Бен Раддл, вынужденный принимать всю эту внешность за чистую монету, с каждым днем тоже все больше и больше отчаивался в возможности убедить Сумми. И так как время шло, а положение вещей не изменялось, то однажды, зайдя в госпиталь, Бен решился сказать о непреклонности Сумми Жанне Эджертон. Молодая девушка была крайне удивлена. Мнение Сумми о плане, который увлекал ее, никогда не интересовало Жанну. Ей казалось вполне естественным, что это мнение должно согласоваться с ее собственным. Как бы то ни было, но сопротивление Сумми ее крайне возмутило, точно он наносил ей личное оскорбление. Со своей обычной решимостью она отправилась к Сумми в отель выговаривать ему за его непозволительное поведение.
– Вы, кажется, противитесь нашей экскурсии на Золотую гору? – сказала она ему без всяких предисловий тоном, в котором чувствовалась некоторая горечь.
– Нашей? – пролепетал Сумми, для которого это являлось полной неожиданностью.
– Какой смысл вам, – продолжала Жанна, – мешать путешествию, которое проектируем я и ваш кузен?
По лицу Сумми Скима прошли в одно мгновение все краски радуги.
– Значит, и вы принимаете участие в этом путешествии, госпожа Жанна?
– Не притворяйтесь незнайкой, – сказала она строго. – Вы лучше сделали бы, если бы показали себя хорошим товарищем и отправились с нами за своей частью добычи. Золотая гора без труда обогатит нас всех троих.
Сумми покраснел, как индюк. Он с такой силой вдохнул в себя воздух, что можно было опасаться, что его не останется для других.
– Но я и не хочу ничего другого, – сказал он с невероятной наглостью.
– Как!.. – воскликнула она. – Что же говорил мне господин Бен Раддл?
– Бен не знает, что он говорит, – заявил Сумми с дерзостью настоящего лжеца. – Я сделал ему несколько возражений относительно деталей, это правда; но мои возражения касались лишь организации экспедиции. Сама же идея остается вне всякого спора.
– В добрый час! – сказала Жанна.
– Да как же я отказался бы от такого путешествия, госпожа Жанна? По правде говоря, меня в нем соблазняет не золото, а то, что…
Сумми, затруднившись сказать, что именно его соблазняет, прервал свою речь.
– Что же это?.. – настойчиво спросила Жанна.
– Да охота, конечно! Ну и само путешествие, открытия…
Сумми начал впадать в лирический тон.
– У каждого своя цель, – заметила Жанна и отправилась сообщить Бану Раддлу о результатах ее переговоров.
Инженер стремглав бросился в отель.
– Это правда, Сумми? – спросил он своего кузена. – Ты стал на нашу сторону?
– Да разве я говорил тебе когда-нибудь, что я против вашего плана? – сказал Сумми с таким откровенным бесстыдством, что Бен Раддл после этого долго еще спрашивал себя, не во сне ли он видел все эти споры предшествующих дней.
Глава четвертая. Сёрк-Сити
Как известно, богатства Северной Канады и Аляски не ограничиваются Клондайком. Это большое счастье для любителей сильных ощущений, так как, хотя прииски Клондайка и не истощены, но их стоимость повышается с каждым днем и они становятся доступными лишь для богатых компаний. Вот почему золотоискатели вынуждены, в одиночку или группами, искать залежи золота на севере, по нижнему течению Маккензи и Поркьюпайна.
Нужно заметить, что всевозможные слухи привлекали внимание золотоискателей к этим местам уже давно. Кто знает, откуда рождались эти слухи! По-видимому, их распространяли главным образом туземные индейские племена, которые бродят по берегам Ледовитого океана. Не будучи в состоянии сами эксплуатировать прииски, эти индейцы стараются привлечь туда эмигрантов. По их словам, золотоносные реки встречаются за полярным кругом очень часто. Индейцы приносили иногда с собой золотые самородки, найденные ими в окрестностях Доусона, и выдавали их за находки, сделанные ими под шестьдесят четвертой параллелью. Конечно, легковерные золотоискатели, которым не улыбалось счастье, принимали все эти россказни за чистую монету.
Бену Раддлу было известно, что относительно Золотого вулкана существовала целая легенда. Эти слухи и заставили, вероятно, Жака Ледена предпринять экспедицию на Крайний Север. Ничто не указывало пока, чтобы по следам Ледена собирался отправиться еще кто-нибудь. Но легенда о Золотом вулкане имела многих сторонников. И так как уже много золотоискателей собиралось искать счастья в полярной области Канады, то эта легенда легко могла превратиться в действительность.
К востоку и западу тоже производились самые энергичные изыскания. Здесь тоже уже были разбиты правильно оформленные участки.
В этой именно области, в окрестностях Сёрк-сити, начали работать и оба техасца, Хантер и Мэлоун. Но предпринятая ими на берегу Бёрч-Крик эксплуатация дала очень плохие результаты, и они должны были вернуться на прииск № 131, где и пробыли до 5 августа, когда здесь разразилась катастрофа.
Ни Хантер, ни Мэлоун, ни кто-либо из их рабочих не пострадали лично от этой катастрофы. Если же вначале многие и думали, что два техасца погибли, то лишь потому, что те немедленно же после катастрофы отправились со своими людьми в окрестпости Сёрк-сити.
При таких обстоятельствах Хантер, конечно, так же, как и Сумми Ским, не думал о своих личных счетах. Дело уладилось само собой.
Когда техасцы вернулись на прииски Сёрк-сити, лето далеко еще не окончилось: до осени оставалось еще месяца два. Поэтому они возобновили эксплуатацию брошенного было ими участка. Но им, очевидно, не посчастливилось. Расходы превышали доходы, и если бы у Хантера не было кое-каких сбережений, он вместе со своими товарищами оказался бы в большом затруднении и не знал бы, как прожить будущую зиму.
Впрочем, одно неожиданное обстоятельство освободило всех от всякой заботы на этот счет.
Эти грубые люди сеяли вокруг себя раздоры и ссоры. Благодаря привычке подчинять своей воле всех окружающих, неуважению к чужим правам и невозможному поведению они постоянно попадали в истории. Уже известно, как они вели себя на Форти-Майлз-Крик. Не лучше они стали держать себя и на Бёрч-Крик.
В конце концов, в дело вмешались власти, и после столкновения Хантера с полицией он сам и вся его шайка были арестованы и приговорены затем судом к десяти месяцам тюремного заключения. Их посадили в тюрьму Сёрк-сити.
Таким образом, вопрос о пропитании и жилище разрешился для них сам собой. Вот почему в казино Скагуэя, Доусона и Ванкувера всю эту зиму не слышно было ни о Хантере, ни о Мэлоуне.
Продолжительное заключение волей-неволей заставило Хантера и Мэлоуна задуматься о будущем. Выйти из тюрьмы им предстояло весной. Что им тогда делать со своими людьми и что предпринять? Без хорошего дела их средств хватило бы ненадолго, так как эксплуатация прииска № 131 сделалась невозможной, а участок у Сёрк-сити не давал никаких доходов. Их шайка, набранная из подонков самых разных национальностей, была, конечно, в полном подчинении у обоих авантюристов. Она готова была исполнить все, что они ей прикажут. Но для этого нужно было все же иметь цель, план. Удастся ли им изобрести что-нибудь? Представится ли случай выпутаться из затруднительного положения?
Этот случай подвернулся при следующих обстоятельствах.
В числе заключенных Хантер заметил одного индейца по имени Крарак, который со своей стороны тоже обратил внимание на Хантера. Это было нечто вроде взаимной симпатии, вполне естественной между двумя негодяями. Оба они были созданы друг для друга, и очень скоро между ними завязались дружеские отношения.
Крараку было лет сорок. Коренастый, сильный, с хищным взглядом и свирепым лицом, он не мог не понравиться Хантеру и Мэлоуну.
Он был уроженцем Аляски и хорошо знал край, в котором жил и странствовал с детства. Он мог бы при своей смышлености служить отличным проводником, если бы не его наружность, которая не могла внушить к нему никакого доверия. Это и оправдалось на деле. Золотоискатели, которым он служил проводником, все жаловались на него, и теперь он сидел в тюрьме за крупную кражу.
В течение первого месяца заключения Хантер и Крарак до некоторой степени остерегались друг друга. Хантер, заметив, что Крарак хочет сообщить ему что-то, ждал, чтобы индеец высказался первым.
Однажды, действительно, индеец, очевидно, имея что-то в виду, начал рассказывать ему о своих странствиях по неисследованным областям Северной Америки.
Сначала Крарак ограничивался лишь общими замечаниями, чтобы возбудить любопытство Хантера, но мало-помалу разговорился.
– Вот где много золота, – сказал он однажды, – на севере, у берегов океана! Скоро золотоискатели там появятся тысячами.
– Надо их опередить, вот и все, – заметил Хантер.
– Конечно, – согласился Крарак, – но для этого надо знать местоположение приисков.
– Ты, наверное, знаешь их?
– Знаю, даже несколько. Но отыскать их трудно. Можно месяцами бродить там и не найти приисков. А есть там один… Ах, если бы я был на свободе!..
– Что же ты сделал бы, если б был свободен?
Хантер пристально посмотрел на него.
– Что же ты сделал бы, если б был свободен? – спросил он.
– Я пошел бы туда, куда уже собирался идти, когда меня арестовали, – ответил Крарак.
– Куда же это?
– Туда, где золото можно собирать целыми тачками! – воскликнул страстно индеец.
Как ни осаждал его Хантер вопросами, индеец ничего больше не открывал. Впрочем, и того, что он сказал, было достаточно, чтобы возбудить жадность его собеседника.
Хантер и Мэлоун, убежденные, что Крарак знает прииски, находящиеся вблизи полярного моря, оба решили, ввиду будущей кампании, выведать у индейца всё, что он может сообщить по этому поводу. И они вели с ним бесконечные разговоры, которые, однако, не привели ни к чему. Индеец продолжал утверждать, что прииски действительно существуют, но относительно их точного местоположения хранил упорное молчание.
В последних числах апреля, после очень суровой зимы в Доусоне и Сёрк-сити наступила весна. Арестанты в тюрьме очень страдали. Они с нетерпением