Пользуясь отсутствием двоюродного брата, который мог бы потерять самообладание, Бен Реддл стал наблюдать за техасцами. Занимаемая ими хижина стояла напротив избушки Лорика, у подножия противоположного холма. Межа пролегала по дну общего оврага, и это позволяло видеть все, что Хантер с Мэлоуном делали на своем участке.
Техасцы наискось пересекли прииск и спустились по тропинке между колодцами. Лотки работали с полной нагрузкой. Их грохот и шум воды заглушали все прочие звуки.
Прислонившись к наличнику окна на первом этаже, Бен Реддл с мнимым равнодушием посматривал на соседей.
Техасцы, которые прекрасно его видели, приблизились к межевому столбу и остановились, о чем-то возбужденно разговаривая. Они явно не щадили своих людей и не жалели грубых выражений, поучая их; не избежал взбучки даже старший мастер.
Бросив взгляд на реку и оглядев правобережные участки, носившие четные номера, Хантер и его сподручник сделали несколько шагов в сторону буерака. Было видно, что настроение у них было отвратительное, и на то имелась причина: вся добыча сто двадцать седьмого участка, решительно не покрывала расходов. Хуже того: техасцам было известно, что последние недели принесли прииску Лакоста значительную прибыль.
Хантер и Мэлоун, пройдя еще немного по оврагу, встали насупротив Бена Реддла и начали грубыми жестами и словами его провоцировать.
Но у инженера хватило ума и выдержки, чтобы оставить действия техасцев без ответа, и когда те убрались, он продолжил работу на «рокере». Находившийся здесь же Лорик спросил его:
— Вы их видели, господин Реддл?
— Да, но все их потуги спровоцировать меня напрасны.
— Однако мне кажется, ваш двоюродный брат менее терпелив.
— Как бы там ни было, господину Скиму придется держать себя в руках, — ответил Бен Реддл. — Мы должны делать вид, что не знакомы с этими людьми…
В следующие дни ничего особенного не случилось. С раннего утра, по совету кузена, Самми Ским и индеец уходили на охоту и возвращались к вечеру. Если с Хантером встречи не было, то столкновение канадских и американских рабочих неотвратимо назревало: разрабатывая жилу, они с каждым днем все ближе и ближе подходили к межевому столбу. День, когда, по выражению Лорика, они должны были «скрестить мотыги и кирки», приближался. Любой пустяк мог вызвать спор, спор — ссору, ссора — стычку, а та — настоящую войну. Если бы люди набросились друг на друга, то что могло бы их остановить? Не попытаются ли Хантер и Мэлоун взбунтовать все американские прииски против канадцев, работающих у границы доминиона? От этих авантюристов можно ожидать чего угодно, и вряд ли полиция Форт-Кудахи сумеет быстро восстановить порядок…
Двое суток техасцы не показывались. Возможно, предвидя какие-то события, они объезжали прииски, находившиеся на аляскинской части Фортимайлз.
Впрочем, в их отсутствие произошло несколько перебранок между десятниками. Их подчиненные приготовились вступиться за начальство, но, к счастью, конфликт продолжения не получил. В тот день погода была неустойчивая, дул резкий северный ветер. Самми Ским сидел дома, и Бен Реддл сделал все, чтобы помешать ему ввязаться в стычку, но неизвестно, чем бы это кончилось, находись Мэлоун и его товарищ рядом.
Самми Ским не мог заниматься любимым делом на протяжении еще трех суток. Дождь временами переходил в ливень, и на улицу выйти было нельзя. Да и промывка в таких условиях становилась невозможной. Переполнившая колодцы вода переливалась через край, превращая землю в густую грязь, в которой ноги тонули по самые колени.
Работа остановилась на обоих приисках, и возобновить ее удалось только во второй половине третьего августа. Утром шел дождь. Распогодилось, когда подул юго-восточный ветер. Но возникла опасность, что начнутся грозы, которые в это время года бывают ужасными и несут с собой немалые беды.
Техасцы возвратились на свой сто двадцать седьмой участок накануне и весь день не выходили из дому.
Что касается Самми Скима, то он, воспользовавшись хорошей погодой, ушел на охоту. В низовье Фортимайлз объявилось несколько гризли, и ему ничего так не хотелось, как встретиться с одним из этих опасных стопоходящих, — сей счастливый опыт он уже приобрел в Зеленой долине.
«Пусть лучше кузен воюет с медведями, — говорил самому себе Бен Реддл, — чем с Хантером!»
Четвертого августа кайлу старшего мастера несказанно повезло. Врубаясь в жилу у самой границы своего участка, Лорик наткнулся на самородок ценой не менее четырехсот долларов.
Вне себя от радости десятник заорал во всю мощь легких:
— Сюда! Ко мне! Смотрите!
Рабочие бросились на зов. Бен Реддл тоже.
Кусок кварца был словно инкрустирован самородком величиной с орех.
Люди со сто двадцать седьмого без труда поняли, что послужило причиной шума, и страшно разволновались — не без оснований, поскольку несколько дней назад они потеряли жилу и разработка участка становилась все более убыточной.
Зазвучал голос Хантера, гневно повторявшего:
— Здесь везет только собакам с Дальнего Запада!
Так он называл канадцев на своем грубом жаргоне.
От гнусного оскорбления Бен Реддл сначала ужасно побледнел, затем кровь ударила ему в голову; инженер был готов накинуться на техасца, но десятник удержал его. Тогда, повернувшись к Хантеру спиной, Бен Реддл презрительно пожал плечами и зашагал прочь.
— Это я вам говорю, господин из Монреаля! — крикнул ему вдогонку техасец.
— С таким негодяем, как вы, Хантер, я не желаю иметь никаких дел.
— А все же придется! — выкрикнул негодяй. — И я не знаю, чего я еще жду?..
Хантер собирался переступить границу участков и схватиться с Беном Реддлом, но Мэлоун его удержал: рабочие соперничавших приисков и без того готовы наброситься друг на друга; остановить их будет невозможно.
Вернувшись домой ввечеру, Самми Ским, который сиял от счастья, убив — не без риска для жизни! — медведя, принялся подробно рассказывать о своем подвиге. Кузен терпеливо слушал его, не желая беспокоить повестью о дневных событиях. После ужина братья поднялись к себе в комнату, и Самми Ским уснул здоровым сном охотника.
Существовала ли опасность, что конфликт на этом не закончится? Станут ли искать ссоры отныне еще более озлобленные Хантер и Мэлоун? Будут ли они натравливать своих людей на рабочих соседнего прииска?.. Вполне возможно, так как утром кирки и мотыги обеих бригад должны встретиться на меже участков…
К сожалению для Бена Реддла, в тот злополучный день двоюродный брат на охоту не пошел — потому что погода стояла плохая. С юго-востока надвигалась низкая облачность. Следовало ожидать грозы, и отходить далеко от дома было нежелательно.
Рабочие Лорика с утра суетились у колодцев. Одна группа, руководимая старшим мастером, копала на разграничительной линии приисков, у самого столба, на одной стороне которого имелась дощечка с надписью «127», а на другой — «129».
Люди Хантера тоже находились возле межи, но за все утро никаких осложнений не возникло. Правда, несколько резких выражений, брошенных американцами в адрес соседей, заставили оных ответить равнозначно. Поскольку все ограничилось обменом словами и кое-какими жестами, десятники вмешиваться в ссору не стали.
Дело приняло совсем другой оборот после обеда. Как нарочно, Хантер и Мэлоун крутились на своем участке.
— Посмотри, — обратился к брату Самми Ским. — Эти мерзавцы здесь. Давно мы их не видали…
— Я видел вчера, — уклончиво ответил Бен Реддл. — Советую поступать так же, как я, то есть делать вид, будто их не существует в природе.
— Однако, Бен, они смотрят на нас, и мне не нравится — как…
— Не обращай внимания, Самми.
Техасцы подошли ближе. И все же от обычной брани они воздержались, хотя и бросали на соседей свои хамские взгляды.
Самми Ским, согласившись с мудрым советом брата не замечать их, пребывал тем не менее в готовности дать надлежащий отпор.
Одновременно рабочие обоих приисков продолжали копаться у линии межевого столба, носить землю к лоткам. Их разделяла всего лишь узенькая полоска дерна, и кирки вот-вот должны были столкнуться. Несколько камней уже перелетело через межевую черту.
Впрочем, никто на подобные пустяки внимания не обращал.
Вдруг — это случилось часов в пять — один из камней, выбитых кайлом Лорикова рабочего, отскочил и упал у ног американского десятника.
То был кусок кварца весом в четыре-пять фунтов, который очень походил на те, что содержат в себе золото, и потому, вероятно, кое-чего стоил.
Последовало требование старшего мастера отдать его — требование законное, но ответ на него состоял исключительно из грубых выражений.
Произошел только обмен репликами, но Лорик, настроенный вернуть себе то, что ему принадлежало, переступил межу.
Трое или четверо американцев набросились на него, а несколько их соотечественников поспешили им на помощь.
Завязалась драка, сопровождавшаяся криками, всполошившими все смежные участки, из-за чего возникла опасность, что потасовка приобретет всеобщий характер.
Вырвавшись наконец из окружения, Лорик устремился к месту, куда упал злополучный кусок породы.
Так он оказался лицом к лицу с Хантером, который сильным толчком в грудь сбил его с ног.
Свидетель безобразной сцены, Самми Ским бросился на выручку своему десятнику, которого техасец уже придавил к земле.
Бен Реддл последовал за братом и остановил Мэлоуна, решившего помочь компаньону.
Началась свалка. В сильных ладонях рудокопов кирки и мотыги превратились в смертоносное оружие; еще немного — и пролилась бы кровь раненых и, возможно, убитых, но тут появился отряд верховой милиции, объезжавший дозором эту часть берега Фортимайлз.
Решительными действиями полусотни вооруженных людей порядок был наведен в считанные минуты.
Бен Реддл, Самми Ским и оба техасца стояли друг против друга. Первым заговорил Бен Реддл, обратившись к Хантеру, от ярости потерявшему дар речи.