времени Линда Нири была на третьем месяце беременности.

Нири возила Шоукросса по собеседованиям, помогая устроиться на работу, но он работать не стремился. Большую часть времени он пил или рыбачил с причала за коттеджем. Нири говорила: «Он постоянно говорил о смерти, об умирании, о трупах. Мне казалось, он боится смерти, и в то же время она его привлекает. Он только о ней и думал».

Шоукросс подал заявление на получение инвалидности в Ветеранский Совет, утверждая, что получил ранение шрапнелью и сильно повредил большой палец в мае 1968-го во Вьетнаме. Однако своевременного представления к медали Пурпурного сердца, которую обычно давали всем, кто получал ранение в бою, с театра военных действий не поступало, а в личном деле Шоукросса не было упоминаний о его участии в сражениях. В конце концов Шоукросс получил военную пенсию в размере семидесяти трех долларов в месяц за небольшую травму, полученную во время службы в США.

Шоукросс продолжал напиваться и устраивать скандалы. В апреле он устроился на бумажную фабрику в Уотертауне, а три недели спустя получил благодарность за то, что обнаружил и потушил пожар на производстве (который, скорее всего, сам и устроил). Нири вспоминала, что Шоукросс «лгал по любому поводу. Даже в мелочах он никогда не говорил правду».

В июне, после того, как Линда Нири вернулась из родительского дома, чтобы накормить мужа ужином, он в ярости избил ее до потери сознания. Придя в себя, Нири кое-как добралась до госпиталя, где у нее произошел выкидыш. Шоукросс тем временем перерезал себе вены, совершив новую попытку суицида, так что отцу и брату Нири пришлось везти его в больницу, чтобы наложить швы. Нири пролежала в госпитале две недели, а после выписки потребовала развод. Когда Шоукросс отказался освободить коттедж, отец Нири дождался, пока он уйдет на работу, а потом просто выбросил из дома все его вещи.

Шоукросс переехал к приятелю в близлежащий городок Ла Фарджевиль и буквально сорвался с цепи: ограбил заправку, сжег сарай, а потом устроил пожар на молокозаводе. Его арестовали, судили и приговорили к пяти годам в знаменитой тюрьме Аттика, после чего перевели в исправительную колонию в Оберне. В октябре 1969 года, пока муж сидел в тюрьме в ожидании приговора, Нири без его согласия получила развод.

ДЕТСТВО ДЖЕФФРИ ДАМЕРА, ПОСЛЕДНЕГО ИЗ «УБИЙЦ ЗОЛОТОГО ВЕКА»

22 мая 1960 года в Милуоки, штат Висконсин, в обычной семье из среднего класса, родился последний из «знаменитостей» «золотого века серийных убийств», Джеффри Дамер. Его отец, Лайонел, был ученым, профессором химии, 1936 года рождения, то есть принадлежал к поколению, росшему в суровых послевоенных условиях. Мать Джеффри, Джойс, преподавала работу на телетайпе. Беременность с Джеффри далась ей нелегко: она постоянно мучилась от тошноты, крайней нервозности, тяжелой депрессии, страдала от повышенной чувствительности к звукам и запахам, бессонницы и неконтролируемых судорог, причину которых врачам выяснить так и не удалось. Лайонел впоследствии вспоминал:

Время от времени ее ноги словно каменели, а все тело начинало трястись. Челюсть отваливалась и так застывала. При этих странных судорогах у нее выкатывались глаза, как у перепуганного зверя, а изо рта начинала течь слюна, точнее, даже пена [166].

В последние месяцы беременности мать Джеффри принимала по двадцать шесть таблеток в день, включая наркотические, в том числе морфин, барбитураты и фенобарбитал[167].

Позднее отец Джеффри признается, что в детстве его тоже преследовали тревожные фантазии. У него была навязчивая тяга к огню, и с восьми до двадцати лет он фантазировал об убийстве. Отец Дамера писал:

У моего сына были те же склонности и извращения, которые я таил в себе всю свою жизнь. Конечно, Джеффри преумножил их в геометрической прогрессии, и его сексуальные перверсии привели к преступлениям, превосходящим мое понимание и уж точно мои способности. Тем не менее я мог видеть их отдаленные истоки в самом себе и постепенно, со временем, действительно начал видеть своего сына гораздо глубже, чем себе представлял раньше[168].

Брак родителей Джеффри был неспокойным и бурным, с постоянными жестокими ссорами. Однажды мать даже набросилась на отца с ножом. В школе Джеффри был одиночкой, и ему никак не удавалось завести друзей. Мать часто болела, и одна из учительниц предположила, что дома Джеффри совсем не занимаются. Когда маленький Джеффри привязался к одной учительнице, он решил подарить ей аквариум с головастиками, но учительница отдала головастиков другому ребенку, и Джеффри так рассердился, что убил их, вылив поверх воды машинное масло.

В десять лет Дамер увлекся вскрытиями животных. Он извлекал из трупов кости и собирал из них скелеты. Чтобы удалить мясо, он использовал кислоту. Он занял под свою лабораторию сарай за домом, где хранил вскрытые трупы животных в банках. Однако подтверждений тому, что он сам их убивал, нет – многие приятели вспоминали, как Дамер колесил на своем велосипеде по окрестным дорогам, отыскивал там убитых зверьков и притаскивал к себе в сарай.

В 1970 году, когда начался всплеск серийных убийств, Джеффри было десять лет – ему предстояло стать самым младшим среди убийц «золотого века».

ЗМЕИНОЕ ГНЕЗДО: «УБИВАТЬ СТАЛО ВСЕ РАВНО ЧТО ЗАНИМАТЬСЯ СЕКСОМ»

В 1950—1960-х будущие серийные убийцы эпохи «золотого века» рождались, росли и превращались из детей в подростков, как змееныши в гнезде. Маленький Тед Банди гадал, кто его отец, погибший на войне, и принимал мать за сестру, а сам прокрадывался в спальню к тетке с ножом в руках, пока она спала. Генри Ли Лукас в Блэксберге, Вирджиния, наблюдал за тем, как его мать-алкоголичка Виола водит домой мужчин и избивает его отца. Когда Виола обнаружила, что маленький Генри очень любит их домашнего мула, она застрелила того у сына на глазах. Точно так же другая мать сожгла на глазах сына, Джерри Брудоса, пару лаковых туфель на высоких каблуках, которые он принес с помойки и обожал не меньше, чем Генри Ли Лукас своего мула. Лукас позднее вспоминал: «Я убивал животных, чтобы заняться с ними сексом. Собак – я убивал их ради секса, всегда убивал перед сексом. Я занимался с ними сексом, пока они были живы, только пару раз. Убивать стало все равно что заниматься сексом»[169]. Джерри со временем начнет убивать женщин и коллекционировать их отрезанные ступни вместе с запретными туфлями на высоких каблуках. В первый класс Виола отправила Генри Ли одетым как девочка, с длинными завитыми волосами и в платье. Любопытно, что Оттис Тул, который станет партнером Лукаса в их будущих преступлениях, тоже одевался как девочка по настоянию матери. Кэролла Эдварда Коула, убившего тринадцать жертв, мать одевала «как свою милую дочурку» и заставляла подавать напитки ее гостям. По меньшей мере семерых мужчин – серийных убийц, включая Чарльза Мэнсона, в детстве одевали как девочек [170].

Некоторых убийц усыновили – в том числе Кеннета Бьянки, одного из Хиллсайдских душителей, который убил двенадцать женщин с 1977 по 1979 год; Джеральда Стано, убившего двадцать две женщины с 1969 по 1980 год; Джоэля Рифкина, который убил от двенадцати до семнадцати проституток между 1989 и 1993 годами; Дэвида Берковица, «Сына Сэма», застрелившего шестерых жертв в 1976–1977 годах; Лоренса Зигмунда Биттейкера, одного из двух «Убийц с ящиком для инструментов», которые запытали до смерти пять девочек-подростков в 1979 году; и Джозефа Каллингера, убившего троих жертв в 1975 году. Никто не знает, какой ад они успели пережить до усыновления; по одной теории, в детстве, находясь в воспитательных заведениях, они не получали достаточного телесного контакта, чтобы формировать нормальные привязанности, и стали жертвами ранней психопатии как защитной реакции на отделение от биологической матери в младенчестве.

Эта поэтичная геометрия психологической травмы – жертва как мучитель, ребенок как опекун родителя, – станет общим местом в теории серийного убийства. Там, где мы не понимаем мотивов серийного убийцы, мы списываем их на тяжелое детство. Зачастую эта теория, конечно, оправдывается, но зачастую и нет. Детство многих серийных убийц было относительно банальным – в любящей стабильной семье, как у Уильяма Хайренса, о котором говорилось выше. Ричард Коттингем, «убийца с Таймс-сквер», вырос во внешне идеальной семье среднего класса с домом в пригороде, тремя младшими сестрами, обожавшими его, и любимой собакой по кличке Джипси. Отец Коттингема, Уильям, был успешным вице-президентом компании «Метрополитен-Лайф» на Манхэттене. Тем не менее, если поскрести чуть глубже, мы поймем, что и у его отца была темная сторона. Уильям рос в эпоху Депрессии в Бронксе, с пятью братьями; когда ему было пятнадцать, их отец погиб в автокатастрофе. Уильям пошел в армию, мечтая попасть в теплые края на Тихом океане, но его отправили на Аляску, где, по словам его сына Ричарда, «он откусил ухо парню, чтобы победить в драке», и «застрелил медведя, а из его шкуры сшил матери шубу». Однажды Уильям избил афроамериканца в баре за то, что того тоже звали Уильямом. Серийный убийца Ричард Коттингем был архетипическим ребенком бэби-бума; он родился 25 ноября 1946 года, на следующий день после Теда Банди. Детство у того и другого было внешне безоблачным, они не подвергались насилию – но эта картинка рушится, если внимательней изучить прошлое их семей.