Быть может, Хантер и Мэлоун тоже расположились на зиму в одном из этих городов. Во всяком случае, со времени катастрофы на Форти-Майлз-Крик никто их не видел в Доусоне и их имен не было среди опознанных жертв землетрясения.
В эти дни благодаря часто разражавшимся снежным бурям Сумми Ским и его верный товарищ Нелуто охотиться не могли. Как и многие другие, они были обречены на почти полное затворничество, так как сильные холода являлись причиной многочисленных болезней, от которых сильно страдают жители города в дурное время года. Госпиталь был совершенно переполнен.
Доктор Пилькокс тщетно применял всякие средства, чтобы вернуть силы Жаку Ледену. Лекарства уже не действовали на его организм, и желудок его не переносил никакой пищи. Становилось ясно, что с каждым днем приближается развязка.
Тридцатого ноября, утром, Жак Леден перенес сильный кризис; можно было думать, что настал его конец. Он бился, и, как ни был он слаб, его пришлось силой удерживать в постели. В сильном бреду он произносил всё те же слова, в которых не отдавал себе, конечно, отчета.
– Там… вулкан… извержение… золото… золотая лава…
Постепенно кризис прошел, и больной впал в страшную слабость. Единственным признаком того, что он жил еще, было еле ощутимое дыхание. Доктор нашел, что второго такого кризиса больной не перенесет.
После полудня Жанна Эджертон, пришедшая дежурить у его изголовья, нашла Жака Ледена более спокойным. Он, казалось, даже был в полном сознании. Вообще, в его состоянии замечалось значительное улучшение, так часто случающееся перед смертью.
Жак Леден раскрыл глаза. Его пристальный взгляд искал взгляда молодой девушки. Очевидно, он хотел что-то сказать. Жанна наклонилась над ним, силясь понять, что шептали почти бессвязно губы умирающего.
– Карта… – говорил Жак Леден.
– Вот она, – поспешно ответила Жанна, протягивая документ его владельцу.
Как и в первый раз, Жак Леден оттолкнул от себя карту.
– Я отдаю ее, – пробормотал он. – Там… красный крест… Золотой вулкан.
– Вы отдаете вашу карту? Кому?
– Вам.
– Мне?
– Да. С условием, что вы подумаете о моей матери.
– Ваша мать? Вы хотите поручить мне вашу мать?
– Да.
– Рассчитывайте на меня. Но что я должна сделать с вашей картой? Я не могу понять ее смысла.
Умирающий собрался с силами и после минуты молчания сказал:
– Бена Раддла…
– Вы хотите видеть господина Раддла?
– Да.
Несколько минут спустя инженер был у постели больного, который показал жестом Жанне Эджертон, что хочет остаться с ним один на один.
Тогда, взяв за руку Бена Раддла, Жак Леден сказал:
– Я скоро умру… жизнь уходит… я чувствую.
– Нет, мой друг, – возразил Бен Раддл. – Мы спасем вас.
– Я скоро умру, – повторил Жак Леден. – Вы обещали мне не покидать моей матери. Я верю вам. Слушайте и хорошенько запомните то, что я скажу вам.
Вот что он сообщил Бену Раддлу постепенно угасавшим, но явственным, как у человека, находящегося в полном сознании, голосом:
– Когда вы нашли меня, я возвращался издалека, с севера. Там находятся богатейшие в мире золотые прииски. Не нужно рыть землю. Сама земля выбрасывает из своих недр золото! Да, там я нашел гору, вулкан, который содержит громадное количество золота, Золотой вулкан…
– Золотой вулкан? – повторил с сомнением в голосе Бен Раддл.
– Поверьте мне! – воскликнул с гневом Жак Леден, стараясь приподняться на своей постели. – Поверьте мне! Если не для вас, так для моей матери… Мое наследство, из которого она получит свою часть… Я поднялся на эту гору. Я спускался в ее потухший кратер, полный золотых самородков и золотого кварца. Нужно только собрать его.
После этого усилия больной опять впал в забытье, от которого очнулся через несколько минут. Он тотчас же взглянул опять на инженера.
– Хорошо, – пробормотал он, – вы тут, около меня, вы верите мне, вы пойдете туда, на Золотую гору.
Его голос все больше и больше слабел. Бен Раддл, которого он притягивал к себе рукой, наклонился к его изголовью.
– Под шестьдесят восьмым градусом тридцатью семью минутами широты… Долгота обозначена на карте.
– На карте? – спросил Бен Раддл.
– Спросите у Жанны Эджертон.
– У госпожи Эджертон карта той местности? – спросил крайне изумленный Бен Раддл.
– Да, я дал ее ей. Там, на месте, обозначенном крестом, около реки, прямо на север от Клондайка… Там вулкан, шлаки которого состоят из золота… При следующем извержении он выкинет золото…
Жак Леден, поддерживаемый Беном Раддлом, приподнялся на постели и дрожащей рукой указывал на север.
Последними словами, которые слетели с его побледневших губ, были:
– Мать, мать!
Потом он произнес с удивительной нежностью:
– Мама!..
У него начались судороги, и он умер.
Глава третья. Сумми Ским отправляется совсем не в Монреаль
Похороны умершего француза состоялись на другой день. Его проводили до самого кладбища Жанна и Эдита Эджертон, Бен Раддл и Сумми Ским. На могиле был водружен деревянный крест с надписью, в которой указывалось имя Жака Ледена. По возвращении, исполняя обещание, данное им умершему, Бен Раддл написал его несчастной матери.
Исполнив эту обязанность, инженер стал думать над новым положением, которое создало полупризнание Жака Ледена.
Что секрет, касавшийся Золотой горы, особенно занимал Бена Раддла, в этом не было ничего удивительного. Менее естественно было то, что инженер, то есть человек холодного разума и реалистического взгляда на вещи, принял этот секрет как нечто вполне доказанное. Между тем так именно и обстояло дело. Бену Раддлу ни разу не пришло в голову, что, может быть, открытие Жака Ледена было чистой выдумкой. Он не сомневался в том, что на севере от Клондайка действительно находится чудесная гора, которая в один прекрасный день выплеснет из себя, точно из кармана, все содержащееся в ней золото.
Существование богатейших приисков в бассейне Маккензи и ее притоков было весьма вероятно. По словам посещающих эти, соседние с арктическими, территории индейцев, русла этих рек изобилуют золотом. И синдикаты уже подумывали о производстве исследований включительно до заключенной между полярным кругом и Ледовитым океаном области Канады, а золотоискатели собирались в будущую кампанию отправиться туда. «Кто знает, – думал Бен Раддл, – не найдут ли они этого вулкана, о котором благодаря исповеди Жака Ледена теперь знаю лишь я один?»
Если он хотел извлечь выгоду из своего положения, то нужно было торопиться. Прежде всего, однако, нужно было дополнить те данные, которыми он располагал, особенно – ознакомиться с той картой, которую умерший француз передал Жанне Эджертон.
Бен Раддл поэтому поспешил в госпиталь, решив тотчас же заняться этим делом.
– Судя по тому, что сказал мне перед своей смертью Жак Леден, – обратился он к Жанне, – у вас должна быть в руках его карта.
– Да, у меня действительно есть карта, – отвечала Жанна.
Бен Раддл облегченно вздохнул. «Дело пойдет на лад, – подумал он, – раз Жанна так легко подтверждает заявление француза».
– Но эта карта принадлежит мне одной, – докончила Жанна.
– Вам?
– Мне. Потому что Жак Леден мне ее сам отдал.
– А!.. – сказал Бен Раддл неопределенным тоном.
После некоторого молчания он продолжал:
– Ну, это неважно, так как я не думаю, чтобы вы отказались показать ее мне.
– Это смотря как, – возразила спокойным тоном Жанна.
– Ах вот что! – воскликнул удивленный Бен Раддл. – От чего же это зависит? Пожалуйста, объясните.
– Очень просто, – отвечала Жанна. – Карта, о которой идет речь и которая мне дана, показывает, как я имею основание предполагать, точное местонахождение одного сказочно богатого прииска. Жак Леден сказал мне об этом, взяв с меня обещание помочь его матери; обещание это я могу исполнить только в том случае, если мне удастся воспользоваться этим документом. Но его указания недостаточно полны.
– Ну и что же? – спросил Бен Раддл.
– А то, что ваше обращение ко мне заставляет меня предположить, что Жак Леден дал вам те сведения, которых недостает мне, но не сообщил вам тех указаний, которые имеются у меня. Если так, то я не отказываюсь дать вам документ, который вы желаете иметь, но только при условии, что я буду вашим компаньоном. Вы имеете половину секрета, я – другую. Хотите, мы соединим обе половины, а то, что даст нам весь секрет, мы разделим пополам.
В первый момент Бен Раддл бы совершенно сбит с толку этим ответом. Он не ожидал ничего подобного. Но затем он пришел в себя. В конце концов, предложение молодой золотоискательницы было вполне правильным. Очевидно, Жак Леден хотел обеспечить двойной шанс улучшить положение своей матери, вот почему он осторожно обратился к двум лицам, взяв и с того, и с другого одинаковые обещания. К тому же зачем было отказываться от предложения Жанны и почему бы не разделить с ней добычу по эксплуатации Золотого вулкана?
Эти размышления заняли всего несколько мгновений, и инженер тут же принял окончательное решение.
– Я согласен, – сказал он.
– Вот карта, – ответила Жанна, раскрывая ее.
Бен Раддл бросил на нее быстрый взгляд и провел через красный крест параллель, которую обозначил 68°37′.
– Теперь координаты соединены, – объявил он довольным тоном, – и добраться до Золотого вулкана можно будет с закрытыми глазами.
– Золотой вулкан? – повторила Жанна. – Жак Леден уже произносил это название.
– Это название горы, которую я собираюсь посетить…
– Которую мы собираемся посетить, – поправила его Жанна.
– Которую мы посетим весной, – согласился инженер.
После этого Бен Раддл посвятил Жанну Эджертон в подробности того, что рассказывал ему Жак Леден. Он сообщил ей, вернее, подтвердил существование настоящей, никому не известной Золотой горы, которую открыли Жак Леден и его товарищ Гарри Браун. Он рассказал ей, как, вынужденные вернуться вследствие отсутствия у них инструментов, оба авантюриста, несшие с собой великолепные образцы своей находки, подверглись нападению шайки туземцев, причем один был уб