которая находится на улице Фронт-стрит.
После обеда братья вышли из гостиницы и, ведомые Биллом Стеллом, направились к дому, занимаемому чикагским синдикатом.
Улицы кишели народом, только что прибывшим на юконском пароходе. Переселенцы толпились в ожидании возможности отправиться далее, одни — для того, чтобы продолжить разработку собственных приисков, находившихся на различных притоках великой реки, другие — чтобы как можно выгоднее продать свои руки. Больше всего людей было на Фронт-стрит, где располагались основные агентства. Людская толпа перемешалась с «толпой» собачьей, и на каждом шагу происходили стычки с этими практически дикими животными, лай и визг которых раздирал уши.
— Этот Доусон — решительно собачий город! — повторял Самми Ским. — Его первым градоначальником наверняка был Цербер[86].
Несмотря на толкотню, брань и летевшие в спину проклятия, Бен Реддл и Самми Ским более или менее благополучно добрались до штаб-квартиры синдиката, у дверей которой их оставил Скаут, чтобы отправиться обратно в отель «Нортен».
Братьев принял товарищ управляющего господин Вильям Бролл, которому они сообщили цель визита.
— Очень хорошо! — сказал чиновник. — Итак, вы — господа Реддл и Ским из Монреаля? Рад вас видеть.
— Мы — также, — ответил Самми Ским.
— Вы — наследники Джосайаса Лакоста, владельца участка на Фортимайлз?
— Совершенно верно, — заявил Бен Реддл.
— Можно надеяться, что за время нашего бесконечного странствия участок не исчез? — спросил Самми Ским.
— Конечно нет, господа! Будьте уверены, что он по-прежнему находится на том месте, на котором значится в кадастре, а именно на границе обоих государств, увы, окончательно не делимитированной…
Что значила эта неожиданная фраза? Каким образом граница между Аляской и доминионом могла иметь отношение к участку номер сто двадцать девять?.. Разве при жизни Джосайас Лакост не являлся его законным хозяином? Разве эта собственность не перешла столь же законным путем к его естественным наследникам, независимо от спорности означенной границы?
— Сударь, — продолжил беседу Бен Реддл, — в Монреале нам сообщили, что синдикат, руководимый капитаном Хили, имеет намерение купить у нас участок номер сто двадцать девять, что на Фортимайлз.
— Все верно, господин Реддл.
— Я и мой совладелец приехали, чтобы установить ценность этого участка, и мы желаем знать, не передумал ли синдикат его приобретать.
— И да, и нет, — ответил Вильям Бролл.
— «И да, и нет»! — воскликнул Самми Ским.
— Не могли бы вы, сударь, нам объяснить, что означают эти «да» и «нет»? — обратился к товарищу управляющего инженер.
— Очень просто, господа! «Да» — если местоположение участка определено одним образом, и «нет» — если другим.
Слова Вильяма Бролла явно нуждались в дальнейших разъяснениях, но, не дожидаясь их, младший из кузенов воскликнул:
— Что бы там ни было, ответьте нам — являлся ли Джосайас Лакост владельцем этого участка и являемся ли мы, здесь присутствующие, его владельцами как наследники умершего?
Пока звучала тирада брата, Бен Реддл извлек из бумажника документы, подтверждающие его с кузеном права на владение сто двадцать девятым участком на Фортимайлз.
— Господа, — произнес товарищ управляющего, — ваши документы в совершеннейшем порядке. В этом сомнения нет, но, повторяю, вопрос в другом. Да, наш синдикат в самом деле оповестил вас о своем желании купить участок Джосайаса Лакоста и на ваш вопрос о действительности наших намерений я могу ответить только то…
— То есть не ответить ничего, — перебил Вильяма Бролла Самми Ским, с раздражением реагируя на насмешливое, как ему показалось, к себе отношение со стороны чиновника.
— Господин Бролл, — вступил в беседу Бен Реддл, — ваша телеграмма с предложением купить у нас участок, принадлежавший Джосайасу Лакосту, получена в Монреале двадцать второго марта. Сегодня седьмое июня. Минуло более двух месяцев, и мне интересно знать, что случилось за это время такого, отчего теперь вы не можете дать нам определенный ответ.
— Вы говорите об этом участке так, словно его местоположение определено неточно, — добавил Самми Ским. — Хотелось бы верить, что он все еще находится там, где был.
— Разумеется, господа! — ответил товарищ управляющего. — Но на Фортимайлз он занимает место, по которому проходит граница, разделяющая принадлежащий Британии доминион и принадлежащую Соединенным Штатам Америки Аляску.
— Он находится на нашей стороне, — возразил Бен Реддл.
— Да. Но при условии, что межгосударственная граница установлена точно, — сказал Вильям Бролл. — И нет, если это не так. Поелику синдикат, будучи учреждением канадским, может разрабатывать только то, что принадлежит Канаде, дать вам утвердительный ответ сейчас я не могу.
— Так вы говорите, что в настоящее время идут споры о границе между Соединенными Штатами и Великобританией? — задал вопрос Бен Реддл.
— Вот именно, господа! — прозвучал ответ чиновника.
— Я полагал, что в качестве разграничительной линии избран сто сорок первый меридиан, — заметил Бен Реддл.
— Все это справедливо… и ничего справедливее быть не может!.. С тысяча восемьсот шестьдесят седьмого года, когда Россия продала Аляску Соединенным Штатам Америки, всегда считалось, что этот меридиан является межгосударственной границей.
— Что же, — заметил Самми Ским, — думаю, что меридианы не меняют своего положения произвольно даже в Новом Свете, и надеюсь, что и сто сорок первый не сдвинулся ни на восток, ни на запад.
— Конечно нет! Но, похоже, он был проведен не там, где следовало, — сказал Вильям Бролл, — поскольку вот уже два месяца, как по его поводу ведется серьезная дискуссия, и не исключено, что он будет перенесен немного на запад.
— На несколько лье? — спросил Самми Ским.
— Нет. Всего на несколько сот метров, — заявил товарищ управляющего.
— И из-за такой малости люди спорят! — возмутился Самми Ским.
— Они правы, сударь, — возразил господин Бролл. — Американское должно принадлежать Америке, а канадское — Канаде.
— Какое из двух государств предъявило претензии первым? — поинтересовался Бен Реддл.
— Америка. Она потребовала, чтобы некую полосу земли считали находящейся восточнее. Доминион, со своей стороны, настаивает на том, чтобы она считалась западной зоной.
— Но нам-то какое дело до этих дискуссий? — воскликнул Самми Ским.
— А такое, что если выиграет спор Америка, то некоторые участки на Фортимайлз отойдут к ней.
— Сто двадцать девятый тоже?
— Увы, — произнес чиновник. — И тогда синдикат будет вынужден отказаться от его приобретения.
На этот раз ответ прозвучал определенно.
— Но хотя бы начались работы по исправлению границы? — спросил Бен Реддл.
— Да. Уже делается триангуляция. Говорят, весьма скрупулезно…
Предметом спора была очень узенькая полоска земли, примыкающая к сто сорок первому меридиану, и если оба государства тягались за нее так ожесточенно, то единственно оттого, что земля содержала в себе золото и было известно, что через эту довольно длинную полосу от горы Святого Ильи на юге до Ледовитого океана на севере тянулась богатая жила, пользоваться которой хотели и федеральное правительство, и доминион.
— Из сказанного вами, господин Бролл, можно заключить, что, если участок номер сто двадцать девять останется в восточной зоне границы, синдикат от своего предложения не откажется?
— Именно так.
— Но, очутись он в зоне западной, нам придется переговоры прекратить?
— Именно так, сударь.
— Что же, — заявил Самми Ским, — мы обратимся к другим покупателям… а случись так, что наш участок окажется на американской земле, мы обменяем его на доллары вместо того, чтобы обменять на банкноты!
На этой реплике Самми Скима визит закончился, и братья возвратились в отель «Нортен», где их терпеливо ждал Билл Стелл; ввести его в курс событий они сочли необходимым.
— В любом случае, — рассудил проводник, — будет лучше, господа, если вы как можно скорее отправитесь на Фортимайлз.
— Это мы сделаем уже завтра! — воскликнул Бен Реддл.
— Похоже, — смеясь, добавил его брат, — ортопедическая операция на межгосударственном рубеже идет полным ходом, и все-таки любопытно знать, далеко ли до конца. Перемещать меридианы — дело нешуточное!
— Несомненно, — согласился Билл Стелл. — Вы в этом скоро убедитесь, как и в том, что соседствующий со сто двадцать девятым участком прииск за номером сто двадцать семь принадлежит некоему частному лицу, с которым надобно держать ухо востро.
— Да, да… Это техасец Хантер, — проговорил Самми Ским.
— Он и его компаньон Мэлоун, — продолжал Скаут, — продавать свой участок не собираются, и им безразлично, находится ли он на территории Аляски или доминиона.
— Надеюсь, — произнес Бен Реддл, — вступать в какие-либо сношения с этими грубиянами нам не придется.
— Это было бы очень хорошо, — заметил проводник.
— Что теперь будете делать вы, Скаут? — задал вопрос Самми Ским.
— Отправлюсь обратно в Скагуэй за новой партией желающих попасть в Доусон.
— И вас здесь не будет…
— Месяца два.
— Мы рассчитываем на вас, Билл… Ведь нам предстоит возвращаться.
— Хорошо, господа. Но не теряйте времени даром, если действительно собираетесь уехать из Клондайка до наступления зимы.
Глава XIIОТ ДОУСОНА К ГРАНИЦЕ
В самом деле, Бен Реддл и Самми Ским не должны были терять ни дня, если они хотели управиться с делами вовремя. На этих широтах арктические холода себя ждать не заставляют. Шла вторая неделя июня, но уже в августе начинается ледостав, а снегопады периодически заполняют все пространство между небом и землей. Два с половиной месяца — такова продолжительность теплого периода в Клондайке, и братьям надо было из него вычесть время, необходимое для возвращения из Доусона в Скагуэй по озерам или, избери они другой маршрут, в Сент-Майкл, спустившись по Юкону к его устью.