– Смотрите, Игорь Сергеевич, – произнес Нахимов, разглядывавший через плечо Пирогова экран монитора, – а ведь британцы изрядно пострадали во время шторма-с. А вон, видите, у того фрегата сломана фок-мачта. А вот корвет – он сильно накренился, – похоже, у него в корпусе открылась течь, и он принял много воды. Еще у нескольких кораблей сильно поврежден рангоут, и без ремонта им никак не обойтись… Так что они здесь застряли надолго-с.
– Скажите, Павел Степанович, – спросил Пирогов, – как, по-вашему, – смогут ли англичане с такими повреждениями вести бой? Ну, допустим, пушки у них вполне в порядке, а вот как паруса? Можно ли будет им маневрировать во время сражения?
Нахимов задумчиво почесал гладко выбритый подбородок. Он еще раз посмотрел на монитор, что-то прикинул в уме, а потом уверенно произнес:
– Нет, Игорь Сергеевич, не смогут-с. Стоя на якоре, британцы вполне дадут отпор противнику. А вот маневрировать… Хотя они и хорошие моряки, но для полного ремонта рангоута и такелажа им потребуется не меньше недели. И это при том, что в порту будут все необходимые материалы для этого ремонта-с. Я сомневаюсь, что в гавани они имеются.
– Понятно, – на этот раз настало время задуматься Пирогову.
Игорь прикинул – если англичанам невозможно будет первыми напасть на отряд Нахимова, то они вполне могут попытаться сделать это на суше. Ведь на каждом британском корабле имеется подразделение морских пехотинцев.
«Вареные раки» – так называли их за красные мундиры – были неплохими солдатами, умевшими метко стрелять и драться врукопашную. Конечно, с помощью припрятанного до поры до времени в трюмах русских кораблей оружия XXI века можно перестрелять вражеских морпехов. Но и наши солдаты и матросы понесут немалые потери. А что будет с бедными гавайцами?! В горячке боя можно разнести вдребезги и пополам весь город.
– Павел Степанович, – сказал Пирогов, – а что, если нашим кораблям стать на якорь подальше от британцев? Бухта тут большая, всем места хватит.
– Это можно-с, – согласился Нахимов. – Якорную стоянку устроим так, чтобы британские корабли не смогли достать нас из своих пушек. От попытки взять нас на абордаж мы защитимся с помощью бонового заграждения. У вас, Игорь Сергеевич, я знаю, есть хитрые приборы, с помощью которых ночью можно видеть все, как днем-с. Можно, конечно, вообще не заходить на Сандвичевы острова, но ремонт нашим кораблям все же необходим. Да и свежая провизия со свежей водой нам не помешает. А потом, – тут Нахимов хитро посмотрел на Пирогова, – надо приучать наших матросов и господ офицеров к тому, что русские никого не боятся. Пусть британцы начнут бояться нас. А то придумали такое – они, дескать, «владыки морей»!
На том они и порешили. Беспилотник, сделав прощальный круг над британской эскадрой, развернулся в сторону фрегата «Паллада». А Нахимов созвал в кают-компании военный совет. На нем было решено – остановку на Гавайях сделать, ремонт провести как можно быстрее, а самое главное – соблюдать во время стоянки бдительность и осторожность, так сказать, «во избежание»…
По совету Пирогова из запасов вооружения XXI века были взяты пулеметы «Печенег» и снайперские винтовки с инфракрасными прицелами. По ночам рядом с вахтенными станут постоянно дежурить боевые расчеты из числа абордажников, обученных пользованию оружием из будущего. Ну, а днем те из экипажей русских кораблей, кто не будет занят их ремонтом и обслуживанием, будут внимательно наблюдать в бинокли и подзорные трубы за британцами. Если же те попытаются на шлюпках приблизиться к нашим кораблям, то все подобные попытки следует пресекать самым решительным образом.
Пирогов провел отдельный инструктаж с казаками-пластунами, которые следовали на кораблях отряда в Русскую Америку. Из них было создано несколько разведывательных групп, которые должны были незаметно высадиться на берег и, подобравшись к месту стоянки британцев, вести за ними постоянное наблюдение. Старшим пластунов Игорь выдал портативные радиостанции. Немного потренировавшись, казаки – в группу, которую отправили из России на Тихий океан, отобрали наиболее смышленых и сообразительных – освоили новую для них технику.
Разведчики должны были регулярно докладывать по рации обо всех подозрительных передвижениях англичан. А на крайний случай Пирогов велел оборудовать площадку, на которую можно было установить ПТРК «Корнет». На «Палладе» находился старший лейтенант Архипов, который умел обращаться с этим грозным оружием. В экипаж флагманского корабля отряда адмирала Нахимова он был включен как специалист по вооружению. По прибытии в Русскую Америку он должен был там остаться и начать обучение военнослужащих гарнизона Ново-Архангельска правилам пользования и стрельбе из оружия XXI века. Но вполне вероятно, что старшему лейтенанту придется первые свои стрельбы провести не по учебным, а вполне реальным целям.
Отряд должен был войти в бухту на острове Оаху на следующий день. Командиры русских боевых кораблей были готовы к любому развитию событий…
Вашингтон по сравнению с Парижем или Лондоном – просто большая деревня. Но самый его центр – Молл, как именовался длинный и узкий парк в центре города, простиравшийся от Капитолия до реки Потомак, и Эллипс – ответвление его на север, к Президентскому особняку[31] – был спроектирован французом по имени Пьер-Шарль Ланфан и выглядел почти по-европейски. Он же построил вышеназванные здания и многие другие постройки, окаймлявшие Молл. Наверное, поэтому Диана чувствовала себя здесь вполне комфортно.
Она зашла в небольшой французский ресторан на северной стороне Молла, «Au Vieux Moulin» – «Старая мельница». Ее тут уже знали, и кабинет, где она обычно предпочитала в уединении кушать, был свободен. Диана предупредила старого мсье Лежона, хозяина заведения, что сегодня к ней заглянет один «шевалье». Тот лишь хитро улыбнулся и заверил мадемуазель, что «шевалье», как только появится, будет немедленно препровожден к ней. А пока же, в ожидании привычного бокала блан-касси[32] и тарелочки с закусками, Диана стала лениво листать лежавший на столе свежий номер «American Spectator».
Она всегда считала американские газеты невероятно скучными. Но сегодня на первой странице красовалась набранная огромными буквами передовица: «Врачи смогли излечить тифлит[33]!»
В статье подробно описывалась операция, проведенная неким врачом, недавно приехавшим в САСШ из России. Репортер, написавший эту статью, взахлеб расхваливал искусство хирурга и сообщал, что «пациентка уже пошла на поправку».
Диана удивилась. Она еще не слышала, чтобы тифлит был излечим. Более того, даже само название этого тяжкого недуга появилось недавно – до того человек просто жаловался на боль справа внизу живота. А затем менее чем через неделю он умирал в страшных муках. Такое случилось и с ее школьной подругой, Амели. Диана вздохнула и бросила газету на стол. Она подумала, что газетчики, как всегда, врут – никто на свете не знает, как лечить эту проклятую болезнь, а какие-то врачи из варварской России, видите ли, сделали так, что больная оказалась спасена и сейчас поправляется.
Диана отложила газету и стала вспоминать встречу со своими английскими кураторами. На четвертый день пребывания в Балтиморе ей принесли письмо от некого Джонатана Шелби из Нью-Йорка. В нем предписывалось – именно так, предписывалось – прийти в ресторан отеля в шесть часов вечера.
Кураторов оказалось двое – сам Шелби и некий мистер Смит. Если Шелби был скорее мелким дворянином, то от Смита исходила аура члена одного из самых эксклюзивных клубов для джентльменов в Пиккадилли, таких как «Уайт’с» или «Будл’с». А в них, как известно, принимают только тех, у кого есть титул, и кто учился в одном из наиболее престижных колледжей в Оксфорде либо Кембридже. Так что он, скорее всего, такой же Смит, как Диана – Ленотр. Впрочем, и Шелби вряд ли Шелби.
Диана рассказала им про свое путешествие и про то, почему она оказалась в Балтиморе, а не в Нью-Йорке. Они заинтересовались ее спутником, причем собеседникам Дианы было известно о том, что она и ее спутник путешествовали в одной каюте. Похоже, что им уже успели доложить с Гваделупы. Диане пришлось заверить их, что мсье Леблан оказался милым, но недалеким джентльменом.
– Но почему он встречался с Жеромом Бонапартом? – задумчиво произнес Смит.
– Не знаю, – честно призналась Диана.
– Вполне вероятно, что он чей-то связной. Говорите, он не слишком умен?
– Именно так.
– Тогда это наиболее вероятная версия. Вы все еще поддерживаете с ним связь?
– Мы один раз случайно встретились в этом же самом ресторане.
– Тогда попробуйте у него узнать, кто именно его послал. И о чем он беседовал с Жеромом.
– Если нужно будет еще раз прыгнуть с ним в постель, то обязательно сделайте это – мужчины такого склада весьма падки на женские ласки, – вмешался в разговор Шелби. Смит посмотрел на него так, что тот заткнулся. А Диана еле сдержалась, чтобы не дать ему пощечину.
Смит же продолжил инструктаж:
– В общем, используйте все доступные вам способы. И еще. Нам очень хотелось бы узнать о деятельности русского посла, барона Бодиско. Впрочем, этому болтуну вряд ли доверят что-нибудь важное. Через постель что-либо узнать у него тоже вряд ли получится. У него молодая жена, в которую он страстно влюблен. Но вот познакомиться с миссис Бодиско вы можете. Джонни, выдай нашей леди, – слово «леди» он произнес с явной издевкой, – денег.
«Англичане считают себя джентльменами, но, как правило, на деле оказываются настоящими свиньями, – подумала Диана. – Примерно такими, как этот Шелби, да и Смит немногим лучше». Но она лишь улыбнулась и с царственным видом взяла у Шелби конверт, в котором оказалось всего пятьдесят американских долларов. Одна ночь в гостинице, с завтраком и обедом, но не ужином, стоит два доллара. То есть, даже если она просто будет здесь жить, ей этого хватит всего на двадцать пять дней, причем без ужина. А ведь еще потребуются дополнительные расходы, если Диана попытается подружиться с супругой русского посла.