Что касается Лорика, то инженер расспрашивал его самым подробным образом о Клондайке, и в особенности о северной части округа, в которой не раз бывал Лорик. Возвращаясь с Нелуто с охоты, Сумми Ским, который находил их всегда вместе, часто спрашивал себя с беспокойством:
«О чем они могут шептаться все четверо? Неужели Бену все еще мало?.. Неужели ему еще не опротивел этот край? Уж не хочет ли он снова попытать счастья с этим Лориком? Положим! Я тут! И если бы мне пришлось даже употребить силу, я… Короче говоря, я останусь в этом отвратительном городе дольше мая только в том случае, если доктор Пилькокс ампутирует мне обе ноги… Да и то, пожалуй, я отправлюсь в дорогу – даже безногий!»
Сумми Ским все еще ничего не знал об исповеди Жака Ледена. Бен Раддл и Жанна Эджертон упорно хранили свою тайну, и сам Лорик знал немногим больше Сумми Скима. Это не мешало, однако, мастеру продолжать расхваливать, как всегда, проекты Бена Раддла и подталкивать его на новое предприятие. Раз Лорик приехал в Клондайк, то неужели он предастся отчаянию при первой же неудаче, особенно когда эта неудача произошла при исключительных обстоятельствах? Конечно, было большим несчастьем, что участок № 129 разрушен. Но почему же не поискать другого прииска? Продвинувшись вверх по течению, можно найти такой, который будет нисколько не хуже потерянного… В другом направлении Бонанца и Эльдорадо продолжали давать великолепные результаты. В сторону Канады тянулась обширная золотоносная область, едва обследованная золотоискателями… Там прииски явятся достоянием того, кто первый займет их… Лорик брался нанять рабочих… В конце концов, почему Бену Раддлу не удастся то, что удается другим? Казалось бы, даже, напротив, что в этой азартной игре обширные знания инженера равняются крапленым картам.
Само собой разумеется, инженер охотно слушал эти предположения. Существование Золотой горы казалось ему уже не только весьма вероятным, но прямо несомненным. И он грезил этим Золотым вулканом. Ведь это даже не прииск, а целая гора, недра которой заключают в себе миллионы самородков!.. Вулкан, который сам выбрасывает свои драгоценности!.. О, конечно, следует предпринять это чудесное путешествие. Отправившись в начале весны, можно добраться до горы в три-четыре недели. Всего нескольких дней достаточно будет, чтобы собрать больше самородков, чем их было собрано на притоках Юкона в два года. Тогда еще до зимы можно будет вернуться с такими сказочными богатствами, с таким могуществом, перед которым побледнеет могущество королей.
Бен Раддл и Жанна посвящали целые часы изучению наброска, сделанного рукой француза. Они перенесли его на карту и по широте и долготе определили, что расстояние, отделяющее Золотой вулкан от Доусона, не превышает двухсот сорока миль, то есть почти пятисот километров.
– В хорошей повозке и с хорошей лошадью, – говорил Лорик, когда ему задали вопрос по этому поводу, – пятьсот километров можно проехать в двадцать дней, если двинуться в путь на второй неделе мая.
В это время Сумми Ским не переставал повторять:
– И что они только замышляют там вдвоем?
Хотя он не знал, в чем дело, но подозревал, что эти частые совещания должны касаться какой-нибудь новой экспедиции, и решил воспротивиться ей всеми силами.
«Забавляйтесь, мои милые дети! – ворчал он про себя. – Подводите ваши счеты. Я тоже подведу свои, и посмеется тот хорошо, кто посмеется последний!»
Наступил март, а с ним и сильные морозы. Два дня подряд метка термометра падала до шестидесяти градусов ниже нуля! Сумми Ским заставил обратить на это внимание Бена Раддла и прибавил, что если так будет продолжаться, то на градуснике не хватит делений.
Инженер, предчувствуя, что Сумми будет раздражительным, постарался быть сговорчивым.
– Правда, холод стоит ужасный, – сказал он самым добродушным тоном, – но так как нет ветра, то он легче переносится, чем я думал.
– Да, Бен, да, – согласился Сумми, сдерживая себя, – этот холод очень полезен, он убивает микробов мириадами.
– Прибавлю, – заметил Бен Раддл, – что, по мнению местных жителей, он едва ли протянется долго. Надеются даже как будто, что зима в нынешнем году будет короче, чем обыкновенно, и что работы можно будет начать с начала мая.
– Работы?.. С твоего позволения я плюю на все работы, мой старый Бен! – воскликнул Сумми, возвышая голос. – Я крепко рассчитываю на то, что, как только вернется Билл Стелл, мы тотчас же воспользуемся ранней весной, чтобы отправиться в обратную дорогу.
– Однако, – заметил инженер, который счел момент подходящим для объяснений, – может быть, было бы полезно до отъезда посетить еще раз прииск номер сто двадцать девять?
– Прииск этот походит теперь на остов корабля, лежащего на дне моря. Его можно увидеть лишь в костюме водолаза. А так как у нас его нет…
– Но ведь там потеряны миллионы!..
– Миллиарды, если хочешь, Бен. Не протестую. Но, во всяком случае, они навсегда потеряны. И я не вижу надобности возвращаться на Форти-Майлз-Крик, который возбудит в тебе дурные воспоминания.
– О, я совершенно вылечился, Сумми!
– Может быть, совсем уж не так хорошо, как ты думаешь. Мне кажется, что лихорадка… известная лихорадка… ты знаешь… золотая лихорадка…
Бен Раддл пристально посмотрел на своего кузена и решил наконец открыть ему свои планы.
– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал он, – но только не выходи из себя с первых же слов.
– Напротив, я выйду из себя! – воскликнул Сумми Ским. – Никто меня не удержит, предупреждаю тебя, если ты только намекнешь на возможность отсрочки нашего отъезда.
– Послушай же, говорю тебе, я хочу сообщить тебе секрет.
– Секрет? По чьему поручению?
– По поручению того француза, которого ты нашел полумертвым около Доусона и привез в город.
– Жак Леден сообщил тебе секрет, Бен?
– Да.
– И ты ничего не говорил мне об этом?
– Нет, потому что он раскрыл мне один план, который требовал обсуждения.
Сумми Ским вскочил.
– План!.. – воскликнул он. – Какой план?
– Подожди, Сумми, – остановил его Бен Раддл. – Сначала секрет, потом план. Надо идти по порядку. Пожалуйста, успокойся.
Тогда Бен Раддл сообщил своему кузену о существовании Золотой горы и о ее местонахождении у устья Маккензи, на самом берегу океана. Сумми Ским должен был бросить взгляд на первоначальный набросок Ледена и на карту, куда инженер перенес его. Затем он узнал, что эта гора – вулкан… вулкан, содержащий громадное количество золотоносного кварца и самородков золота.
– И ты веришь в этот вулкан из «Тысячи и одной ночи»? – спросил Сумми Ским насмешливым тоном.
– Да, Сумми, – ответил Бен Раддл, который, казалось, не допускал никакого спора на этот счет.
– Ну хорошо, – согласился Сумми Ским. – Что же дальше?
– Как – что? – возразил, воодушевляясь, Бен Раддл. – Неужели, обладая таким секретом, мы ничего не предпримем? Мы дадим воспользоваться им другим?
Стараясь сохранить хладнокровие, Сумми Ским ответил:
– Жак Леден тоже хотел воспользоваться им. Однако же ты знаешь, как ему это удалось. Миллиарды самородков Золотой горы не помешали ему умереть на больничной койке.
– Потому что на него напали разбойники…
– А на нас они, конечно, не нападут, – с иронией заметил Сумми Ским. – Во всяком случае, чтобы начать эксплуатацию этой горы, нам нужно, полагаю, сделать около ста лье к северу?
– Да, сто лье, это так, и даже больше.
– А между тем наш отъезд в Монреаль назначен на первые дни мая.
– Он задержится на несколько месяцев, вот и все.
– Вот и все! – повторил насмешливо Сумми. – Но ведь тогда уже будет слишком поздно для этого.
– Если будет слишком поздно, то мы вторично перезимуем в Доусоне.
– Никогда! – воскликнул Сумми таким решительным тоном, что Бен Раддл счел за лучшее прекратить разговор.
Впрочем, он надеялся возобновить его со временем и действительно возобновил. Он основывал свой проект на самых лучших соображениях. После оттепели путешествие не представило бы затруднений. В два месяца можно добраться до Золотой горы, обогатиться несколькими миллионами и успеть вернуться в Доусон. При таких условиях было бы еще не поздно вернуться в Монреаль, а между тем это путешествие в Клондайк сделано было бы недаром.
Бен Раддл держал наготове еще один, главнейший, аргумент. Если Жак Леден открыл ему эту тайну, то не без цели. У него была мать, которую он обожал и которая осталась в живых, – бедная женщина, для которой он старался приобрести состояние и старость которой была бы обеспечена, если желание ее сына исполнится. Неужели же Сумми Ским хочет, чтобы его кузен не сдержал данного им обещания?
Сумми Ским выслушал Бена Раддла до конца. Он спрашивал себя, кто спятил с ума – Бен ли, который говорил такие нелепости, или же он сам, который слушал их? Когда Бен закончил, он дал волю своему негодованию.
– Я могу ответить тебе лишь одно, – сказал он дрожащим от гнева голосом, – что ты заставишь меня в конце концов пожалеть, что я спас этого француза и таким образом дал ему возможность открыть свой секрет, который он иначе унес бы с собой в могилу. Если же ты принял на себя по отношению к нему такое нелепое обязательство, то есть иное средство освободить тебя от него. Можно, например, назначить его матери пенсию. Если хочешь, я готов принять ее на себя. Но возобновлять наши сумасбродства – нет, я не согласен. Ты дал мне слово вернуться в Монреаль, и я тебе твоего слова не верну. Вот мое последнее слово.
Тщетно пытался Бен возобновить свою попытку. Сумми остался непреклонен. Казалось даже, что он не на шутку сердился на Бена за его настойчивость, видя в ней с его стороны даже что-то недобросовестное, и инженер начал серьезно беспокоиться по поводу оборота, который начали принимать их до тех пор братские отношения.
На самом деле Сумми переживал тяжелую внутреннюю борьбу. Он не переставал думать о том, что выйдет из всего этого, если ему не удастся переубедить Бена Раддла. Неужели, если Бен решится все же довести до конца свое предприятие, то Сумми предоставит его одного игре опасных случайностей? Сумми не обманывал себя. Он знал, что никогда не сможет перенести этого и что в последнюю минуту он уступит своему кузену. При этой мысли он приходил в ярость. Поэтому он и скрывал свою слабость всей той внешней грубостью, какая только была доступна его мягкой натуре.