Тот радостно кивнул, заторопился на берег, на ходу крикнув, что заказанное начнет поступать уже через час-два.
– Ну вот, Игорь Сергеевич, – улыбнулся Нахимов, – один вопрос мы вроде бы решили. Пойдемте-с в мою каюту, проинструктируем лейтенанта Краббе. Пусть он готовится к визиту на флагманский корабль англичан.
С прибытием в крепость Росс майора Скуратова работы по линии разведки и контрразведки у Виктора Сергеева поубавилось. Все-таки профессионал гораздо лучше знает свое дело, чем любитель. И теперь каждое утро к главе Русской Калифорнии на доклад приходил «особист», чтобы сообщить информацию, полученную от агентуры майора и с помощью технических средств.
Он первый и доложил Сергееву тревожную информацию о том, что некие люди ведут активную агитацию среди граждан САСШ, поселившихся на мексиканской территории, о том, что на территории, принадлежащей Российско-Американской компании, найдены богатейшие золотые жилы. И если раньше подобная информация распространялась среди тех, кто рассчитывал найти золото и стать миллионером, так сказать, от случая к случаю, то теперь началась массированная кампания по обработке желающих быстро разбогатеть. Находились люди, которые «своими глазами видели», как в реках и ручьях, расположенных поблизости от крепости Росс, прямо на дне лежали золотые самородки.
«Достаточно нагнуться, – говорили они, – и в твоих руках будет целое состояние. Месяц работы – и ты станешь богачом. Можешь купить землю, негров-рабов, которые будут за тебя трудиться, и дом, в котором ты заживешь, как принц или король».
На слова о том, что забираться на чужую территорию вообще-то нехорошо, агитаторы снисходительно объясняли колеблющимся, что вообще-то русские и сами находятся на этой земле незаконно, а если золотоносная земля окажется принадлежащей мексиканцам, то тем хуже для этих самых мексиканцев.
«Эти желтые свиньи – жалкая помесь индейцев и испанцев, – говорили агитаторы, – трусливы, как кролики, и не смогут оказать серьезного сопротивления истинным джентльменам, людям, рожденным в свободной стране. Потому всех мексиканцев, занявших земли, в недрах которых находятся несметные богатства, можно и нужно прогнать прочь».
Самым опасным для жителей Русской Калифорнии было то, что в ходе этой умелой психологической обработки выявились лидеры, вокруг которых появилось что-то вроде руководящего ядра. Алчущие золота люди решили двинуться в сторону крепости не поодиночке, как это было раньше, а организованно, единой колонной. Это уже становилось похоже на некий «Крестовый поход за золотом». Учитывая, что практически все его участники будут вооружены, «крестоносцы» представляли собой немалую угрозу и могли натворить много бед. Подобно стае саранчи, они уничтожили бы населенные пункты, оказавшиеся на их пути, а лошади потравили бы поля жителей Русской Калифорнии.
– Учтите, Виктор Иванович, – голос майора Скуратова звучал сухо и бесстрастно, – что если даже мы силой нашего оружия и остановим эту орду, то следом за ними пойдут другие. К тому же, по моим данным, в Америке поднимется пропагандистская шумиха, в которой русских обвинят в жутких преступлениях против «мирных граждан Североамериканских Соединенных Штатов». Сейчас в Вашингтоне своего рода межвластие. Президент Мартин Ван-Бюрен дорабатывает последние дни на своем посту и скоро передаст полномочия вновь избранному президенту Уильяму Гаррисону…
– Но тот, как известно, так и не будет править, потому что подцепит простуду и умрет через месяц после инаугурации… – добавил Сергеев.
– А его преемником станет вице-президент Джон Тайлер, – продолжил Скуратов, – фигура довольно противоречивая. Но для нас главное, что раздрай в верхушке САСШ достаточно сильный, и в годы правления Тайлера прозвучат первые раскаты грома грядущей Гражданской войны. При нем, кстати, в 1845 году будет аннексирован Техас.
– А вот это уже ближе к теме, – произнес Сергеев. – Ведь следом за этим последует война с Мексикой, в результате которой она лишится половины своей территории. Только какое это имеет отношение к нашим «крестоносцам»?
– Самое прямое, Виктор Иванович, – сказал Скуратов. – В Вашингтоне сейчас воюют между собой «ястребы» и «голуби». Наименование политических группировок весьма условное – они расходились в тактике, а в стратегии были единодушны – САСШ должны проводить экспансионистскую политику в Америке (Северной и Южной), а также в Азии. Одна группировка поглядывает на юг – в сторону Мексики, вторая на север – все закончилось потом в 1846 году разделом Орегона, ранее находившегося в совместном владении САСШ и Британии. Нам выгодно двинуть экспансию американцев на юг – то есть сделать так, чтобы янки начали войну с Мексикой. И движение «крестоносцев» на Калифорнию нам совершенно ни к чему.
– Гм, а как его остановить, не применяя вооруженную силу и без жертв? – спросил Сергеев. – Я, честно говоря, даже не знаю, как это сделать.
– Трудно, но можно, – ответил Скуратов. – И для начала следует изъять «агитаторов» и нейтрализовать руководителей «крестового похода». А рядовых «крестоносцев» нужно пугнуть так, чтобы им надолго расхотелось соваться в наши края.
– Я, кажется, начинаю догадываться, – задумчиво произнес Сергеев. – Только боюсь, Геннадий Леонидович, что у нас может не хватить сил провернуть столь сложную операцию.
– А у нас есть выбор? – пожал плечами майор. – Тем более что к тому времени в Вашингтоне должно будет многое измениться. Президент Гаррисон останется жив, а мы постараемся повернуть вектор экспансии САСШ в сторону Мексики. Пусть американские войска идут по «тропе Санта-Фе»[34], воюя по дороге с команчами. И пусть они забудут дорогу по «Калифорнийской тропе»[35].
– Кстати, Геннадий Леонидович, неплохо было бы с помощью наших знакомых помо установить доверительные отношения и с другими индейскими племенами, живущими неподалеку. Например, с лакота или шошонами. Они воинственны, и вряд ли будут рады, когда на их земли хлынут «крестоносцы».
– Я переговорил об этом с Орлиным Когтем, Виктор Иванович, и он послал весточки вождям калифорнийских племен. Только вся беда здешних индейцев, это то, что они никак не могут объединиться против тех, кто, подобно медленно движущемуся леднику, выдавливает их с родной земли. Они забыли слова великого вождя Текумзе: «Целые народы исчезли, как снег под солнцем, под ногами белого человека. О них уже почти никто не помнит. Где делавары? От них осталась лишь бледная тень их былого величия. Мы надеялись, что бледнолицые не захотят идти через горы. Сейчас эта надежда ушла. Они перевалили через горы и поселились на нашей земле, хотя не имели на это права. Они хотят отобрать ее у нас по договору, а затем потребуют еще и еще. Они сомнут нас, и не будет спасения от их жадной толпы. Будем ли мы ждать нашего конца или бросим им вызов?»
– Хорошо сказал Текумзе, – вздохнул Сергеев. – Это был великий человек. Мне даже как-то не по себе из-за того, что наши медики вскоре вылечат президента Гаррисона, который разбил в 1813 году армию Текумзе. Сам Падающая Звезда, умирая, проклял коварных бледнолицых. Я, Геннадий Леонидович, не суеверен, но мне кажется, что мы делаем что-то не так. Впрочем, будем ждать, что нам скажет по этому поводу сам Текумзе…
– Хм, Виктор Иванович, – покачал головой Скуратов, – я человек достаточно циничный и не верящий в разные чудеса, но мне почему-то кажется, что мы еще встретимся с Падающей Звездой…
Потемневшие от табачного дыма дубовые стены небольшого кабинета украшала одинокая гравюра с изображением паровоза. Почти все место в кабинете занимал столик из такого же дерева, разве что чуть посветлее. На нем были расставлены тарелки с запеченным мясом, картофелем, кукурузой, кувшин с пивом и две глиняных кружки. На массивных стульях сидели Жак Леблан, он же Джакопо Бьянко, и Джон Джарвис, он же Иван Жарков.
Жарков отхлебнул янтарную жидкость из своей кружки и скривился от отвращения.
– Прям-таки «Бадвайзер» девятнадцатого века… В «Лошади» подавали намного более вкусное пиво.
– А зачем мы тогда сидим здесь, в «Паровозе»? – резонно спросил Джакопо, пожимая плечами.
Ресторан назывался «The Steam Engine», что и в самом деле означало «паровоз». Находился он напротив небольшого вашингтонского вокзала на углу Пенсильвания-авеню и Второй улицы, недалеко от величественного здания Капитолия. Кухней он не мог похвастать, и заходили сюда, как правило, пассажиры в ожидании поезда, либо железнодорожные работники после тяжелого рабочего дня.
– А потому, что наши английские друзья здесь не будут нас искать. Кроме того, в этом заведении стены и дверь из массивного дуба, так что никто нас не услышит. Ну что, давайте поедим? А то у меня с утра маковой росинки во рту не было…
Порции были, как обычно в Америке, огромные – исключением была лишь «Старая Мельница». Мясо было жестковатым, но вполне съедобным. Джакопо не знал, что такое «Бадвайзер», но спрашивать не стал, надеясь, что его спутник ему потом все объяснит. Но здешнее пиво и ему не понравилось – либо оно было сильно разбавлено, либо пивовары пожалели солода. Однако, как говорят французы, «нет дроздов – будем есть малиновок»[36].
Джарвис аккуратно вытер рот салфеткой, налил себе и Джакопо еще по кружке пива и сказал:
– Скажи спасибо своей Диане. Она так хорошо описала своих кураторов, что мы теперь точно знаем, кто они такие. И, представь себе, она была права и про Кембридж, и про клуб. Так называемый Смит – на самом деле Майлс Томас Стейплтон, восьмой барон Бомонт. Более того, титул барона Бомонта никому не принадлежал с начала XVI века, и его восстановили специально для нашего Стейплтона. Учился он в Итоне, затем в Кембридже, в «Роял-колледж», куда берут только выпускников Итона. Он является членом нескольких закрытых клубов, в числе которых и «Уайт’с», и «Будл’с». Официально он ничем не занимается, но был замечен в тесной дружбе с Урквартом – по некоторым слухам, даже в «тесной мужской дружбе».