Мариэтта вернулась домой в Мичиган в глубоком разочаровании от того, что встреча не принесла результатов. Стоило ей войти, как зазвонил телефон. ФБР снова начало отслеживание. Звонивший представился «мистером Тревисом» и сказал Мариэтте, что раз она обратилась в ФБР, то больше никогда не увидит свою дочь. Он возмущался тем, что она обвинила не того человека в похищении дочери, и спрашивал, не хочет ли она теперь с ней поговорить. Мариэтта услышала детский голосок, произнесший: «Он хороший человек, мамочка, я сейчас сижу у него на коленях». Голос явно звучал в записи. Тогда Мариэтта обратилась к Мейрхоферу по имени, Дэвид, и это привело его в ярость. Он со злостью бросил: «Вы больше никогда не увидите вашу дочь», – и бросил трубку.
Этот звонок успешно проследили до отеля в Солт-Лейк-Сити, Юта, в 650 километрах от округа Галлатин, Монтана. Заместитель шерифа уже ждал Мейрхофера, когда тот вернулся домой. У него в кармане лежал счет из отеля в Солт-Лейк-Сити с номером Джэгеров, записанным на обороте. Теперь полиция получила ордер на обыск у него на участке.
Как и предсказывали Тетен, Маллани и Ресслер, сидя за своими столами в Куантико, полиция в Монтане обнаружила у Мейрхофера дома фрагменты человеческих останков. В холодильнике лежало мясо с пометкой «Бургеры из оленины – СМДС» (Сара Мэй Дайкмер Смоллеган). Позднее происхождение этого мяса удалось установить доподлинно. (Самое ужасное, что за две недели до ареста Мейрхофер посещал пикник, устроенный церковью, и принес туда какое-то подозрительное жаркое.) Также в холодильнике нашли одну из отрубленных ладоней Смоллеган. Заместитель шерифа предъявил ее адвокату Мейрхофера, который яростно защищал его все это время и при обыске находился в доме – следил, чтобы полиция не превысила своих полномочий. Адвокат выбежал на улицу, и его стошнило [242].
29 сентября 1974 года в обмен на отзыв требования смертной казни Дэвид Мейрхофер признался в том, что 19 марта 1967 года застрелил тринадцатилетнего Бернарда Л. Полмана; 7 мая 1968 года зарезал ножом бойскаута Майкла Э. Рейни; а в 1973 и 1974 годах похитил, задушил, расчленил и сжег тела Сьюзан Джэгер и Сандры Смоллеган соответственно. Два из четырех убийств были совершены еще до отправки Мейрхофера во Вьетнам, так что военную травму никак не получалось использовать в качестве аргумента защиты.
Признание Мейрхофера было вынужденным, и он отказался взять на себя вину за другие убийства и нападения в регионе, которые также мог совершить. У него на участке нашли несколько перепачканных кровью одеял, но Мейрхофер настаивал, что ничего не знал о них.
Он рассказал, как подстрелил Бернарда Полмана из винтовки 22-го калибра с другого берега реки. Признался, что зарезал Майкла Рейни, но отрицал, что ударил его по голове.
Полицейский детектив: Окей, что же произошло с Майклом Рейни?
ДМ: Ну, я был в парке, где разбили лагерь бойскауты, и собирался кого-нибудь схватить, и я разрезал палатку и увидел этого мальчика, и не мог заставить себя его схватить, и поэтому ударил его в спину ножом.
ПД: А потом ударили еще и по голове, так?
ДМ: Нет, не бил.
ПД: То есть только один удар ножом, это верно?
ДМ: Верно.
ПД: Вы не били его сначала битой или чем-то еще?
ДМ: Нет.
[Описывает похищение Сьюзан]
ПД: То есть, если говорить максимально кратко, только по сути, это вы 25 июня похитили Сьюзи из палатки? Сьюзи Джэгер, в национальном парке в Три-Форкс?
ДМ: Да.
ПД: Вы причиняли Сьюзан вред, и если да, то как?
ДМ: Да, мне пришлось ее придушить.
ПД: Она умерла, когда вы ее придушили?
ДМ: Нет.
ПД: Когда вы ее убили?
ДМ: Ну, немного позднее.
ПД: Хорошо, Дэвид, давайте начнем. Я знаю, что это нелегко, но это единственный способ, который мне известен. Когда вы вытащили ее из палатки и придушили, куда вы ее понесли?
ДМ: Ну, метров на пятьдесят к северу, потом через шоссе и за шоссе еще метров на двадцать пять, к дороге на холм, где монумент, потом вниз и до вершины холма, где-то в километре оттуда стоял мой пикап, возле реки.
ПД: Вы положили ее в пикап?
ДМ: Да.
ПД: А оттуда куда поехали?
ДМ: На ранчо Билла Брайанта.
ПД: То есть на ранчо Локхарт, верно? Там вы заколотили ее в шкафу – я имею в виду, посадили в шкаф и заколотили двери?
ДМ: Нет.
ПД: Хорошо, а что там произошло?
ДМ: Ну, я ее раздел и потом, ну, это, начал щупать ее тело, а она сильно разволновалась, и, в общем, я, кажется, ее задушил. Она умерла.
ПД: Она что?
ДМ: Она умерла.
ПД: Окей, и тогда вы спрятали ее тело?
ДМ: Да.
ПД: Где?
ДМ: Ну, я разрезал его.
ПД: И где оно находится?
ДМ: Ну, от него мало что осталось.
ПД: А что осталось? Где вы спрятали останки?
ДМ: Голову положил в сарае за ранчо, а остальное все сгорело.
Полицейские действительно нашли в сарае череп Сьюзан. Мейрхофер сказал, что расчленил и обезглавил ее труп охотничьим ножом, а потом сжег.
ПД: Окей, теперь, Дэвид, не расскажете ли вы нам, что случилось с Сандрой Смоллеган?
ДМ: Да.
ПД: Расскажите своими словами, так же, как рассказали про Сьюзи. Начинайте.
ДМ: Ну, я пробрался к ней в квартиру часа в два утра девятого числа. … И, да, я, она спала, и я прыгнул на нее и придушил, а потом связал и заклеил скотчем рот, а потом я собирался, пока грузил ее одежду и вещи в машину, она, кажется, умерла. Не смогла дышать из-за скотча [243].
Далее Мейрхофер описал, как отвез труп Смоллеган на ранчо, расчленил охотничьим ножом и пилой, а потом сжег останки. Признание было ошеломительным.
Наконец, когда все его слова внесли в протокол, и Мейрхофер поставил под ним свою подпись, шериф отправил его на ночь в камеру.
Той же ночью, как и предсказывали профайлеры, Мейрхофер повесился в камере на полотенце, унеся все секреты и объяснения своих поступков в могилу.
При обыске в доме Мейрхофера объяснений также найти не удалось – он не хранил сувениров или порнографии и не вел дневники. У него обнаружили лишь подчеркнутый стих из Библии, к Евреям, 9:22: «Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения». По утверждению журналиста из «Грейт-Фоллз Трибьюн» в Монтане, местный священник сказал, что этим отрывком сумасшедшие и слабоумные часто объясняют свои жестокие поступки с религиозной подоплекой [244].
Вот как профилирование ФБР сработало в первый раз, когда к нему решили прибегнуть, и именно так продолжает работать сейчас. Профилирование работает в сцепке с другими следовательскими и судебными техниками, а также с настойчивостью полицейских и их интуицией, плюс слепой удачей – например, анонимной подсказкой, бдительностью фермера, решившего проверить подозрительный телефонный звонок, или стальными нервами матери, настроенной в любом случае предать убийцу дочери правосудию, но при этом сочувствующей ему. Профайлеры редко попадают непосредственно на место преступления; они не бегают с пистолетом за преступниками, как в кино или сериалах, и, хотя профилирование является ценным инструментом, позволяющим сузить круг уже существующих подозреваемых, ни одного серийного убийцу еще не поймали, основываясь исключительно на его профиле. Профилирование – это деталь сложного механизма, который представляет собой расследование убийства.
К концу 1970-х Тетен и Маллани поднялись в должностях и получили другие назначения – преимущественно связанные с освобождением заложников и психологией наемников и шпионов, работавших в пользу русских. Роберт Ресслер встал во главе третьего поколения профайлеров, наняв к себе агента Джона Дугласа и Энн Берджес, профессора школы медсестер из Бостонского университета, которым поручил проведение собеседований с серийными убийцами, сидящими в тюрьме. Именно это исследование легло в основу сериала «Охотник за разумом».
Ресслер родился в Чикаго и служил в военной полиции. Он получил диплом по судебному администрированию, но увлекался криминальной психологией еще с чикагского дела серийного убийцы Уильяма Хайренса (с которым впоследствии провел неудачное интервью). В 1970 году, уволившись из армии, Ресслер поступил в ФБР и в 1976 году получил назначение в ОПИ, где изучал и преподавал тактики ведения переговоров при освобождении заложников.
Большинство историков соглашаются, что Ресслер не первым придумал термин «серийный убийца», зато ввел его в широкое употребление. Ресслер утверждает, что на эту мысль его натолкнули субботние утренние сериалы, в которых каждая серия заканчивалась неожиданным эпизодом, заставлявшим аудиторию включать телевизоры в следующие выходные, – точно так же серийные убийцы оставались неудовлетворенными и стремились убивать снова и снова. В 1981 году этот термин вошел в популярный оборот.
Вспоминая о начале работы Ресслера в ОПИ, Патрик Маллани говорил лишь: «Боб был задиристый»[245].
Ресслер делил агентов ФБР на две категории: тех, кто спрашивает разрешения на любой шаг, потому что не хочет попасть в неприятности, и тех, «кто никогда не спрашивает разрешения, потому что хочет делать дело». По словам самого Ресслера, на него оказала большое влияние семидесятилетняя адмирал ВМФ США Грейс Хоппер, которая полагала, что если формальный запрос был оформлен и единожды отклонен, то проект, особенно в армии с ее строгой иерархией, можно похоронить навсегда. Поэтому ее совет звучал так: «Лучше просить прощения, чем разрешения».
Ресслер интересовался криминальной психологией, но не был психологом – он получил образование в сфере администрирования, то есть реализации поставленных задач. Его беспокоило то, что материалы, собранные ОПИ, представляют собой лишь наброски по криминальной психологии и второстепенные наблюдения, сделанные либо полицейскими офицерами, либо судебными психологами и психиатрами. Ему хотелось знать, что думают о себе сами убийцы. ФБР часто посылало Ресслера проводить обучающие курсы в разных юрисдикциях. Никого не ставя в известность и не прося разрешения, Ресслер начал посещать в тюрьмах знаменитых преступников и беседовать с ними; спрашивать, что,