Анил осторожно подкрался поближе и увидел, что это не лодка вовсе, а ложе.
«А вот и Светоч!»
Да, в «лодке» несомненно находился Светоч – не живой и не мертвый. Он не дышал, но казалось – вот сейчас откроет глаза.
«Совсем как Замара в гробнице», – подумалось Анилу.
Верховный жрец Белазоры был весь опутан чем-то вроде слабо светящейся сети. Внутри прожилок, мерцая, тек золотистый свет, который Анил сперва принял за свечение тела. Кажется, эта сеть вырастала из самого ложа. Часть волокон была оборвана и свисала бесцветными мертвыми клочьями.
«Эге, старику тоже пришлось несладко…»
Рассматривая верховного жреца, Анил заметил следы крови на лице и шее. Похоже, кровь текла из ушей и глаз…
«Верно, волшебное ложе помогло Светочу выжить, – раздумывал Анил. – А сеть порвана оттого, что башня со всей дури грянулась об лед… Жив, нет – главное, очнется ли. Не шутка – с неба упасть…»
Внезапно Светоч открыл глаза.
Анил аж отпрянул. И от неожиданности – и от того, что предстало его взгляду. Прежде Светоч был золотоглазым, как и дед Анила, как весь царский дом Аратты. Но сейчас глаза верховного жреца были красными, словно налитыми кровью.
Кажется, Светоч ослеп…
– Аюр? – прохрипел он, протягивая к Анилу трясущуюся руку.
– Ты не узнаешь меня, Светоч Исвархи? – спросил Анил, пожимая холодную сухую кисть. – Перед тобой Анил, сын Аршалая, из свиты государя Аюра. Вспомни, мы виделись прошедшей зимой у ведуньи Линты…
– Аюр… Я звал тебя, и ты пришел… Поистине, связь между детьми Солнца прочнее ткани этого мира…
Анил тяжело вздохнул:
– Я не Аюр, святейший! Я нашел твою башню с помощью вот этого шлема. – Анил достал шлем из-под мышки и показал старику. – Почему храм улетел из Белазоры? Это ты приказал ему?
Светоч улыбнулся, силясь приподнять голову. В углах рта выступила кровь.
– Башня Тысячи Звезд, – прошептал он. – Сейчас ты узнаешь…
Жрец шевельнул рукой, что-то шепнул – и в тот же миг стены и купол исчезли. Это произошло так внезапно, что Анил пошатнулся, хватаясь за край ложа, борясь с головокружением. Как Светоч это сделал?! Только что их окружали плотные стены и свод – и тут вместо них только черное, усыпанное звездами небо.
Совладав с дурнотой, Анил выпрямился и огляделся. Повсюду, куда достигал взор, поднимались укрытые снегами горы и сияющие голубоватым светом ледники. Над ними сияли звезды.
«Хаста там, внизу», – промелькнуло в памяти.
Но тут Светоч заговорил снова:
– Твоих предков именовали Идущие по звездам?
– Да, святейший, – изумленно ответил Анил. – Откуда ты знаешь?
– Мне ли не знать, – усмехнулся Светоч, устремив пустой взгляд кровавых глаз в темные небеса. – Если я – Видящий путь! – Он вдруг захихикал: – Видящий путь знает тропы небожителей и не видит лица сородича… Ложе Кормчего сохранило мне жизнь, но падение погасило для меня земной свет. Я еще могу прожить сотни лет, но не увижу твоих детей, солнцеликий Аюр…
– Ложе Кормчего?
Анил решил, что старик от удара повредился рассудком.
– Вспомни корабли, летящие среди звезд, что снились тебе с детства. Вспомни, как ты вел их через темные бездны!
Анилу стало жутко. Откуда Светоч знает? Он был подростком, когда его посетил яркий сон. В этом сне он вел корабль сквозь звездное небо. Звезды текли сияющим потоком, свивались в пляшущие вихри… Он держал в руках золотое рулевое весло. И летучий корабль подчинялся легчайшим его движениям… Это было лишь раз, но Анил долго не мог забыть тот сон.
«Не хочу ничего знать! Меня все это не касается!»
– Я не государь Аюр, – безнадежно напомнил он. – Я даже не совсем арий! Я ничего не знаю о небесных кораблях!
– А у меня нет времени уговаривать и объяснять, – отозвался верховный жрец. – Встань вон туда и возложи длань на кормило!
Анил с недоумением оглядел то, что сперва принял за высокую корму лодки. Перед ним была выраставшая прямо из изножья, затейливо украшенная золоченая рукоять рулевого весла.
– Я – Видящий путь, у меня власть над сердцем корабля. Я могу пробудить его, но не могу вести, – шелестел Светоч. – Это вы, Идущие по звездам, стояли у руля…
– Я так и не понял, святейший, чего ты от меня хочешь? – с подозрением спросил Анил.
Держа в левой руке шлем, правой он осторожно потрогал золоченую рукоять.
– Я хочу, чтобы ты поднял корабль в небо.
– Я?! – Анил отдернул руку от кормила. – Я не имею права…
– Молчи!
В гаснущем голосе Светоча вдруг зазвенел металл.
– Время сомнений прошло. Ты рожден, чтобы поднять корабли в небо и спасти Аратту! Ты готов?
– Нет! – заорал Анил. – Я не Аюр! Я вообще никто!
– Ты – Идущий по звездам. Ты наделен властью вести золотые корабли по дорогам Исвархи! Приведи же его туда, где все началось!
Светоч закрыл глаза… и вдруг запел. Анил знал эту красивую «Песню о небесной тропе» из Ясна-Веды. Никогда прежде она не вызывала в нем такого ужаса.
– Смотри, небесный корабль летит по тропе Исвархи, в стране облаков, в высях, где реют орлы…
Башня вздрогнула от основания до макушки. Будто спала – и начала просыпаться, медленно вздыхая и потягиваясь. Анил ощущал это всем существом.
«Башня двигается, – трепеща, понял он. – Она поднимается!»
Снаружи донесся оглушительный треск и скрежет лопающегося льда.
– Подобный летней зарнице, подобный огненному облаку, он повинуется велениям мысли, – доносилось слабое пение Светоча.
– Там мой друг! – закричал Анил. – Хаста снаружи!
Его голос потерялся в грохоте. По стенам пробегали золотые сполохи. Башня сильно качнулась, потом еще раз. Светоч раскачивался в своей оплетенной золотыми нитями люльке… Анил уже не слышал его, но по губам старика видел – тот продолжает петь… Грохот превратился в невыносимый рев.
Цепляясь одной рукой за кормило, другой Анил кое-как нахлобучил на голову Шлем Исвархи. Это казалось ему самым разумным, что можно сделать.
Тут же все вокруг изменилось.
Ужас и растерянность юноши пропали, сменившись покоем, уверенностью и нарастающим чувством восторга. Золотое сияние облекало его, делая единым с кораблем. Они оба были созданы из этого света, который был и силой, и образом, и сокровенной сутью.
Анил глубоко вздохнул и взглянул вверх. Океан звезд вдруг показался ему черными водами, полными плавающих огоньков. Однажды он такое уже видел – то ли на осеннем празднике в храме Тысячи Звезд, то ли в своем волшебном сне. Он уже водил корабль по этому морю!
Руки юноши крепко взялись за рулевое весло. Кровь предков подсказывала ему, что надо делать. Одно движение – и корабль, легче пушинки, оторвался от черной глади, устремляясь ввысь – к горящим впереди огням.
Звезды текли потоком, свиваясь в мерцающие вихри. В лицо Анилу ударил нездешний ветер. Вихри огней превращались в звездный снегопад…
– Круче к ветру! – властно приказал кто-то.
«Да это же мой голос!» – понял в восторге Анил.
И, с силой налегая на кормило, направил свой корабль в звездные просторы.
Хаста не успел взобраться на холм. Едва он начал подъем, как земля дрогнула у него под ногами. Он обернулся и увидел, как оживает башня Северного храма.
Обледенелые скалы дрожали все сильнее. От низкого гула, отзывавшегося внутри костей, Хасту затошнило. Навалился звериный страх, требующий одного – бежать прочь!
По белому куполу упавшей башни начали пробегать золотистые извилистые молнии.
«Я схожу с ума, – подумал жрец, сжимая голову руками. – О Исварха, отец живущих…»
Но слова молитвы не шли на язык; невыносимый страх мешал думать и действовать.
Хаста упал на колени – ноги не держали его. Над ним, медленно поднимаясь из трещины, вырастала пробужденная башня. Святое Солнце, он и не подозревал, что башня Тысячи Звезд настолько огромна! Она поднималась все выше, пока целиком не показалась из разлома. Теперь Хаста отчетливо видел, что она висит в воздухе…
Внутренним чувством поняв, что сейчас будет, рыжий жрец упал ничком, закрывая голову руками, вжимая лицо в снег.
Солнечная вспышка ослепила даже сквозь закрытые веки. Низкий гул превратился в рев и оглушительный треск. Хаста приподнял голову и увидел, что башня исчезла – а мир рушится. Ледяные стены ущелья, из которого взлетела башня, обманчиво медленно расходились в разные стороны. Длинные трещины рассекали их сверху донизу, превращая в скопища шатких ледяных столпов. Каждый качался отдельно от прочих; иные сталкивались, разрушая друг друга; одни величественно росли, другие неотвратимо оседали…
Склон, на котором находился Хаста, вдруг весь пошел трещинами. Жрец осознал, что и сам оказался на верхушке такого столпа. Ледяные стены устремились вверх, а сам он – вниз. Рев усиливался. Жрец увидел, как вскипает пена и навстречу ему поднимается водяной вал.
– Вот теперь, – пробормотал он, мельком удивляясь тому, как спокойно звучит голос, – пожалуй, можно начинать молиться…
Глава 7Танец солнца
Зарни довершил бесконечно длинный, глубокий вдох и задержал дыхание, выравнивая биение сердца, впуская в себя звуки и запахи невидимой весны.
Нежные прикосновения солнечных лучей к щеке… Запах талого снега, хвои, дыма очага… Попискивание воробьев под стрехой… Напряженное сопение слуг со стороны амбара…
Слепец невольно усмехнулся. Бьяры уже знают: нельзя отвлекать хозяина в такие мгновения. Но их аж распирает от любопытства – чем занят божественный Зарни? Что за странный, пугающий танец ведет на положенном на крепкие козлы бревне? Что означают все эти причудливые движения рук, тела, шеи, пальцев, глаз? Наводит чары? Вызывает духов?
Танец назывался сурья-сана – круг солнца. Зарни обучался ему с детства, как все знатные сурьи. Он был одновременно и молением Сурье Исвархе, и отличным способом держать тело и дух в полной боевой готовности. Только очень сильные, выносливые, гибкие люди могли выполнить весь солнечный танец целиком. Конечно, Зарни был теперь не из таких. Но старикам, новичкам и калекам дозволялось исполнять ту часть танца, которая была им по силам. Ведь Сурья Исварха светит всем!