Мать Дэнни обратилась к суду с письменным заявлением: «Дэнни страдал с самого своего рождения. Муж ревновал меня к нему. Он говорил, что уже видит, как этот ребенок окажется в гробу или за решеткой лет так в пятнадцать».
Сестра Клаудии вспоминала, что Джеймс не хотел забирать новорожденного домой из госпиталя и пинал его так, что малыш отлетал по полу комнаты. Когда она пригрозила обратиться к властям, Джеймс вытащил свой полицейский револьвер и приказал ей заткнуться. Клаудия рассказывала, как Джеймс бил ребенка, пытавшего ползать: «Он садился на свою маленькую попку, подворачивал одну ногу вниз, а другой отталкивался от пола. Джеймсу это не нравилось. Кажется, это казалось ему странным, а у моего мужа все должно было быть идеально».
Год спустя у них родился второй сын, Кевин. Джеймс Роллинг оставался злобным и угрожающе хмурым – в один момент он мог вести себя спокойно, а уже в следующий впасть в безудержную ярость. Его преследовало наваждение – страх микробов, – и каждый член семьи должен был обязательно мыть руки, прежде чем зайти в кухню, а также снимать обувь и ставить ее особым образом, возвращаясь домой. Любое нарушение этих строгих правил каралось побоями, зачастую с помощью тяжелого форменного ремня. Он забил их пса ногами до смерти, когда тот испачкал пол. Заставлял провинившихся есть с завязанными глазами или ходить по кругу с бумажным мешком или кастрюлей на голове в качестве наказания. Приковывал сыновей наручниками к стульям на кухне. Отхлестал Кевина ремнем с такой силой, что тот описался.
Он требовал от детей совершенства. Когда Дэнни было десять лет, а Кевину девять, Джеймс решил, что им пора учиться водить машину. Их ноги не доставали до педалей, но это не мешало Джеймсу кричать на сыновей и лупить их, когда у них не получалось завести мотор, как он приказал.
Джеймс Гарольд контролировал все аспекты жизни своих детей: до шестнадцати лет им не разрешалось ходить на свидания или выбирать себе одежду. Он следил за тем, как их стригут, и им было запрещено сидеть на диване в гостиной – они могли занести туда микробы с улицы.
Дэнни неоднократно становился свидетелем яростных ссор матери и отца, когда отец грозил матери револьвером или ножом. Однажды Джеймс ткнул в жену пистолетом и закричал: «И не забывай, что мой дед перерезал бабке горло, пока она ела».
В возрасте тринадцати-четырнадцати лет Дэнни Роллинг начал подсматривать в окна – наваждение, преследовавшее его всю жизнь. Несколько раз соседи ловили его, что было очень унизительно для Джеймса, и он беспощадно избивал Дэнни. И в школе, и среди соседей за Дэнни закрепилась репутация вуайериста, и девочки смеялись над ним. Роллинг впоследствии писал:
Вуайеризм начался у меня с простого любопытства. Женщины были как прекрасная тайна, мне нравилось на них смотреть. Очень скоро у меня установилась связь между подглядыванием в окна и мастурбацией на красивых женщин, которых я видел там. Постепенно та маленькая бабочка, порхавшая по моим гениталиям, превратилась в похотливое чудовище. Когда я стал мужчиной, у моего тайного поведения появилась собственная личность, которая со временем и превратилась в убийцу [273].
Роллинг начал давать этим «личностям» имена – вооруженного грабителя, профессионального преступника, звали «Иннэд» (Дэнни наоборот), а убийцу – «Близнец». Дэнни был хорошим послушным мальчиком, но «Иннэд» и «Близнец» пытались завладеть его душой. О расщеплении личности речь не шла; по словам Роллинга, все это были внешние сущности, овладевавшие им в разные периоды времени, которые не заставляли его делать какие-то вещи, а становились причиной его поступков.
Психиатр, осматривавший его, сообщал:
Имела место компартментализация или диссоциация. Это не я, это кто-то еще; не Дэнни, а Близнец. Так, он говорил, что Дэнни вуайерист, что Дэнни грабитель, что Дэнни насильник, но убийца – Близнец. Потому что этого он принять не мог. Однако он не утверждал, что дьявол толкал его на преступления или что он сам не виноват.
Но в действительности именно это Дэнни и имел в виду. Им овладел дьявол.
Ключ к его поведению лежит в строгой христианской дисциплине, в которой Дэнни вырос, и его последующей приверженности церкви Пятидесятницы. Подростковый гнев и злоба в сочетании с христианским воспитанием, осуждавшим проявления гнева и запрещавшим давать ему выход, в фундаментальном христианстве считались признаком «одержимости» дьяволом. Бог и дьявол существовали оба – со своими сонмами ангелов, пророков и воинов. В фундаментальном христианстве, когда речь заходит о боге и дьяволе, нельзя верить в одного, не веря в другого.
В контексте догматического христианства нет ничего «психиатрического» в вере Роллинга в Близнецов – какое еще объяснение он мог придумать, кроме одержимости силами зла? Возможно, мы подошли, наконец, к истинному определению дьявола – это сила, заставлявшая Роллинга насиловать и убивать. Психиатры могут называть ее «диссоциативным расстройством», священники – Сатаной, а Дэнни Ролинг называл ее Близнецом. Думаю, для человечества, даже в наш просвещенный век, еще рано списывать со счетов древнее библейское зло. Мы пока что лишь слепые щенки на своем эволюционном пути.
Но что касается Близнеца, мы скоро увидим, что у него имелись и секулярные корни.
И, как это часто бывает, эти корни уходили в Голливуд.
Конечно, тот факт, что Дэнни Роллинг в гигантских количествах потреблял спиртное, а позднее и ЛСД, говорит не в его пользу. Роллинг начал пить в шестнадцать лет. Конфликты с отцом усилились, и тот даже «арестовывал» его и сажал на ночь в камеру в участке. Когда Роллингу было семнадцать, он поступил в армию, где прошел подготовку на военного полицейского (повторив путь, по которому пытались следовать – с большим или меньшим успехом – Альберт Де Сальво и Джеффри Дамер). Был 1971 год, война во Вьетнаме близилась к концу, но и здесь мы снова сталкиваемся с историей отца и сына, двух войн и одного серийного убийцы.
Накануне отправки во Вьетнам Роллинга арестовали за хранение марихуаны, и он был с позором отчислен из армии, после чего, к неудовольствию отца, вернулся домой. В Шривпорте Дэнни присоединился к церкви Пятидесятницы и стал посещать службы по средам, четвергам, пятницам, субботам и воскресеньям. Там же он познакомился с будущей женой, а в 1974 году состоялась свадьба. Год спустя у них родилась дочь, Кайли Даниэль.
Роллинг утверждает, что его жена была фригидной, и это заставляло его бродить по улицам по ночам, заглядывая в окна. Полицейские однажды поймали его, но, зная, что это сын Джеймса Роллинга, не стали предъявлять обвинения. Тем не менее они сообщили его жене. Примерно в этот же период, по словам Роллинга, злые духи впервые дали знать о себе. Он вспоминал, как повторял «Иисус… Иисус… Иисус…», чтобы прогнать их. Они приходили, когда он лежал в постели рядом с женой.
Тогда же Дэнни, сидя за рулем грузовика, врезался в мини-вэн, стоявший за поворотом дороги. От удара женщина вылетела из мини-вэна через заднюю дверь и ударилась головой о мостовую с такой силой, что сломала череп и умерла. Хотя ее смерть была результатом несчастного случая, для Дэнни Роллинга она стала первым убийством.
После нескольких лет брака жена Дэнни ушла от него к другому мужчине и забрала с собой дочь. Дэнни был в ярости и планировал убить и жену, и ее любовника, однако сумел удержаться. На следующий день после того, как он получил документы о разводе, Роллинг изнасиловал женщину, которую заметил, подглядывая в окна. Он совершил цепь подобных изнасилований, прежде чем начал убивать. Так начался классический паттерн эскалации.
В 1979 году Роллинг украл у отца табельный револьвер и совершил череду вооруженных грабежей в нескольких штатах на юге, пока его не поймали в Джорджии и не приговорили к шести годам тюрьмы. Он вышел на свободу в 1984-м, а в 1986-м снова оказался за решеткой, на этот раз в Миссисипи, по очередному обвинению в вооруженном грабеже. На этот раз его посадили на четыре года. Роллинг утверждал, что Близнец полностью оформился в отдельную личность, пока он сидел в тюрьме.
В июле 1988 года Роллинга выпустили условно-досрочно, обязав вернуться домой в Шривпорт и жить там. Он снова поселился у родителей, что гарантированно должно было привести к неприятностям.
Дэнни был симпатичный, с мальчишеским задорным лицом, и многие девушки находили его привлекательным. Мать говорила, что он так и остался одиннадцатилетним. Роллинг встречался с женщинами постарше – например, с популярной сочинительницей кантри-песен, которая очень им увлеклась и поддерживала его увлечение пением и игрой на гитаре.
Время от времени Роллинг устраивался на работу. Он утверждает, что был отличным работником, но стоило нанимателю узнать о его криминальном прошлом, как его сразу увольняли. В конце концов он нашел себе место в мексиканском ресторане «Панчо».
Тогда же он начал повсюду носить с собой нож «Ка-Бар». Позднее он писал:
Любое оружие просто занимает место, пока человеческие руки не найдут ему применение. Тогда оно становится таким же смертельным, как и намерения его хозяина… «Ка-Бар» – это охотничий нож, и его удобно прятать даже под легким пиджаком. Я сделал себе импровизированную кобуру из черного кожаного ремня, который продел через ножны «Ка-Бар», и носил слева под мышкой [274].
4 ноября 1989 года Роллинга уволили из «Панчо» за то, что он прогулял три смены кряду. Он пришел в ярость и угрожал убить управляющего и повара. Роллинг утверждает, что его уволили из-за ревности менеджера – за ним бегали все официантки.