– Старый Дым желает поговорить с тобой, белый вождь, – произнес Ястреб. – Ты можешь взять с собой девушку-переводчика. А твоих людей пока накормят.
Посреди «дома собраний» горел костер, и дым уходил вверх сквозь отверстие в своде. Щукин вошел за Ястребом, пропустив вперед Ангпету. Подполковник повторил знак Падающего Ястреба, как смог, и произнес приветствие, после чего огляделся. Перед ним сидели шестеро; у самого старого из них был головной убор из множества перьев. Щукин кивнул ему и сказал ему на английском:
– Здравствуй, Старый Дым!
– Здравствуй и ты, русский! Как тебя зовут?
– Меня зовут полковник Олег Щукин. Можете называть меня просто Олег.
– Полковник… не похож ты на американских полковников. Спасибо тебе, Олег, за то, что ты заступился за моих соплеменников, за спасение женщин, детей, а также сыновей Падающего Ястреба. Но ты должен понять и наше недоверие – от белых мы редко видели хорошее. Разве что человек по имени Джаред Лестер рассказал нам о надвигающейся беде…
– Он рассказал и нам про банду Джонсона.
– Значит, он помог нам дважды, а мы, лакота, умеем быть благодарными. Я послал весточку Таояте Дута, вождю родственного нам племени мдевакантон, его белые – те, кто именует себя американцами, – называют Вороненком. Он – единственный из вождей, который считает, что миром с белыми закончить не получится – нужно защищаться от них.
– И каков его ответ?
– Ответа мы еще не получили – до того места, где находится стоянка Таояте Дута, много дней пути.
– Тогда нам придется обойтись своими силами. Для начала нужно будет найти банду Джонсона и уничтожить ее. Если этого не сделать, убийцы успеют погубить еще немало твоих соплеменников. Кроме того, если станет известно, что они нашли золото, то таких Джонсонов в ваших краях появятся тысячи. Увы, мы не знаем, всех ли бандитов мы уничтожили у стоянки Красной Куртки. Быть может, кто-нибудь из них уцелел и уже мчится в форт Ларами. И вскоре к вам оттуда пожалует конница. Это опасно – с солдатами индейцам трудно будет сражаться.
Ангпету все исправно переводила на язык лакота – не все вожди хорошо говорили по-английски. Олег подумал про себя, что спасенная ими девочка – ценная находка. Она просто талант, ведь не так-то просто переводить синхронно с одного языка на другой. Старый Дым дождался, пока она закончит перевод, и сказал:
– Белый вождь Олег умен и осторожен. Я уже распорядился о дозорных в прериях по дороге в форт. Мы узнаем о них быстрее, чем они придут. Вот только – и тут Олег прав – воевать с таким количеством белых нам будет нелегко.
– Скорее всего, они отправятся именно на юг Черных холмов – туда, где мы уничтожили бандитов. Так что надо быть готовыми оказать им радушный прием. Завлечем их в засаду на холмах и там уничтожим.
– И как же белый вождь это собирается сделать?
– Есть у меня одна задумка… – усмехнулся Щукин. – У вас есть хорошие стрелки?
– Есть. Но хорошего оружия маловато.
– Мы привезли с собой тридцать винтовок, принадлежавших бандитам. Все они – новейшие кавалерийские карабины «Холл-Норт». Мы готовы передать их тебе, Старый Дым.
– В обмен на что? Я знаю, что белые никогда ничего не делают даром.
– Считайте, что мы дарим их вам. Равно как и коней – не всех, некоторых мы оставим себе в качестве заводных лошадей.
Старый Дым задумался, зато один из вождей помоложе, дождавшись конца перевода, заговорил с подозрением в голосе:
– А почему это вы готовы отдать все даром? Вы спасаете наших людей, отдаете нам оружие, даже коней… Не задумали ли вы что-нибудь плохое?
– Мне не все равно, что будет с невинными людьми, белые они или коричневые. Тем более что эта земля ваша.
– Другие белые тоже так говорят, а потом отбирают нашу землю, – все никак не мог успокоиться не в меру подозрительный вождь.
– Мы не другие белые! – Олег произнес эти слова так, что некоторые из сидевших в доме собраний вождей невольно вздрогнули. – Если вы не верите нам, то мы просто уйдем. Оружие, которое мы предложили вам в дар, тогда останется у нас. Но пока банда убийц будет бродить в этих краях, мы не успокоимся. Иначе мы не можем, ведь мы – русские.
Четвертый вождь, до того сидевший с полузакрытыми глазами, так, что Щукину показалось, что он спит, неожиданно произнес:
– Я верю белому вождю. И даже если другие не согласятся вместе с ним воевать против бандитов, то я попрошу его никуда не уходить. Ведь моя деревня недалеко от того места, где была деревня Падающего Ястреба, и, скорее всего, на нее нападут, и очень скоро.
– Хорошо, вождь, – кивнул Щукин. – Я пойду с тобой.
Старый Дым неожиданно поставил правую руку перед сердцем ладонью вниз и сделал движение вправо, а затем сказал:
– Я согласен с предложением русского вождя. Более того, я благодарен ему. А ты, Хеванжеча[46], поступаешь нехорошо, так думая о человеке, который сделал нам добро. Великий Дух показал нам, что русские – совсем другие белые люди, не такие, как американцы. Да и американцы тоже бывают хорошие, – сказал Старый Дым, посмотрев на третьего вождя. Тот склонил голову, но его лица продолжало оставаться хмурым.
– А ты, Махта Татанка[47], – Старый Дым посмотрел на четвертого вождя, – говоришь правильно. Ты и Падающий Ястреб поведете наших людей в твое стойбище. С вами поедет мой племянник Махпия Лута[48] с частью моих воинов. Сам же я буду ожидать ответа от Таояте Дута. Мое старое сердце говорит, что всем лакота, даже таким, которые не произносят звука «л» и называют себя «дакота», нужно держаться вместе, иначе люди Большого Белого Отца из Вашингтона, – эти слова он произнес с сарказмом, который был заметен даже человеку, не понимающему язык лакота, – нас попросту съедят. А теперь, – Старый Дым, кряхтя, поднялся с места, – мне хочется посмотреть на белого убийцу, который так любит индейских мальчиков…
В лотке среди камешков и мусора блестели на солнце три небольших желтых чешуйки. Билли бережно и осторожно кончиками пальцев достал их, полюбовался и положил в носовой платок. Затем он снова набрал в лоток немного песка со дна небольшого ручейка, но на этот раз ни единой золотинки обнаружить не удалось. Третья попытка оказалась такой же безуспешной. Он подышал на озябшие ладони – вода в ручье была ледяной, поднялся чуть выше по течению и начал вновь промывать в лотке породу.
На сей раз ему повезло – на дне лотка оказалось целых пять золотых крупинок, причем одна из них была размером с половину его ногтя на мизинце и весила как минимум четверть унции![49] Увы, весов у Билли не было, но, как ему показалось, он намыл в общей сложности не меньше унции золота. А унция, как известно, стоит чуть меньше девятнадцати долларов, хотя в Индепенденс, как правило, за нее дают не более семнадцати, а то и меньше.
А он был должен Эбенезеру Джонсону двадцать три доллара – именно эта цифра стоит в договоре, который в тот злополучный день он заключил с этим убийцей. И это с учетом того, что винтовка у Билли была своя, хоть и старая, но получше тех, которые главарь покупал для безоружных членов своей банды. Именно банды – иначе назвать отряд Эбенезера он не мог.
Сначала Билли повезло – ему не пришлось участвовать в убийстве старого индейца-торговца, о котором хвастались те, кто был в передовом дозоре. Проезжая потом то место, где произошло это преступление, Билли заметил, что кто-то уже успел похоронить труп бедняги, а вот от его фургона осталась лишь груда досок, среди которых уже нельзя было найти ничего ценного. Билли помнил, как те, кто убил индейца, потом хвастались награбленным, и как Эбенезер подъехал к ним и сказал: «Все положите вон на ту шкуру – у нас добыча делится между всеми». Некоторые начали было роптать, но потом, посмотрев на главаря, подчинились. Может, конечно, кто-то что-то и утаил, но Билли удивило другое – Эбенезер воспринял убийство и грабеж, словно это было в порядке вещей.
А потом была безымянная индейская деревня, стоявшая на краю холмов. Вообще-то Черные холмы на самом деле – горы, достигающие, по его скромному разумению, высоты в пять тысяч футов или даже больше[50]. Южная их часть более пологая, но и здесь склоны холмов усеяны огромными скалами, между которыми текут многочисленные ручьи, такие, как тот, в котором он сейчас моет золото.
Эти холмы очень похожи на предгорья его родных Аппалач – низенькие и округлые. Именно здесь находятся индейские деревни – там же, где Черные холмы переходят в горные хребты, летом можно встретить лишь индейские охотничьи лагеря, а зимой – разве что шаманов, которые заклинают духов и просят их послать благополучие их роду.
Вот и сейчас здесь неуютно – днем тепло, можно без куртки ходить, а по ночам замерзала вода в котелке. Хорошо еще, что он озаботился и прихватил шкуру бизона, купленную им в Индепенденсе, еще до того, как банк, куда он положил свои сбережения, лопнул.
Родился Билли в горах Северной Каролины и был седьмым ребенком в семье шотландского фермера. В четырнадцать лет, когда случился неурожай, ему пришлось уйти – в доме оказалось слишком много едоков. Перебиваясь случайными заработками, он потихоньку добрался до границы с Джорджией, где увидел, как сгоняли индейцев чероки с их земель. Когда он спросил, почему солдаты это делают, ему объяснили, что на землях краснокожих нашли золото, и что индейцам оно ни к чему.
Вот тогда-то Билли и решил сам попытать счастья, и фортуна улыбнулась ему практически сразу – в безымянном ручье в горах, очень похожих на южные Черные холмы, он обнаружил несколько золотых самородков. В одном из банков он продал их за пятнадцать долларов за унцию, купил участок на том же ручье, а также обзавелся необходимыми вещами – лотком для промывки песка, винтовкой Холла, порохом и боеприпасами… Потом он построил себе дом, приоделся и даже подумывал жениться.