Помнит, что в детские годы жизнь в его семье была крайне напряженной. Напряжение возникало из-за разногласий между матерью и отцом. Хотя он не подвергался физическому или сексуальному насилию со стороны родителей, по его словам, они «постоянно грызлись друг с другом». У матери были психиатрические проблемы, и она перенесла нервный срыв в раннем детстве Дамера. Она постоянно принимала лекарства и посещала врача. Родственники рассказывали ему, что, родив его, она перенесла тяжелую послеродовую депрессию, после чего Дамер начал считать себя отчасти причиной ссор между родителями.
Он считал, что его мать впала в депрессию после его рождения и так до конца и не оправилась, а потому испытывал чувство вины из-за плохих отношений в семье.
Когда ему было около восемнадцати лет, родители развелись, и мать переехала в Чиппьюа-Фоллз, Висконсин, а отец получил судебное предписание не приближаться к их дому, так что переселился в мотель в нескольких милях оттуда. Мать забрала с собой младшего брата, которому было на шесть лет меньше, чем Дамеру, и Дамер остался один в семейном доме в Ричфилде, Огайо.
Тогда же он начал испытывать страх перед нахождением дома в одиночестве и сильное желание не отпускать людей от себя. Он утверждал, что начал бояться спать один по ночам.
В возрасте семнадцати-восемнадцати лет у него появились фантазии об убийстве других людей. Он утверждает, что, хотя эти фантазии были мимолетными, они помогали ему преодолеть ощущение неудовлетворенности и пустоты, которое отравляло ему жизнь…
Подростком, в пятнадцать-шестнадцать лет, он осознал свою гомосексуальность. Он утверждал, что никогда не интересовался женщинами и не понимал, почему стал гомосексуалом, но точно помнил, что в старшей школе особенно остро начал ощущать тягу к мужчинам.
Примерно в это же время у него начались фантазии об убийстве. Он начал подбирать животных, погибших на дороге, и приносить их домой. Ножом он вскрывал трупы, чтобы посмотреть, что у них внутри. Некоторых он полностью освобождал от плоти, а потом использовал отбеливатель и другие химикаты, имевшиеся в доме, чтобы зачистить кости.
Он нашел большую собаку, сбитую машиной, принес ее домой, разрезал, заглянул внутрь, полностью снял мясо и замочил кости в отбеливателе. Он планировал собрать ее скелет – как таксидермист. Однако, по его словам, это ему не удалось.
Вскрывая трупы животных, он фантазировал о том, каково будет вскрыть человеческое тело. Он уже в раннем возрасте понял, что гомосексуальные фантазии и фантазии об убийстве и расчленении человека связаны у него между собой и что он получает удовлетворение от них, так что он возвращался к ним снова и снова. Фантазируя об однополом сексе, он также фантазировал об убийстве и расчленении. Он полагал, что, подбирая на дорогах убитых животных и вскрывая их, удовлетворяет свои потребности и фантазии об убийстве и расчленении человеческих существ.
Покинув дом в Бате и поступив в армию, он попал на службу в Германию. По его мнению, он никого там не убил и не расчленил, потому что ему нравилась военная дисциплина. Все время службы он жил на базе, в одной комнате с еще тремя мужчинами. Хотя у него не было в тот период гомосексуальных или гетеросексуальных отношений, он удовлетворял свои сексуальные потребности через мастурбацию. Он утверждал, что с радостью служил в армии и не собирался увольняться досрочно, однако злоупотребление алкоголем привело к тому, что его уволили за полгода до конца срока.
После переезда в Милуоки в 1981 году фантазии об убийстве стали возникать у него чаще и возбуждали сильнее. Что касается жертв, он заявляет, что получал физическое наслаждение от пребывания рядом с ними, пока они были живы, и предпочел бы, чтобы так и оставалось; однако если они собирались уходить, то лучше было убить их. Он утверждает, что, когда они собирались его покинуть, он принимал решение об убийстве[292].
В своих объяснениях Дамер мог основываться на серийных убийствах Денниса Нильсена в Англии. С 1978 по 1983 год Нильсен убил двенадцать (возможно, пятнадцать) мужчин у себя в квартире и занимался с их телами некрофильским сексом. Когда труп начинал разлагаться, он разрезал его на мелкие кусочки и смывал их в унитаз. Постепенно фрагменты плоти, волосы и комки человеческого жира закупорили трубы, и, когда сантехники нашли в них человеческие останки, к Нильсену явилась полиция. Нильсен, как Дамер, страдал от алкогольной зависимости, служил в армии (хотя более успешно и дольше, чем Дамер), а затем был полицейским констеблем в Лондоне. Нильсен утверждал, что чувствовал себя одиноким и убивал мужчин, чтобы те оставались с ним. Брайан Мастерс написал о Нильсене книгу с говорящим названием «Убийство ради компании»[293] – она была опубликована в 1985 году. Возможно, Дамер узнал в главном герое себя и что-то почерпнул из этой книги.
Дамер говорил, что после увольнения из армии его попытка осесть во Флориде оказалась неудачной. Он едва сводил концы с концами и был вынужден перебраться к бабушке по материнской линии, в подвальную квартиру в ее доме в Вест-Эллисе, близ Милуоки. Бабушка всегда питала к нему слабость. Дамер сказал детективам, что, пока жил с ней:
…решил целенаправленно постараться найти свою дорогу в жизни. Он все время ощущал одиночество и пустоту и не видел в жизни никакого смысла. Его бабушка была религиозной женщиной, последовательницей протестантской церкви и регулярно ходила на службы. Она неоднократно заговаривала с ним о том, как религия может изменить человеческую жизнь. Он продолжал фантазировать о гомосексуальных контактах, а вместе с этими фантазиями у него возникала тяга доминировать, убивать и расчленять других мужчин. Он утверждал, что постоянно боролся с этой тягой, посещая церковь с бабушкой и читая Библию, а также старался упорядочить свою жизнь. «Идти прямо, никуда не сворачивая», – вот как он это описывал. Фантазии о гомосексуальных контактах переплетались у него с фантазиями об убийствах и расчленениях, пока не взяли над ним верх и он не осознал, что больше не может продолжать «ходить в церковь и жить праведно», по его собственным словам [294].
Жаль, что эти признания Дамера известны нам из вторых рук, в пересказе детективов, которые допрашивали его. Когда они пишут, что «фантазии о гомосексуальных контактах переплетались у него с фантазиями об убийствах и расчленениях», это подлинные слова Дамера или то, как детективы полиции Милуоки интерпретировали их в традициях тогдашней полицейской культуры? Вспомните мою предыдущую отсылку к Дэвиду Шмиду и Ричарду Титкоту: «Для гетеросексуальной культуры дело Дамера представляет возможность объяснить насилие через гомосексуальность, путаницу убийственных и гомосексуальных тенденций, совмещение тяги к извращенному сексу с тягой к убийству»[295].
Конечно, у гетеросексуальных убийц их гетеросексуальные фантазии тоже «переплетаются» с фантазиями об убийстве, доминировании и изнасиловании. Я не думаю, что в деле Дамера сыграла роль гомофобия – скорее речь о неодобрении любой сексуальной распущенности, причем не только в отношении преступников, но и в отношении жертв, которые якобы провоцировали собственных убийц через сексуальный промискуитет.
Живя у бабушки, Дамер проявил себя покладистым и заботливым внуком: ухаживал за участком и ходил с ней в церковь. Благодаря медицинской подготовке, пройденной в армии, он смог устроиться на работу лаборантом по забору крови в центре переливания. Он говорил, что как-то принес домой флакон с кровью и отпил из него, просто из любопытства, но ему не понравился вкус, и он выплюнул кровь. Он также заигрывал с сатанизмом – к примеру, купил «Сатанинскую Библию» Антона Лавея, но понял, что это не для него.
Через девять месяцев Дамера уволили из центра переливания крови, и он жил за бабушкин счет, время от времени устраиваясь на подработки, пока не нашел постоянное место на шоколадной фабрике «Амброзия».
Дамер неоднократно попадал в неприятности с полицией. В 1981 году ему предъявили обвинение в нарушении общественного порядка, сопротивлении полиции и ношении открытой тары с алкоголем в холле отеля «Рамада-Инн». В 1982-м он совершил акт эксгибиционизма перед толпой женщин и детей на ярмарке штата Висконсин, но обвинили его только в непристойном поведении. Его арестовали за непристойное поведение, когда он начал мастурбировать перед двумя двенадцатилетними мальчиками в парке. Впоследствии обвинение изменили на нарушение порядка и приговорили Дамера к одному году условно. В 1985 году ему вынесли предупреждение за неприличные жесты в адрес полицейских офицеров, а в другой раз он устроил потасовку с барменом, когда тот отказался обслуживать его. Ничто в мелких правонарушениях, которые постепенно накапливались, не указывало на глубину той пропасти, куда ему предстояло упасть.
Живя в Милуоки у бабушки в подвале, Дамер, по его словам, открыл для себя гей-бары и сауны и начал заниматься сексом со случайными партнерами. По некоторым данным, после ареста отец Дамера сообщил, что Джеффри в подростковом возрасте изнасиловал соседский мальчишка. Подтверждений найти не удалось, и отец позднее снял обвинение в изнасиловании. Однако вот что писал детектив в протоколе допроса Дамера:
Далее я сообщил ему, что мы побеседовали с его отцом и получили информацию о том, что он мог иметь сексуальный опыт в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет с парнем, который жил на другой стороне улицы. Мистер Дамер заявил, что это действительно произошло, что его раздели, гладили и целовали… Он утверждал, что в тот момент не считал это гомосексуальным опытом, но потом добавил: «Но похоже, так оно и было».