Когда Дамер вернулся с работы, он нашел Вейнбергера мертвым. Он сделала фотографии его обезглавленного трупа, а голову убрал в морозильник. Потом наполнил ванну холодной водой с отбеливателем и положил безголовый торс Вейнбергера в этот раствор, где он и плавал целую неделю. Дамер продолжал принимать душ рядом с торсом, плавающим у него под ногами.
Двенадцатого июля, когда морозильник был уже полон голов и фрагментов тел, а в ванне плавал торс, Дамер купил двадцатилитровую пластиковую бочку для химикатов, которую поставил у себя в спальне. Он растворил три торса и другие останки в химическом растворе – процесс, который он совершенствовал с десяти лет, когда начал подбирать на дорогах мертвых животных.
Жизнь Дамера стремительно катилась под откос, несмотря на его способность выглядеть внешне безобидным.
Что он сделал дальше? Убил еще двоих.
Пятнадцатого июля Дамер познакомился с очередной своей большой любовью. Двадцатичетырехлетний Оливер Джозеф Лейси был бодибилдером, и его тело произвело на Дамера огромное впечатление. Дамер заманил его к себе в квартиру с помощью старой уловки – позирования для фото. Он обещал заплатить Лейси больше, если тот позволит трогать и массировать его тело. Дальше Дамер его опоил и задушил кожаным ремнем. Потом он расчленил Лейси и съел некоторые части его тела, а остальные упаковал в полиэтиленовые пакеты и спрятал в морозильник – на будущее.
По данным полицейского отчета:
Он утверждает, что жертва, бицепс которой он съел, по-настоящему ему нравилась, и бицепсы были большие. Он утверждал, что использовал для готовки белый кулинарный жир «Криско», размягчил мясо специальной приправой, а потом поджарил на сковородке. Он утверждает, что также сохранил сердце этого человека в морозилке, как и часть руки чернокожего мужчины, с которым познакомился в книжном магазине около года назад. Он утверждает, что собирался все это съесть…
Мы спрашивали его, как именно он ел человеческое мясо. Он говорил, что использовал соль, перец и соус для стейков «А-1». Утверждал, что ел человеческое мясо из любопытства, а также потому, что хотел сделать этих людей частью себя. Он утверждал, что так оставлял этих людей вместе с собой. Он утверждал, что ел только тех, кто ему по-настоящему нравился, и хотел, чтобы они были его частью и остались с ним навсегда…
Мы спрашивали его, почему он не сообщил нам о том, что ел разные части жертв, а не только один бицепс. Он утверждал, что не хотел об этом говорить, потому что это не очень приятно, и он не хотел, чтобы мы плохо подумали о нем [314].
Дамер так увлекся разделкой и поеданием Лейси, что так и не пришел на смену в тот день.
Опять.
За прогулы его отстранили от работы на фабрике «Амброзия» в ожидании окончательного решения.
На следующий день, восемнадцатого июля, Дамер пошел на встречу со своим консультантом по условно-досрочному освобождению, которой жаловался, что все в его жизни разладилось. Консультант отправила его к врачу, и тот прописал антидепрессанты. Дамер подумывал о самоубийстве. К домовладельцу поступали жалобы о неприятном запахе из квартиры Дамера, и тот получил предупреждение – выселиться до конца июля. И куда ему было идти со своим багажом из голов, торсов и пенисов?
Дамеру был всего тридцать один год, но он дошел до стадии безумия пожилого человека. Его тайная жизнь катилась к банкротству ровно так, как Хемингуэй описывал банкротства банков: сначала постепенно, а потом в один миг.
Конец этой истории прекрасно описал Брайан Мастерс:
Картина в квартире 213 в ту неделю с двенадцатого по девятнадцатого июля была страшнее даже фрески Джотто с видениями ада на стене часовни Скровеньи в Падуе, где изображены черти, пожирающие внутренности грешников. Пока в одной комнате Дамер делал массаж Оливеру Лейси, в ванне в холодной воде с отбеливателем плавал обезглавленный труп Джереми Вейнбергера. Дамер принимал душ рядом с двумя мертвыми телами. Он сделал фотографию Мэтта Тернера в стоячем положении после смерти, потому что началось трупное окоченение, и тело сохраняло приданную ему позу. На других фотографиях можно видеть Оливера Лейси, свисающего на ремне с перекладины для шторки в душе, и его же расчлененный труп со вскрытой грудной клеткой, лежащий поверх обезглавленного тела Вейнбергера. Обе головы отдельно хранились в холодильнике и в морозильнике, с еще двумя другими. Сердца находились в холодильнике, а целый бицепс, размером с обеденную тарелку, был уже зажарен и съеден. В бочке в спальне растворялись останки трех человек [315].
Девятнадцатого июля Дамера официально уволили с фабрики «Амброзия». Это был конец. Вечером того же дня Дамер познакомился с Джозефом Артуром Брейдхофтом, двадцатипятилетним отцом троих детей из Миннесоты, пытавшимся как-то выживать в Милуоки. Он согласился на предложение Дамера позировать для фотографий у него в квартире. Дамер задушил его и уложил труп с собой в кровать; он спал с ним в обнимку на протяжении двух дней. Тот июль выдался особенно жарким, и кондиционер в спальне работал плохо. Дамер проснулся утром 21 июля и, откинув одеяло, увидел, что голова Брейдхофта кишит личинками. Дамер обезглавил его в ванной, вычистил личинок и спустил их в унитаз. Разлагающуюся голову он поместил в морозильник, где полиция ее позднее и нашла. Он разрубил торс и сгрузил куски в бочку для химикатов, вместе с еще двумя торсами и отрезанными головами.
Серийный убийца Деннис Нильсен позднее так прокомментировал те лихорадочные убийства, совершенные Дамером: «Каждое казалось ему последним». Нильсен утверждал, что термин «серийный убийца» неточен, поскольку подразумевает намерение повторять. «Точно так же Элизабет Тейлор можно назвать серийной невестой», – писал он [316].
Три дня спустя Дамер привел к себе Трейси Эдвардса, и, после того как Эдвардс выбежал на улицу с наручниками, болтающимися на запястье, для Дамера все было кончено – его тайная жизнь потерпела банкротство, и полиция ворвалась в его квартиру, полную мертвой плоти.
В январе 1992 года Дамер признал себя виновным в пятнадцати убийствах, совершенных в Висконсине. Единственным спорным вопросом, вставшим перед судом, была его вменяемость. Слушания подробно освещались по телевидению, поскольку преступления Дамера были самой громкой историей в Висконсине после Эда Гина и самой громкой историей в США после… да, по сути, после их всех – Альберта Де Сальво, Эда Кемпера, Хуана Короны, Теда Банди, Дэвида Берковица, Джона Уэйна Гейси, Артура Шоукросса, Ричарда Рамиреса и Генри Ли Лукаса. Чего мы тогда не знали, так это что Джеффри Дамер станет последним представителем поколения «звездных» серийных убийц.
К тому времени публика повидала достаточно слушаний по признанию невменяемости, чтобы понимать – гротескные ужасы совершенных преступлений не являются ее доказательством. Дамер совершал зверские убийства, но он не был невменяемым. Он понимал, что делает, – всегда. В феврале Дамера приговорили к пожизненному тюремному заключению за пятнадцать убийств. В мае в Огайо он признал себя виновным в убийстве Стива Хикса в 1978 году.
Как ни странно, он вызывал у людей жалость. В нем не было дерзости Банди и злости Гейси, и он не придумывал себе оправданий, как Шоукросс. Он постоянно извинялся и терзался муками совести. Хотя семьи жертв были в отчаянии от того, что он натворил, он не казался олицетворением зла – как Эд Гин когда-то казался превыше любых злодеяний. В Дамере было нечто трагическое и печальное – странная смесь ужаса и униженности. Дерф Бэкдерф прекрасно отразил это в своем графическом документальном романе «Мой друг Дамер». Он просто хотел найти человека, который всегда будет рядом с ним. Разве не каждая невеста хочет того же?
В мире серийных убийств трудно представить нечто худшее, чем дикость преступлений Дамера, – вроде бы дальше уже некуда. И хотя превзойти Дамера казалось невероятным, те из нас, кто следил за данной сферой, уже готовились к появлению нового серийного убийцы.
В январе 1992 года, пока шел процесс над Дамером, сорокаоднолетний Уильям Лестер Сафф, добродушный складской работник из округа Риверсайд, Калифорния, был арестован и обвинен в изнасиловании, пытках и убийствах двадцати двух женщин в период с 1989 по 1991 год. Некоторые из жертв Саффа были уличными проститутками и наркоманками – он выставлял их трупы в непристойных позах возле мусорных урн на парковках ресторанов быстрого питания; одной он отрезал грудь и приготовил ее для ежегодного пикника государственных служащих округа, куда все должны были принести свои варианты чили. Стафф доставлял мебель в полицейский участок, расследовавший совершенные им серийные убийства, и часто представлялся офицером полиции.
Затем на Лонг-Айленде, 28 июня 1993 года, патруль штата Нью-Йорк увидел пикап «Мазда» без заднего номерного знака и попытался его остановить. Грузовик помчался вперед; в ходе погони водитель потерял управление и врезался в столб. Когда патрульные подошли к пикапу, им ударил в нос запах разложения, идущий от багажника, накрытого тентом. Водитель, тридцатичетырехлетний садовник Джоэль Рифкин, не пострадал. Патрульные вытащили его из кабины и заметили у него под носом полосу мази – «Викс Вейпо-Раб». Когда они подняли синий пластиковый тент над багажником, то нашли там разлагающийся труп двадцатидвухлетней проститутки Тиффани Брешиани. Трюк с «Вейпо-Раб» Рифкин подсмотрел в «Молчании ягнят»: в фильме агенты ФБР мажут им под носом, когда присутствуют на аутопсии разложившегося тела.
Рифкин без экивоков заявил патрульному: «Она была проституткой. Я подсадил ее на Аллен-стрит на Манхэттене. Мы занялись сексом, потом мне стало неприятно, и я ее задушил. Думаете, мне нужен адвокат?»