– Кто это – Виана?
– Сестра Галена.
Нечего и удивляться своей неосведомленности. Она вдруг поняла, что очень мало знает о своем муже.
– Сестра?
– Мать Галена умерла, когда ему исполнилось двенадцать, и вскоре его отец женился снова. Виана – единственный ребенок от этого союза. – Он вел ее по сверкающему коридору неожиданно энергичной пружинящей походкой. – Ты полюбишь Виану.
Тесс скорчила гримасу.
– Я нелегко схожусь с женщинами. Они находят меня слишком дерзкой.
– Могу понять почему. – Алекс усмехнулся. – Немногие из дам предпочитают конюшню бальным залам, но с Вианой у тебя не будет конфликтов.
– Она любит ездить верхом?
– Нет, она даже побаивается лошадей, но это не имеет значения.
Тесс скептически посмотрела на него. Она не могла представить себе близких отношений с кем бы то ни было, если этот человек не любил животных.
Он усмехнулся, увидев выражение ее лица.
– Правда, правда.
Он остановился перед обитой тиком деревянной дверью, затем распахнул ее и пропустил Тесс вперед, в ее покои.
Им навстречу вышла изящная темноволосая женщина в струящемся легком голубом одеянии. Густой румянец окрасил оливковую кожу ее щек, когда она вежливо склонила голову перед Алексом.
– С возвращением, добро пожаловать, мой господин. – Она повернулась к Тесс и мягко улыбнулась. – Я с нетерпением ожидала этой минуты с тех пор, как Гален сообщил мне, что вы приедете. Добро пожаловать, маджира.
От Вианы Бен Рашид исходило радушие. Ее широко посаженные темные глаза излучали тепло, а прекрасные черты лица освещал внутренний свет.
– Меня зовут Тесс, – Тесс улыбнулась. Никто не удержался бы от улыбки, глядя на Виану. – И я уверена, что тоже с нетерпением ждала бы с вами встречи, если бы знала о вашем существовании. Но никто не оказался столь любезен, чтобы рассказать мне о вас.
Виана широко улыбнулась.
– Вы очень откровенны. Искренность – чудесная черта. Сама я чересчур связана условностями воспитания, чтобы говорить так же прямо, как вы.
Тесс рассмеялась.
– Некоторые люди называют это грубостью, а не прямотой.
– О нет. – Виана разволновалась. – Это я высказалась бестактно. Я имею в виду…
– Я знаю. – Тесс жестом остановила Виану. Это проявление кроткого, мягкого достоинства Вианы привело ее к мысли, что сестра Галена едва ли старше ее самой. Она сомневалась, знала ли эта девушка значение слова “грубость”.
– Я пошутила. Это моя привычка. – Она взглянула на Алекса, с восхищением смотревшего на Виану. – Так ведь, Алекс?
– Что? – Он отвел глаза от лица девушки. – Да, ты всегда нахальна.
Глаза Тесс раскрылись от изумления. Она никогда прежде не видела такого выражения на лице Алекса, и щеки Вианы вновь вспыхнули.
– Я устрою вас поудобнее, – Виана опустила ресницы, – когда господин Алекс оставит нас. Алекс нахмурился и коротко кивнул.
– Увидимся завтра утром. Тесс. – Он резко развернулся и вышел.
Дверь за ним закрылась, и Виана с облегчением вздохнула.
– Теперь с дороги примите ванну, а я пока поищу, что вам надеть.
– Я привезла с собой платья.
Виана покачала головой и хлопнула в ладоши, вызывая служанку. Затем она проворно подошла к инкрустированному перламутром шкафу.
– Гален мне поручил подобрать вам мои наряды на сегодняшний вечер. Позже он желает сам выбрать для вас одежду.
Закрытое платье Вианы из белого шифона с отделкой из серебра свободно драпировалось на Тесс, полностью скрывая ее фигуру. Гален, войдя вечером в ее покои, оценивающе обежал ее взглядом.
– Лучше, чем в моем халате, – коротко заметил он. – Мы займемся вашим гардеробом завтра.
– Меня удивляет ваше беспокойство о таких пустяках, как женские наряды. Не думаю, что такие мелочи могут интересовать вас.
– Я всегда считал, что пустяки, если не обращать на них внимания, могут стать помехой в самый неподходящий момент. – Он слегка улыбнулся. – А одежда моей жены – далеко не безделица для меня.
– Даже когда вы скрываете ее от всех? – дерзко спросила Тесс.
– Я делаю это для себя. – Он пересек комнату и подошел к дивану. – К тому же обстоятельства изменились.
– Каким образом?
– Мы больше не окружены моими людьми. – Он растянулся на подушках перед низеньким столиком, на котором слуги поставили изумительной работы китайские бокалы, украшенные драгоценными камнями. – Здесь толстые стены, а не тонкая ткань шатра. – Он заглянул ей в глаза. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще, кроме меня, слышал ваши исступленные крики.
Кровь бросилась ей в лицо, но она не могла отвести от него глаз.
– Понятно, – чуть слышно сказала она. Девушка знала, о каких криках он говорит. Еще в детстве она слышала, как Паулина стонала и взвизгивала в муках страсти.
– Вы, возможно, будете разочарованы. Я всегда считала, что… это недостойно. Он от души расхохотался.
– И вы, конечно же, не сомневаетесь, что сами никогда такого унижения не допустите?
– Мне, может быть, временами не хватает женственности, но не достоинства.
Он перестал смеяться, в его голосе послышалась нежность.
– Да, у вас есть достоинство, и очень высокое. Оно основано не на гордости, а на уверенности в себе.
– Вы так думаете? – изумленно спросила она. Гален кивнул.
– Я это заметил, еще когда вы были ребенком. Достоинство и честь!.. Я знаю, вы человек чести. Вам можно доверять.
Она почувствовала, как в ее душе расцвело что-то светлое, доброе.
Человек чести. Ей казалось, что она получила очень ценный подарок.
– Я думала, Виана будет ужинать с нами? Он покачал головой.
– Она ест вместе с женщинами. Тесс нахмурилась.
– Почему?
Галену послышалось в ее тоне осуждение, и он улыбнулся.
– Не потому, что таково мое желание. Мать Вианы воспитала ее в приверженности к традициям. Ей удобнее есть на ее половине.
– Тогда вам следует постараться сделать так, чтобы ей стали удобны новые веяния.
– Это сражение я веду ежедневно.
– Но не в своем дворце.
– Нет. Полагаю, что нет. – Его лицо как-то осунулось, показалось ей усталым. – Я не могу сражаться каждую минуту.
Она почувствовала к нему неожиданную симпатию, тут же погасившую враждебность. Тесс подошла к нему.
– Не имеет значения. Теперь, когда я здесь, я позабочусь об этом. Он улыбнулся.
– Не сомневаюсь в этом. Но, пожалуйста, не набрасывайтесь сразу на Виану.
– Конечно. Мне она очень понравилась. – Тесс села на подушки напротив него. – Здесь, во дворце, очень мало европейской мебели. Я думаю, после того, как вы прожили столько в Тамровии, вы…
– Я провел в Тамровии ровно столько времени, сколько необходимо. – Он говорил убежденно. – И я взял с собой не более того, что нужно Эль-Залану и мне.
– И вам не нужен обеденный стол? Он покачал головой.
– На полу удобнее.
– Почему?
– Еда – естественный процесс, и проще и естественнее находиться ближе к земле. Разве вам не удобнее сидеть здесь на шелковых подушках, чем у себя дома на жестких стульях?
Она медленно кивнула, соглашаясь с его доводами.
– Вы считаете, что жизнь должна быть простой и естественной?
– Настолько, насколько возможно. У нас и так достаточно конфликтов и неприятностей, чтобы еще превращать в борьбу с трудностями наши повседневные будни. – Он улыбнулся. – А теперь ешьте. Хватит исследований.
– Вы возражаете против вопросов?
– Нет, это ваше право – спрашивать. – Он налил вина в бокал и передал ей. – Так же, как мое – не отвечать.
Она пристально вглядывалась в красную глубину бокала.
– У меня еще один вопрос.
– Да?
– Когда вы спасли Аполлона и Дафну, я пообещала вам выполнить все, что вы захотите. – Она подняла глаза, встретившись с ним взглядом. – Когда вы сделали ваше предложение в гостинице, вы не напомнили мне об этом обещании. Почему?
– По двум причинам. Во-первых, доверие. Я хотел, чтобы вы пришли ко мне по своей воле.
– А вторая? Он улыбнулся.
– Я хотел приберечь ваше обещание для более благоприятного момента. Я хочу привязать вас к себе добровольно.
Внезапно сам воздух вокруг них оказался заряжен чувственным вожделением. Сильный аромат душистой гардении в изящной алебастровой вазе в углу; мягкое касание шифона к груди; настойчивый взгляд Галена на ее лице… Она поспешно отпила глоток вина, и теплая, опьяняющая волна разлилась по ее телу.
– А вы откровенны со мной.
– Да. И так будет всегда. – Он продолжал изучать ее лицо. – Вы бы хотели увидеть Аполлона?
– Сейчас?
Он покачал головой.
– Завтра. Я зайду за вами сразу, как только закончу с утренними аудиенциями.
Зайдет за ней? Значит, он не собирается оставаться с ней на ночь?
– Нет. – Его взгляд поймал выражение ее глаз. – Я лишь хотел, чтобы вы привыкли ко мне в своей постели. Теперь пришло время нам побыть немного врозь.
– Я не понимаю. – Она нахмурилась. – И я не уверена, что мне по душе эти постоянные колебания.
Его глаза сверкнули.
– Уверяю вас, мне это нравится еще меньше. И “колебаниям” будет положен конец сразу, как только станет возможно. – Он напряженно улыбнулся. – И тогда я буду проводить в вашей постели каждую ночь, а, возможно, и многие дневные часы.
У нее вновь перехватило дыхание и возникло странное покалывание в сосках. Тесс сделала еще один глоток вина и быстро кивнула.
– Да. Чтобы сделать мне ребенка. Выражение его глаз изменилось.
– Ну конечно. Разве не для этого вы здесь?
– Я думала, что Аполлон во дворце. – Тесс нахмурилась, взглянув на хорошенький белый каменный домик, перед которым они с Галеном остановились после долгой верховой прогулки по узким улочкам Заландана. – Разве вы не могли оставить его при себе?
– Мог бы. – Гален спешился и снял Тесс с лошади. Он перебросил поводья Сайду и взял Тесс за руку. – Но я решил этого не делать.
– Почему? Я знаю, он раздражал вас в пути по Седикхану, но вы…