подножию было смертельным.
К девяти часам Бен Реддл, Самми Ским и мастер, добравшись в очередной раз до Билла Стелла, преодолели половину склона. Там все сделали передышку, глотнули несколько глотков из фляг и снова двинулись, точнее — поползли по склону.
Уже можно было отметить: хотя вулкан курится, что свидетельствует о деятельности подземных сил, но никакого гула не слышно и почва нигде не сотрясается. Видимо, толща пород с этой стороны была значительна, и вулкан выбрасывал газы через боковые кратеры в северной либо в западной части массива.
Восхождение становилось все более трудным и даже опасным. Но о том, чтобы так и не достичь плоского среза конуса, не могло быть и речи. Разве то, что удалось проделать несколько месяцев назад двум французам[103], окажется не под силу Скауту и его компаньонам?
Однако на какой-то миг величайшей опасности подвергся Самми Ским. Он подтягивался за Скаутом на одном из почти вертикальных участков, как вдруг не выдержал колышек и Самми полетел вниз с бесполезной веревкой в руке.
Бен Реддл издал дикий вопль. Он увидел, как его кузен катится по склону и вот-вот сорвется к подножию, где его ждет неминуемая гибель.
На счастье, Лорик, замыкавший группу, сумел уцепиться за глубоко сидящий куст, и, когда Самми Ским пролетал мимо него, ухватил его своей сильной рукой. Куст выдержал обоих, и трагического конца удалось избежать.
— Ах, дружище! — воскликнул Бен Реддл, соскальзывая к нему.
— Да, Бен, мне повезло.
— Ты не ранен?
— Нет. Несколько царапин, которые не требуют присутствия доброго доктора Пилкокса или забот наших сестер Марты и Мадлены. А знаешь, что я говорил себе под нос, когда катился вниз?
— Что?
— Что вулкан изрыгнул меня как какой-нибудь паршивый самородок.
— Через полчаса, — сказал Билл Стелл, — мы будем наверху.
— Так в путь! — бодро ответил Самми Ским.
Не больше двухсот футов отделяло поднимавшихся от вершины Голден-Маунт, но этот отрезок был самым трудным. Трава почти отсутствовала, кустов не было совсем, каменистая поверхность не давала точек опоры, и приходилось соблюдать крайнюю осторожность. Но теперь колья, вбиваемые в расщелины, сидели прочно, и с помощью веревок, натягиваемых наискосок то вправо, то влево, Скаут и его друзья продолжали восхождение, отдыхая чаще обычного, чтобы перевести дух. Дым из кратера им не мешал, потому что уносился ветерком в другую сторону.
Часы Бена Реддла показывали десять часов тринадцать минут, когда компания оказалась на вершинном плато.
Все, изнуренные, пусть и в разной степени, уселись на кварцевые обломки по краю плато, которое по окружности было длиной в три или четыре сотни футов. Примерно в центре его открывался кратер, откуда вился дымок цвета сажи, перемежавшийся струйками желтоватой смеси водяного пара с газами. Прежде чем приблизиться к этому дымоходу, который не выбрасывал ни пепла, ни обломков пород и не изливал лавы, Бен Реддл и остальные решили как следует отдохнуть и оглядеть широкую панораму, открывшуюся их взорам. С этой высоты дальность обзора достигала пяти-шести миль.
На юге простиралась зеленая равнина, которую пересек караван, переправившись через Пил-Ривер и пройдя по ее левому берегу. На самом горизонте были видны всхолмления, за которыми скрывался Форт-Мак-Ферсон, занимая господствующую позицию по отношению к окружающей местности.
На западе тянулись песчаные берега Северного Ледовитого океана, изгибаясь вдали к северо-западу; где-то там проходил сто сорок первый меридиан, отделяющий американскую Аляску от британского доминиона. В полутора милях и дальше простирался обширный лес[104].
На востоке, близ подножия Голден-Маунт, виднелись одна за другой дельтовые протоки Маккензи, несшие свои воды в широкий залив, обрамленный пустынными, голыми островками и серо-черными скалами.
Далее восточный берег поворачивал прямо на север и заканчивался возвышенным мысом, почти горой, угрюмой и закрывающей часть горизонта. За дельтой опять простиралась испещренная ручьями равнина, но уже не такая плоская. Несколько возвышенностей, между рощицами деревьев, всхолмили местность, а далеко на юге можно было различить первые отроги Скалистых гор.
К северу от Голден-Маунт, от прибрежного отвесного обрыва, скрывавшего береговую линию, в море <не видно было> другого предела, кроме черты, где оно сливалось с небом.
Воздух был чист, промытый легким ветром, остатки тумана рассеялись лучами солнца, и видимость была превосходная. Море блистало широкой полосой, которая перемещалась по мере приближения полудня. Ничто не останавливало на себе взгляда в этом направлении, и видимость составляла не менее <…> миль. Впрочем, если бы можно было заглянуть и в десять раз дальше, то глаз не встретил бы никакого берега, разве что различил кромку ледяного поля.
Летом огромный океан посещают китобои, а охотники за тюленями и моржами плавают вдоль побережья и у островов.
Никого из них Бен Реддл и его компаньоны не увидели. Как ни напрягай зрение, бухты, бухточки, всякие искривления берега и всякие островки были пустынны. Ни пришлых, ни местных жителей, а ведь многочисленные протоки Маккензи богаты морскими млекопитающими и рыбами разного рода.
Однако далеко в открытом море Скаут все-таки разглядел в северном направлении несколько парусов и пароходных дымков.
— Это китобойные суда, — сказал он. — Они прошли Берингов пролив и ведут промысел в этом районе океана. Месяца через два они отправятся обратно. Одни пойдут в Сент-Майкл, что в устье Юкона, другие в Петропавловск-Камчатский, на азиатском побережье, а потом отправятся по другим портам Тихого океана продавать добычу.
— А не пойдут ли некоторые из них в Ванкувер? — спросил Самми Ским.
— Возможно, — ответил Билл Стелл, — но это будет ошибкой, большой ошибкой, так как трудно удержать экипаж: большинство матросов дезертируют и отправятся в Клондайк.
Это была сущая правда. Золотая лихорадка заразила и этих матросов, хотя они возвращались из нелегкого плавания по далеким водам. Поэтому, чтобы уберечь экипаж от такой заразы, капитаны китобойных судов старались не заходить в порты Британской Колумбии, а предпочитали гавани Азиатского континента.
После получасового отдыха, очень помогшего им, Бен Реддл и остальные начали обследовать вершинное плато Голден-Маунт.
Кратер располагался не в центре плато, а в восточной его части. Длина окружности жерла составляла семьдесят пять — восемьдесят футов. Водяные пары и газы вырывались из него довольно активно[105]. Но, подойдя к жерлу вплотную, Бен Реддл и Лорик убедились, что Жак Лорье был прав: в него можно спуститься. Француз посетил его, когда не было никаких признаков извержения, и поэтому мог считать вулкан потухшим. В этом кратере он обнаружил золотоносный кварц, самородки и золотую пыль, которая как бы заменяла собой копоть на стенках жерла. Но проделанное французом Бен Реддл повторить не мог: существовал риск задохнуться от вулканических газов.
Золотая пудра, перемешанная с пеплом, поблескивала по краям жерла и в самом кратере. Тут мало что можно было насобирать, как сказал Лорик, в сравнении со скопищем самородков внутри Голден-Маунт.
Бен Реддл согласился с ним:
— Мы должны черпать из самого кратера. Если вулканический процесс успокоится и пары рассеются, мы спустимся туда, как спускался Жак Лорье.
— А что, если пары не рассеются, если спуск будет невозможен? — поинтересовался Самми Ским.
— Подождем, Самми.
— Подождем чего, Бен?
— Подождем, пока извержение не проделает того, что не сможем проделать мы, и не выкинет наружу сокровища, хранящиеся во чреве Голден-Маунт.
Было ясно, что иного выхода нет. Для людей, которые не подсчитывали бы ни дней, ни часов и прочно обосновались в устье Маккензи, как многие обосновываются в Доусоне, для людей, которые готовы тут провести зиму и обеспечить себе сносные условия существования, — да, такое ожидание было бы вполне приемлемо. Но если извержение задержится, если через два месяца, самое позднее, вулкан не выбросит своих самородков, тогда Бен Реддл и Самми Ским будут вынуждены свернуть лагерь и двинуться к Доусону, и если они потом не отправятся оттуда в Монреаль, то придется прождать шесть-семь месяцев в столице Клондайка.
Эти мысли мучили всех, и Самми Ским наконец произнес во всеуслышание:
— Вдруг оно задержится, это извержение, Бен, и его не случится до зимы?
Бен Реддл отвернулся, и Самми Ским не захотел продолжать. Он понимал, что обстоятельства сильнее желания, сильнее даже упорства Бена Реддла.
Пробыв два часа на плато конуса, альпинисты стали спускаться по склонам Голден-Маунт. Хотя движение вниз тоже было сопряжено с опасностью срывов, падений и требовало не меньшей осторожности, все же оно заняло вдвое меньше времени, чем подъем.
Час спустя Скаут и его спутники, изрядно утомленные, но живые и невредимые, вернулись в лагерь.
Глава VIIIСМЕЛАЯ МЫСЛЬ ИНЖЕНЕРА
Самое лучшее было предоставить Скауту организацию лагеря на предстоящие несколько недель ожидания. Когда Бен Реддл начинал эту экспедицию, он не сомневался, руководствуясь вполне точными сведениями от Жака Лорье, что достаточно будет достичь Голден-Маунт, вытащить самородки из кратера, нагрузить ими повозки и вернуться в Доусон. Собирание и погрузка займут не больше недели, а путь туда и обратно по времени не превысит трех месяцев. Выйдя из столицы Клондайка седьмого мая, караван вернется в первых числах августа. Так что хватит времени под водительством Билла Стелла до больших холодов добраться до Скагуэя, доплыть до Ванкувера, а оттуда Бен Реддл и Самми Ским поехали бы поездом в Монреаль.
— Какой же поезд нам понадобится, — балагурил Самми Ским, — чтобы перевезти миллионы Голден-Маунт, какой тяжеленный багаж был бы у нас!