— Слава богу, что Дэн в безопасности на Юго-Западе, а то ведь ему все хотелось гонять скот на северные фермы, — воскликнула Салли.
Но тревога за Дика, который собирался в Вилуну, не покидала ее. Она хорошо знала, что такое отравление мышьяком. Ей приходилось видеть людей с разъеденной переносицей и слышать, что мышьяк лишил их способности иметь детей. Дику предстоит применить новый технологический процесс, цель которого — не только удешевить обработку вилунской руды, но и с выгодой использовать для производственных нужд содержащийся в ней мышьяк.
— Мне страшно подумать, что ты идешь на такой риск, — сказала Салли.
Дик улыбнулся, и сердце ее больно сжалось от этой улыбки.
— Риск? — переспросил он. — Я сейчас в таком тупике, что пойду на любой риск, лишь бы выбраться из него. Во Франции в окопах мне было не так тяжко, Салли моя, как эти последние месяцы, когда я из кожи вон лез, чтобы получить работу, видя, что Эми и малыш нуждаются в самом необходимом.
В его голосе было столько горечи, что у Салли слезы подступили к горлу.
— Не горюй, мама, — тепло сказал Дик. — Все будет хорошо, я не пропаду. Честное слово, это большая удача для меня! Подумай, ведь я могу найти способ сделать вилунскую руду доходной.
— Рудник Великий Фингал в Дэйдоуне давал отличный доход, — сказал Динни. — Хозяевам он принес полтора миллиона, а рабочие мерли, как мухи. Даже до женщин и детей, которые жили вокруг, добиралась белая пыль — она всегда столбом стояла в воздухе, когда на руднике шли работы. А ведь это была кварцевая пыль, не мышьяк. Теперь большой отвал стоит, как снеговая гора, и, говорят, песок дает всего-навсего четыре унции с тонны. Ну и город, конечно, опустел. Когда я в последний раз был там, я видел, что на старом копре главной шахты пара орлов свила себе гнездо.
— Ну, если мне хоть немного повезет, орлы не скоро станут вить гнезда в Вилуне, — весело сказал Дик.
— Лучше бы ты пошел со мной на разведку, — проворчал Динни.
Но Дик твердо решил отправиться на вилунский прииск. Он выехал на этой же неделе; первый день ему предстояло ехать автомобилем, а дальше, где дорога становится уж слишком плохой, он рассчитывал пристроиться к торговцам, перевозящим продовольствие на верблюдах. Караваны шли через густые заросли к рудникам и рудничным поселкам, разбитым на плато у озера Вайолет. Близ государственного толчейного стана еще работало на маленьких участках несколько партий золотоискателей, но большинство рудников уже много лет было заброшено.
— Боюсь, дорогая, что в последнее время Эми и малышу неважно жилось по моей вине, — сказал Дик матери. — Но теперь они сразу поедут на побережье. Эми приятно будет пожить там летом.
Глава XLVI
В августе у Эйли родилась дочка.
Том, всегда такой степенный, пребывал в непривычном для него состоянии восторга — и от ребенка и от того, что Эйли стала мамой.
— В больнице говорят, что Эйли было очень плохо, но теперь все в порядке, — сказал он Салли. Том выглядел усталым после бессонной ночи, но лицо его так и сияло. — А малышка точь-в-точь ты, мама! Впрочем, волосы у нее светлее и такие хорошенькие лапки!
— Только не называйте ее Сарой! — воскликнула Салли, обнимая и целуя Тома. Появление на свет внучки взволновало и обрадовало ее даже больше, чем в свое время рождение Билла. — Знаешь, я никогда не могла простить родителям, что они назвали меня в честь какой-то почтенной тетушки. Лучше бы меня звали Дафной.
— Вот она и будет Дафна, — расплылся в улыбке Том. — Эйли это понравится.
Городская больница по-прежнему помещалась в большом нескладном строении из гофрированного железа, но там были опытные сестры и умелые доктора. Придя навестить Эйли, Динни и Салли нашли ее в палате, где было еще несколько молодых матерей. На Эйли приятно было смотреть: она сидела на постели в розовой шерстяной кофточке, держа ребенка на руках, и лицо ее светилось улыбкой, полной бесконечной нежности и изумления. Салли знала — на всех приисках не было человека счастливее Эйли Гауг.
— Нам с Томом так хотелось дочку, — сказала она Салли. — Мы назовем ее Дафной.
Выйдя из больницы, Эйли с ребенком снова поселилась у Салли. Из-за кризиса кругом пустовало немало домов. Многие из них предполагалось разобрать и по железной дороге переправить на побережье, и Том приглядывался к одному домику, намереваясь купить его, когда Эйли достаточно окрепнет, чтобы заняться собственным хозяйством.
Динни опять улыбнулось счастье. Вскоре после отъезда Дика в Вилуну он отправился на разведку с Тэсси Риганом. Они покопали немного в одном местечке, которое уже давно облюбовал Динни. Найдя несколько «дичков», они поняли, что напали на след, и стали копать во всех направлениях, пока не наткнулись на выход жилы. Она постепенно расширялась и на глубине пятнадцати футов доходила до двух футов в ширину. Восемь тонн этой руды дали при обработке по тридцать пять унций с тонны. Песок показывал хорошие пробы, а порода по сторонам пласта тоже давала двенадцать унций на тонну.
Ничего необычайного не было в этой находке; но в ту пору разработка руд с низким содержанием золота становилась все выгоднее, к тому же носились слухи о том, что правительство все-таки установит премии за добычу золота, а потому всякая новая жила возбуждала волнение и надежду. Вокруг Динни и Тэсси скоро начался ажиотаж, и они продали свой участок за приличную сумму.
— Землю застолбили на полторы мили к югу от Брейкэуэй и чуть не на милю к северу, — ликуя докладывал Динни. — Надо быть стреляным воробьем, мэм, чтоб найти такое местечко! Господи, как бы я хотел, чтоб Дик пошел со мной, когда я его звал, а не сидел бы в своей Вилуне!
Однако Дик писал, что очень доволен работой. Он проводит интересные опыты, хотя, возможно, изыскания придется приостановить, пока не будут получены дополнительные средства и оборудование. Но он надеется все же, что в ближайшие месяцы этого не случится и Эми с Билли смогут оставаться на побережье до конца лета.
А потом пришло письмо от Дэна с известием, что он на днях собирается жениться!
Они с Чарли решили объединить два хозяйства. Когда они поженятся, он думает установить дополнительные доильные машины и доить коров с обеих ферм в Ворринапе. Тетушки охотно соглашаются, они считают, что это великолепная мысль.
Салли должна приехать на свадьбу. Она необходима ему для полноты счастья, да и тетушкам до смерти хочется ее повидать. И конечно, он будет кричать «ура» и кувыркаться от радости, если и Динни приедет с ней. «Дорого бы я дал, чтобы посмотреть на старого ворчуна и показать ему Дартигана, — писал Дэн. — Скажи ему, мама, что крестный отец обязан присутствовать на свадьбе крестника, и, кроме того, он будет моим шафером, если приедет».
Динни скорее был испуган, чем обрадован такой перспективой — оказаться шафером на свадьбе. Но он все-таки спросил взволнованно:
— Как, по-вашему, мэм, может, съездим? Пожалуй, съездим, а? Черт возьми, хотел бы я повидать парнишку.
— Что до меня, то и говорить об этом не приходится, — грустно сказала Салли. — Но вы поезжайте, Динни. Почему бы вам не поехать?
— Без вас не поеду, — сказал Динни.
— А почему ты не хочешь ехать, мама? — спросил Том. — Непременно поезжай. Подумай, как огорчится Дэн, если ты не приедешь, и потом это нужно сделать ради тетушек. Мы с Эйли тут за всем присмотрим, если тебя это беспокоит.
— Конечно, присмотрим, — подхватила Эйли. — Поезжай, мама! Пошлем телеграмму, что вы с Динни будете.
— О господи, — нерешительно сказала Салли, — мне бы очень хотелось поехать, но…
— Никаких «но», — решительно заявил Том. — Укладывайся!
Следующая неделя пронеслась с головокружительной быстротой. Динни расфрантился, как только мог: купил новый костюм, рубашки, носки, ботинки, пижаму, полдюжины галстуков и фетровую шляпу. Он так суетился и волновался, что Эйли и Том от души забавлялись и поддразнивали его, глядя на эти сборы.
Динни побывал у Мари и попросил ее купить Салли несколько платьев, которые могли ей понадобиться для столь торжественного визита.
— Было время, когда я все свои деньги тратил на выпивку, — объяснил он, как бы оправдываясь. — Если теперь этого не бывает, так только благодаря миссис Салли, вот пускай она и пожинает плоды своих трудов.
Том хотел купить матери железнодорожный билет, но Динни очень огорчился, услыхав об этом.
— Ты уж не порти мне удовольствие, а, Томми? — сказал он. — Я все устрою как полагается — поедем первым классом. До вокзала и вообще, когда захочется, будем брать машину. Твоя мать столько лет мечтала о такой поездке, о том, чтобы повидаться с родными. Она это заслужила. А я никогда и не думал, что мне так посчастливится — поехать с ней и поглядеть, как Дэн хозяйничает на ферме.
И они уехали. Они сами были похожи на новобрачных, отправляющихся в свадебное путешествие. Том и Эйли проводили их на вокзал и пытались заставить дочку помахать на прощанье пухлой ручонкой.
— Шикарно провели время, — сказал Динни, когда они вернулись через две недели. — Это были лучшие дни в моей жизни.
Он долгое время только и говорил, что о свадьбе Дэна, о мисс Фэн, мисс Филлис и Чарли, о лошадях и коровах, с которыми возится Дэн… И Салли тоже снова и снова рассказывала обо всем, что произошло за то недолгое время, которое она провела в отчем доме.
Выехав, когда свечерело, из Калгурли, они на другое утро прибыли в Перт, на следующий день сели в первый поезд, идущий на Юго-Запад, и к вечеру были в Ворринапе. Там их ждал Дэн с коляской, запряженной парой резвых молодых лошадок. Салли была уверена, что Дэну не терпелось показать, как он хорошо правит.
— И тут ваша мамаша вдруг стала нюхать воздух, как собака, напавшая на след, — посмеиваясь, сказал Динни.
— Знал бы ты. Том, как славно пахнет на юге в зарослях после дождя! — сказала Салли. — Папоротником пахнет, диким тмином… Каждый поворот дороги вызывает в памяти столько воспоминаний! Река вдали, а потом старый