[67].
Земли, по которым он течет, непригодны ни для хлебопашества, ни для животноводства, зато богаты лесами. Это прежде всего непроходимые заросли желтого кедра[68], где человечество, исчерпав другие леса, нашло бы для себя все необходимое. Что касается фауны, то здесь она представлена черным медведем[69], канадским лосем, карибу, горным козлом и длинношерстой серной, а также мириадами рябчиков, бекасов, певчих дроздов, белых куропаток и уток, которых хватило бы для пропитания всего туземного населения эпохи открытия.
Воды, омывающие этот огромный участок континента, в равной мере изобилуют морскими млекопитающими и рыбой. Рыба арлатан[70] достойна особенного упоминания ввиду ее необычного применения: она так жирна, что годится для освещения жилища и не случайно прозвана американцами рыбой-свечкой.
Но основным богатством означенного края являются его золотые месторождения, которые, возможно, щедрее австралийских, калифорнийских и южноафриканских.
Первые залежи золота были обнаружены в Клондайке в 1864 году, когда преподобный Макдональд нашел золотой песок в речушке, протекающей близ Форт-Юкона. В 1882 году артель бывших калифорнийских золотоискателей, среди которых находились братья Босуэлл, преодолев Чилкут, приступили к систематической разработке первых россыпей.
В 1885 году старатели, бродившие вдоль Льюиса и Юкона, открыли россыпи на Фортимайлз-Крик, несколько ниже того места, где стоит Доусон на условной линии, отделяющей Аляску от доминиона. Двумя годами позже они намыли там золотого песка на шестьсот тысяч франков с лишком. Это произошло в тот самый год, когда канадское правительство приступило к делимитации своих рубежей.
В 1892 году чикагская компания «Норт-Амэрикен Трэнспортэйшн энд Трэйдинг» в месте впадения Фортимайлз-Крик в Юкон основала Форт-Кудахи, оборону которого два года спустя возложил на себя только что построенный Форт-Константин. Работавшие там тринадцать констеблей[71], четыре сержанта и три офицера намыли золота на берегах Сикстимайлз, несколько ниже Доусона, не менее чем на сто пятьдесят тысяч франков.
Сигнал был дан, и со всех сторон на Юкон устремились золотодобытчики. В 1895 году не менее тысячи канадцев, в основном французов, перевалили через Чилкут и рассеялись по приречным землям.
В 1896 году мир облетела потрясающая новость: золото открыли на Эльдорадо, притоке Бонанзы, являющейся в свою очередь притоком Клондайка, донора Юкона[72]. На означенные земли ринулись толпы авантюристов. Участки земли в Доусоне, стоившие по двадцать пять франков, уже продавались по сто пятьдесят тысяч, и в июне 1896 года оттавское правительство объявило этот город столицей.
Область, носящая название Клондайк, — это всего лишь один из округов доминиона; она входит в состав обширной части канадской территории, аннексированной Англией как часть Британской Колумбии[73]. Меридиан сто сорок первого градуса западной долготы, ставший границей между американской Аляской и владениями Британской короны, образует западный рубеж этого округа.
Река Клондайк, длиной в сто сорок километров[74], несущая свои воды с востока, служит его северной границей и, протекая по Доусону, делит его на две разновеликие части.
На западе Юкон пересекает договорный меридиан в <…> километрах оттуда[75], несколько северо-западнее столицы, до этого приняв справа воды Стьюарта, Индиан-Ривер, Бэйкер-Крик, а также достославную Бонанзу, в которой растворяется Эльдорадо.
На востоке он протекает по той части доминиона, где появляются передовые отроги Скалистых гор, именно на тех землях, которые с юга на север пересекает Маккензи.
В центре края видна группа высоких холмов, главным из которых является Купол, открытый в июне 1897 года. Это единственные возвышенности данного, по преимуществу плоского округа, обладающего речной сетью, принадлежащей бассейну Юкона, о важности которой можно судить хотя бы по численности ее составляющих, таких как Клондайк с питающей его речушкой Ту-Мач-Голд, или Ханкер, вытекающий из недр Купола, или же Бэр, Эвигли, Бонанза, Брайант, Свэдиш, Монтана, Бэйкер-Крик, Вестфилд, Джинини, Монтекристо, Инсли, Сикстимайлз, Индиан-Ривер — все это реки, по дну которых перекатывается золото, а на берегах разрабатываются сотни участков.
Другой золотоносной территорией является та, которую орошает Бонанза, вытекающая из-под куполов Кормэк, вместе со своими многочисленными притоками: Эльдорадо, Куин, Боулдер, Амэрикен, Пьюр-Голд, Криппл и Тэйл.
Нет ничего загадочного в том, что золотоискатели устремились ордами на территорию, по которой протекает несметное количество рек и ручьев, свободных ото льда в продолжение трех-четырех месяцев теплого времени года, и на которой имеются многочисленные и относительно легкодоступные залежи; численность этих отчаянных людей растет с каждым годом, невзирая на испытания, бедствия и разочарования, которые подстерегают их на пути от Скагуэя к столице Клондайка.
В том месте, где одноименная река впадает в Юкон, всего несколько лет назад простиралось болото, исчезавшее под слоем воды каждый паводок. На нем имелось всего несколько индейских хижин и изб, сооруженных на русский манер, в которых ютились семьи аборигенов. Здесь-то и был основан Доусон, в каковом теперь насчитывается восемнадцать тысяч жителей.
Ледюк, канадец по происхождению, основатель Доусона, сразу разделил его на участки, за которые просил не более двадцати пяти франков и которые ныне скупаются по ценам от пятидесяти до двухсот тысяч франков.
Если первые месторождения Клондайка не обречены на скорое истощение, если открываются новые россыпи в бассейне великой реки, если число приисков однажды увеличится до нескольких тысяч, возможно ли, что Доусон сделается такой же метрополией, как в Британской Колумбии Ванкувер, а в американской Калифорнии Сакраменто?[76]
Уже в начале своего существования новый город едва не исчез под водой подобно болоту, чье место он занял. Клондайк делит Доусон на два квартала, которые находятся на правом берегу Юкона и весной, во время разлива, от обилия полой воды всякий раз рискуют стать жертвой серьезных разрушений. Так возникла надобность в постройке крепких плотин, способных защитить всех от губительных, но, впрочем, быстротечных наводнений. Летом же уровень воды в Клондайке падает столь значительно, что из квартала в квартал можно ходить чуть ли не посуху.
Итак, жизнь в новорожденном городе налаживалась непросто, но это не помешало его населению счастливо приумножаться.
Как известно, Бен Реддл, изучивший историю этого округа досконально, был в курсе всех открытий, сделанных там за последние годы. Он знал, какими темпами возрастала производительность приисков и какой капитал удалось сколотить тем или иным золотодобытчикам. Верно и то, что изначально он прибыл в Клондайк с единственной целью вступить во владение участком на Фортимайлз, узнать, какова была его подлинная стоимость, а затем выгодно продать. Однако Самми Ским чувствовал, что по мере приближения к Доусону кузеном все сильнее овладевает интерес к горнорудному делу. Усматривая в этом нечто большее, нежели заурядное любопытство, он начал сомневаться, не поддался ли брат искушению заняться разработкой дядюшкиного участка. Разумеется, он, Самми Ским, воспротивится этому и не позволит Бену ни ввязываться в подобное предприятие, ни тем паче остаться в этой стране золота и нищеты!
В ту пору в округе насчитывалось не менее восьми тысяч приисков, пронумерованных по возрастающей, если идти от устьев прямых и косвенных притоков Юкона к их истокам. В период нарезки наделы имели площадь по пятьсот квадратных футов[77] каждый, а в силу изменений, принятых в 1896 году, — по двести пятьдесят.
Надобно отметить, что и старателей и синдикаты влекло к себе прежде всего золото Бонанзы и ее притоков, а также средневысотные горы, расположенные на левом берегу. Именно на тамошних участках, восьмидесяти футов в длину и четырнадцати футов в ширину каждый, проданных Джорджи Маккормаком менее чем за три месяца, было найдено самородков на восемь тысяч долларов, или на сорок тысяч франков!
Напомним, что, по утверждению составителя кадастра Огилви, средняя стоимость каждого пласта равна двадцати пяти — тридцати пяти франкам. Из чего можно заключить, — и все свидетельствует в пользу такого предположения — что, если жила имеет ширину в тридцать футов, длину в пятьсот футов и мощность в пять футов, то она содержит золота на двадцать миллионов франков.
Вот почему уже сейчас компании и синдикаты употребляют все средства для приобретения этих участков и идут на любые расходы. Трудно вообразить, как высоко поднимутся аукционные ставки на участки, пласты которых несут в себе золота на полторы — четыре тысячи франков; если одна только его унция[78] на доусонском рынке ценится в пятнадцать — шестнадцать долларов.
Стоит лишь сожалеть — так должен был говорить самому себе Бен Реддл, размышляя о положении дел, о которых Самми Ским, вероятно, не задумывался, — что дядя Джосайас оставил в наследство прииск не на Бонанзе, а на Фортимайлз, то есть на противоположном берегу Юкона. Разработка или продажа того участка дала бы выгоды значительно большие. Нетрудно догадаться, что цена, которую в этом случае предложили бы наследникам, оказалась бы такова, что Бену Реддлу не пришлось бы ехать в Клондайк. Да и Самми Ским сейчас наслаждался бы природой Зеленой долины, а не месил ногами грязь на улицах клондайкской столицы, пусть даже отчасти состоящую из песчинок драгоценного металла.