Но молчание Салли и ее холодный взгляд обескуражили Эми. Она резким движением стянула перчатки — унизанные кольцами пальцы беспокойно затеребили платочек. На мгновение она вдруг превратилась в смущенную и растерянную девочку, стоящую перед строгим судьей. Но почти тотчас Салли снова увидела перед собой очаровательную и самоуверенную леди Кеван, которая старалась завоевать ее симпатию, чтобы вернее добиться своего в предстоящем поединке.
— Я не надеюсь, что вы простите меня, миссис Гауг, — сказала Эми. Она старалась казаться удрученной горем, но голос ее прозвучал неуверенно и неискренне. — Я сама не могу себе простить. Не знаю, как могла я поступить так… испугаться трудностей, которые мы переживали тогда, и бросить Дика и Билли. Должно быть, я была просто не в своем уме. Да, конечно, я была не в своем уме!
Она умолкла, но Салли ни словом не помогла ей.
— Я любила Дика. Ах, вы же знаете, что я его любила. Я больше никого никогда не любила, и теперь я понимаю, как я была глупа, что разбила наше счастье. Меня просто совесть заела, и все эти годы я так тосковала по Билли. У меня было все, чего только я могла пожелать, но веселой светской жизни недостаточно для счастья, не правда ли? Последнее время я так хандрила, прямо не находила себе места. Пэдди не знал, что со мной делать. О, разумеется, он меня обожает. Он просто удивительный. Готов для меня на все. Но меня ничто не радует.
Эми было очень жаль себя. На ресницах у нее блеснули слезы. Но Салли не верилось, что Эми несчастна и страдает. Скорее всего это только проявление безмерного эгоизма, который требует новой пищи, а кстати и отпущения грехов. Салли видела, что Эми хочет сыграть на тех дружеских отношениях, которые связывали их когда-то, но что ей нужно? Просто успокоить свою совесть или она добивается еще чего-то?
Салли начинала догадываться, чего хочет Эми, но оставалась холодна и сурова. Если Эми задумала завладеть Биллом, пусть не рассчитывает на ее помощь! Дик стал жертвой Эми, но с его сыном ничего подобного не случится, если только она сможет этому помешать, сказала себе Салли.
А Эми делала вид, что глубоко взволнована своей новой ролью и пробудившимися материнскими чувствами.
— Все эти годы я тосковала по Билли, мне так хотелось, чтобы он был со мной, — говорила она. — Вы ведь знаете, миссис Гауг, каково материнскому сердцу. Конечно, я понимаю, что была плохой матерью. Но теперь мне ничего на свете не надо, кроме Билли. Без него мне нет счастья.
В душе у Салли нарастала глухая ярость. Она не верила ни одному слову. За лепетом Эми скрыты другие побуждения. Это о своем счастье говорит она все время — не о счастье Билли, не о том, что будет лучше для мальчика.
— Пэдди страшно мил, — продолжала Эми, совершенно забыв, что неприлично хвалить Пэдди Кевана в разговоре с матерью Дика. — Ему очень хочется, чтобы Билли был со мной, он пошлет его в одну из лучших английских школ и потом в университет, — словом, сделает для него все, как для собственного сына. Вы ведь знаете, что у нас нет детей. С нами живут Пэт и Пэм, дочери покойной леди Кеван, — милые девочки, я их обеих очень люблю. И они в восторге, что у них будет брат. Вот зачем я сюда приехала. Вот почему я хочу, чтобы вы поняли…
— Ясно, — сказала Салли. Ей было ясно только одно: Эми хочет снова заполучить Билли, потому что ей неприятно чувствовать свою вину и хочется избавиться от ощущения внутренней пустоты.
— Где он? На кого он похож? — жадно спрашивала Эми. — Я до смерти хочу его видеть. Маленьким, я помню, он был довольно несносный — беспокойный, вспыльчивый. Он был больше похож на меня, чем на Дика. Но теперь мне все равно, какой бы он ни был. Мы скоро привыкнем друг к другу, и я сделаю все на свете, лишь бы он полюбил меня. Со мной он будет весело проводить время, у него будет все самое лучшее, что только можно купить за деньги… Наверное, он сейчас в школе? Он скоро придет домой?
— Билли не живет у меня, — сделав над собой усилие, отвечала Салли. — После смерти Дика я была больна, Том взял Билли к себе. С тех пор он живет с Томом и Эйли.
По-видимому, это известие не понравилось Эми.
— И Том, верно, рассказывал Билли обо мне? — спросила она.
— Мальчики в школе рассказали ему, что его мать сбежала с Пэдди Кеваном, — ответила Салли.
Эми передернула плечами, как бы желая сказать, что нечего обращать внимание на то, что болтают дети.
— Я хочу сегодня же повидаться с Билли. Как вы думаете, может быть, мне послать записку Тому, что я приеду?
— Не спрашивайте меня, — сказала Салли. — Я и пальцем не шевельну, чтобы свести вас с Биллом.
— Вы против того, чтобы я взяла Билли? — воскликнула Эми. — Вы не хотите, чтобы я увезла его, миссис Гауг? Но вы должны понять мои чувства. В конце концов, это мой ребенок и…
— Билли уже почти тринадцать лет, и он совсем не такой ребенок, как вам кажется, — отвечала Салли. — Я полагаю, он сам решит, что ему делать. Во всяком случае, я уверена, что Том предоставит ему решать самому.
— Но ведь я мать! — жалобно воскликнула Эми. — Имею же я какое-то право…
— Не говорите мне ни о каких ваших правах на сына Дика, — сказала Салли.
Уверенность и самодовольство Эми разом исчезли. Она приготовилась к неприятному разговору с матерью Дика, к обвинениям, упрекам, быть может, даже к оскорблениям. Но она не сомневалась, что, говоря о Дике и взывая к сочувствию Салли, сумеет преодолеть ее враждебность. Однако Салли слушала ее совершенно безучастно, с каменным лицом. Эми пришлось убедиться, что миссис Салли не обманешь громкими фразами — она видит в ней чужого человека, который посягает на то, что ему не принадлежит. Салли винит ее в смерти Дика и считает, что ей нельзя доверить собственного сына.
Эми почувствовала себя разоблаченной, и ей стало неловко. Какое невыносимое положение, с этим же невозможно мириться. Она нетерпеливо поежилась — ей пришла в голову утешительная мысль: она богата, у нее положение в обществе. Пусть миссис Гауг и не пробует отнять у нее Билли, сказала она себе. Она твердо решила вновь заполучить сына в полную собственность. Так же твердо, как когда-то решила выйти замуж за Дика и завладеть всем, чего ей захочется в жизни.
Эми поднялась, шелестя жестким шелком платья.
— До свиданья, миссис Гауг, — сказала она с преувеличенным достоинством. — Я надеялась, что вы не будете так суровы.
С возмущенным видом она быстро направилась к калитке. Шофер в белых перчатках подскочил, поспешно распахнул перед нею дверцу сверкающего автомобиля Пэдди Кевана, и машина тотчас плавно понеслась к Боулдеру. Салли хотелось бы предупредить Эйли о посещении Эми; впрочем, она была уверена, что Том и Эйли сами сумеют справиться с этим.
Эми помнила улицу, где жили Том и Эйли, хотя вдоль ее, вплотную друг к другу, выстроилось теперь еще много точь-в-точь таких же домишек. Эти длинные, протянувшиеся по плоской красной равнине улицы, застроенные тесными, убогими жилищами, были с детства знакомы ей. Эми с отвращением смотрела на них, на садики возле домов, на пожухшие, пыльные плети дикого винограда, свисающие с узких веранд, на коз, роющихся в отбросах, сваленных в придорожную канаву, на зловонные уборные, вытянувшиеся в ряд позади домов. Она знала, каково в этих домах летом, в жару и духоту, когда нещадно палит солнце и то и дело налетают вихри, принося ядовитые газы с рудников и поднимая в воздух клубы красной пыли.
«Господи, как я счастлива, что вырвалась из этой дыры!» — воскликнула про себя Эми, окончательно утверждаясь в своем намерении забрать отсюда Билли.
Нечего и пытаться разжалобить Тома разговорами о скуке и материнской тоске, решила она. Нужно выставить на первый план те преимущества, которые получит Билли, уехав с нею: ведь для него же важно закончить образование за границей, поступить в Оксфорд или Кэмбридж. Том не может не считаться с тем, что мальчика ждет блестящая карьера, если он не упустит открывающуюся ему возможность.
Нет, уверяла себя Эми, она не жалеет о том, что сделала. Разумеется, печально, что Дик принял их разрыв так близко к сердцу и что он умер. Но нелепо со стороны миссис Гауг винить ее в смерти Дика. Она была вовсе не так уж необходима Дику, как, по-видимому, думает его мать. И она вовсе не хотела бросать свое дитя — только ради того же Дика и оставила здесь Билли: ведь он был всецело поглощен ребенком. Однако это вовсе не значит, что она такая уж бессердечная и что ее не мучила разлука с Билли. Но просто смешно было бы тащить его с собой в Лондон.
А теперь ей нужен кто-то, кого можно любить и баловать, кто будет ей благодарен за все, что она может для него сделать. Ей нужен кто-то, с кем она будет связана узами симпатии и взаимопонимания, — это вознаградит ее за то, что ей приходится терпеть от Пэдди, который действует ей на нервы и доводит ее иногда чуть не до исступления. Правда, на его преданность и сейчас можно положиться, но подчас он бывает невыносимо гадок и изводит ее своей ревностью, стоит ей на кого-нибудь ласково посмотреть. Билли заполнит пустоту, придаст ее жизни новую прелесть и новый интерес.
Воспитание Билли, его занятия спортом, его карьера — все это будет так увлекательно! Конечно, это захватит ее целиком. Они будут вместе строить планы на будущее. Она постарается стать самой снисходительной матерью на свете, и Билли будет обожать ее. Они с сыном будут товарищами, друзьями и ни в чем не будут друг другу мешать. Она подружится со всеми его приятелями. Конечно, Пэт и Пэм начнут вмешиваться и, чего доброго, захотят командовать Билли. Но мать, разумеется, всегда будет у него на первом месте.
Впрочем, совсем ни к чему, чтобы Билли называл ее матерью. Это будет только вызывать неприятные воспоминания.
Лучше придумать какое-нибудь забавное имя. Пэт и Пэм с первой же встречи стали звать ее Эми, хотя Пэдди считал такое обращение непочтительным. Он настаивал, чтобы они называли ее мамой. Эми приняла их сторону и так и осталась для них просто Эми — кроме тех случаев, когда они разговаривали о ней с отчимом. Быть может, Билли будет звать ее Эмэ? По-французски это значит любимая. Да, так, пожалуй, лучше всего, думала Эми, подъезжая к домику Тома. Какая это будет волнующая минута — встретить сына, уже школьника! Все думают, что мать его забыла, а она, наоборот, решила совсем забрать его к себе, как бы неодобрительн