– Не беспокойтесь, кучером у вас будет капитан Жарков. Он у нас на все руки мастер. Что же касается ваших дальнейших действий… Конкретную задачу вам поставят на месте. Связь с Петербургом вы будете поддерживать по рации. В Вашингтоне вы явитесь к российскому посланнику Александру Андреевичу Бодиско. Сразу скажу, работать с ним вы будете втемную – доверять ему не стоит. Уж очень он настроен проамерикански. Даже супругу себе он нашел в Вашингтоне – юную красавицу Генриетту Уильямс. Ему – 54 года, ей – шестнадцать…
– Силен, бродяга, – улыбнулся Никольский. – Наверное, седой стройный мачо.
– Ничуть. Этакий хомяк с усами. Их за глаза называли «Красавица и Чудовище». Но, как ни странно, они прожили вместе четырнадцать лет до самой его кончины и сумели сделать шестерых детишек… Впрочем, это так, лирика. Вы вручите Бодиско два рекомендательных письма. Первое – от графа Александра Христофоровича Бенкендорфа. В нем он просит посла оказать вам максимальное содействие. А просьба ТАКОГО человека многого стоит. Второе письмо – от Якова Васильевича Виллие, или баронета Джеймса Виллие – это как кому больше нравится. Надеюсь, эту фамилию вы слышали?
– Еще бы – ведь это главный медик русской армии во время Наполеоновских войн и лейб-медик двух царей – Александра I и Николая I. Ему еще памятник установлен у Военно-медицинской академии в Петербурге.
– Думаю, что его рекомендация для вашингтонских медиков – настоящих медиков, а не шарлатанов – послужит своего рода верительной грамотой.
– А когда мы отправимся в путь?
– Чем быстрее, тем лучше. Многое будет зависеть от чисто организационных моментов. Полагаю, что у нас в распоряжении не более двух недель…
И вот, по прошествии двух недель, в ангаре на Черной речке снова заработала машина времени. «Медицинская команда» хронопутешественников, затаив дыхание, наблюдала за тем, как изумрудная точка медленно превратилась в сияющую арку, через которую им предстояло проследовать в прошлое.
Антон Воронин, который лично руководил переходом, махнул рукой. Капитан Жарков – он же Джон Джарвис – взялся за вожжи, и два вороных коня, кося глазом на непривычное для них свечение, двинулись через портал. В коляске сидели два почтенных джентльмена, одетых по последней парижской моде. Один из них – Джермейн Николсен, толкнул локтем своего спутника – Майкла Селби.
– Вот мы и в прошлом. Начинаются наши приключения, коллега. Как, не страшно?
– Пока лишь немного зябко. Может быть, стоило одеться потеплее.
– Смотрите, как бы всех нас цыганский пот не прошиб, – отозвался Жарков, разглядывая через прибор ночного видения ночную дорогу. – Кажется, нам туда. Надо привыкать – навигаторы здесь не работают.
– Здесь много чего отсутствует, – улыбнулся Никольский. – Мы тут словно робинзоны… Поэтому нам нужно побыстрее добраться до Вашингтона. Я отправлюсь к барону Бодиско и вручу ему верительные письма. А ты, Ваня, пойдешь на встречу с нашим будущим соратником. Ты хорошо помнишь, как он выглядит?
– Обижаете, Герман Викторович. Такое выразительное лицо запомнишь с первого раза. К тому же еще и корсиканец…
– …И наш человек, который верно служит России, – добавил Никольский. – В общем, его помощь здесь будет просто бесценна. Во сколько у вас там назначена встреча?
– В четыре по местному времени.
– Ну вот и отлично – у нас еще куча времени. Хотя, как любит говорить здешний народец: время – деньги…
Шумилин после возвращения в Санкт-Петербург отдыхал недолго. Дел было полно, и Александр Павлович трудился не покладая рук. Он жил в Гатчине, где у него имелось все, что было необходимо для повседневной работы. Когда же от усталости становилось темно в глазах, Шумилин брал поводок, гладил по голове прыгающего от радости Сникерса и шел гулять в парк. Порой его спутницей становилась великая княжна Ольга Николаевна, которая как минимум раза три в неделю приезжала в Гатчину. Официально, для отца, – навестить любимую сестру Адини. Неофициально – встретиться с отцом своего любимого.
Шумилину все больше и больше нравилась эта милая и умная девушка. Высокая, стройная, с большими ясными глазами и длинными пушистыми ресницами, она была прекрасна. Характер у нее, правда, был еще тот. Внешне тихая и немногословная, Ольга тем не менее могла проявить упорство, а порой и упрямство.
«Ой, нелегко будет моему Вадиму с ней, – порой задумывался Александр, наблюдая за Ольгой. – Это не Адини, которая, став женой Николая Сергеева, в душе все еще остается взрослым ребенком. Эта – вполне уже сформировавшаяся женщина, которая не будет покорно смотреть в рот мужу. Ну, что ж, может, это и к лучшему. Впрочем, вряд ли император согласится отдать свою дочь за моего сына».
Но вслух свои сомнения Шумилин Ольге не высказывал. Он беседовал с ней, рассказывал о себе и о своей жизни в Петербурге XXI века. Ольга внимательно слушала, иногда вздыхала, а когда Александр рассказал о том, как погибла его жена – мать Вадима, – заплакала.
Пришлось срочно заканчивать прогулку и возвращаться во дворец, чтобы Адини помогла сестре привести себя в порядок. Николай Сергеев, который был в курсе всех сердечных дел Ольги и Вадима, покачал головой и произнес:
– Александр Павлович, не надо терять надежду. Думаю, что рано или поздно, но Вадим и Ольга будут вместе. Об этом говорит моя чуйка, а она меня редко обманывает.
Сегодня, когда Шумилин собрался было отправиться на прогулку и уже снял с вешалки теплый меховой полушубок, в Гатчину заявился полковник Щукин. Александр был рад приезду старого друга. Олег посмотрел на резко заскучавшего Сникерса, погладил пса по голове и сказал:
– Шурик, ты вроде погулять собрался? Давай пройдемся вместе по зимнему парку. Заодно и потолкуем о наших делах.
Во время променада Олег и рассказал Шумилину об отправке в САСШ спецгруппы во главе с доктором Никольским.
– Эх, Олежка, как был ты коварной личностью, склонной к авантюризму, так ею и остался, – покачал головой Александр. – Опять втихаря занимаешься своим делом – спецоперациями? Кого на этот раз собираетесь отправить к праотцам?
– Господь с тобой, Шурик, – полковник притворно возмутился и замахал руками. – Я не стал бы посылать людей самой гуманной профессии в прошлое для того, чтобы кого-то там грохнуть. Наоборот, они должны там спасти от смерти кое-кого…
– А кого именно? – поинтересовался Шумилин. – И действительно ли надо спасать незнакомого мне, но, несомненно, достойного человека, и для этого отправлять в прошлое аж трех врачей?
– Надо, Шурик, – кивнул Щукин. – Только, с моей точки зрения, этот человек, которого ты, несомненно, знаешь, не такая уж достойная личность. Впрочем, суди сам. Наши эскулапы должны вылечить и спасти от неминуемой смерти президента САСШ Уильяма Генри Гаррисона.
– Того мерзавца, который убил Текумзе?! – воскликнул Шумилин. – Да вы что там, в своей «конторе», совсем с ума свихнулись?!
– А ты не спеши возмущаться, – ухмыльнулся полковник. – Давай с тобой подумаем вслух. Как ты помнишь, 68-летний генерал Гаррисон, победив на президентских выборах, в марте 1841 года приступил к своим обязанностям, но пробыл в этой должности 30 дней 12 часов и 30 минут. Он простудился во время инаугурации, проторчав два часа на холодном ветру. Выкарабкаться он так и не сумел, и помер, став, таким образом, президентом США, пробывшим на своем посту самое непродолжительное время.
– Говорят, что Гаррисона настигло «проклятие Текумзе», – задумчиво произнес Шумилин.
– Может быть, – кивнул Щукин. – Во всяком случае, Падающая Звезда[24] считался человеком, обладающим даром предвидения. По преданию, умирая, он проклял «Большого Белого Отца в Вашингтоне» и заявил, что каждый американский президент, избранный в год, без остатка делящийся на 20, умрет или будет убит до окончания срока своих президентских полномочий. И предсказание его сбывалось. Сам Гаррисон, избранный в 1840 году, умрет через месяц после инаугурации, Линкольн, избранный в 1860 году, будет застрелен, так же как президенты: Гарфилд – избран в 1880 году, Мак-Кинли – избран в 1900 году, Кеннеди – избран в 1960 году. Президенты Гардинг – избран в 1920 году, и Франклин Рузвельт – переизбран в 1940 году, умерли на своем посту.
– А Рейган, который был избран в 1980 году, и Буш-младший – избран в 2000 году? Их вроде никто не убил, и они спокойно завершили свой президентский срок.
– Видишь ли, Шурик, – задумчиво произнес Щукин, – на Рейгана в 1981 году было совершено покушение, и он еле выжил. А в Буша-младшего в 2005 году, во время посещения им Грузии, один негостеприимный кацо бросил гранату, но она не взорвалась. Наши ребята, которые занимаются разной чертовщиной – есть в «конторе» и такие, – пояснили, что «проклятие Текумзе» распространялось на семерых президентов США. Седьмым оказался Джон Кеннеди. А потом оно потеряло силу.
– Возможно, но только ты мне так и не объяснил – какого черта нам нужно спасать этого самого Гаррисона?
– Дело в том, что после смерти Гаррисона президентом США стал вице-президент Джон Тайлер. Правление его считалось одним из самых неудачных в истории Америки.
– Ну такой президент нам выгоден больше, чем боевой и активный Гаррисон.
– Так-то оно так, – пожал плечами Щукин. – Но нам сейчас нужен именно боевой генерал, такой, как «Старый Типпекану»[25]. Мы просчитали все варианты и пришли к выводу, что, поправившись, Гаррисон начнет войну с Мексикой. И тогда…
– Дальше ты мне можешь не объяснять, – кивнул Шумилин. – Мексиканцы будут разбиты, и им не останется ничего другого, как искать помощи у европейских держав. И этой державой станет Российская империя.
– Скажем, не Российская империя, а Российская Федерация. И не наши войска, а волонтеры. Естественно, на боевой технике XXI века. Но помощь Мехико будет оказана лишь после того, как будет подписан соответствующий договор, по которому Российской империи будут уступлены или переданы в аренду обе Калифорнии и еще некоторые мексиканские земли.