когда необходимо просто отдаться течению, вместо того, чтобы безрассудно вступать с ним в борьбу. Ошибка несет гибель. В этом, возможно, и заключается секрет игры под названием Жизнь. Угадать этот миг – единственная подлинная цель, которую может иметь человеческая жизнь, которая стоит всего.
Безумная ночь наслаждений была на исходе…Верховный Жрец предусмотрел все. Он в своих действиях всегда принимал в расчет непредвиденное, чтобы его никогда нельзя было застать врасплох. Теперь он отвечал не только за себя, но и за бесконечно дорогое для него существо.
Он подлил масла в потухающий светильник и присел на край ложа, любуясь утомленным лицом Тийны. Снова возникло мучительное, непреодолимое желание ласкать ее, исторгая стоны из ее уст, доходить до безумия, изысканного и изощренного, достигать которого Сехер умел в совершенстве. Обучение приемам любви плотской, в храме возводилось в культ, который приносил большие доходы. Жрец помогал овладевать этим искусством царственным особам, прибывающим инкогнито со всех концов света, видным военачальникам, высокопоставленным вельможам и просто неизвестным, которые готовы были платить, и платить много.
Ни разу, до тех пор, пока он не увидел Тийну, Сехер не думал о самом себе в роли любовника, давно поднявшись, как он полагал, выше земных страстей.
У нее были другие мужчины. Он узнал об этом спокойно, и принял как должное. Это не имело для него никакого значения. Он жил в земном мире, и, в конце концов, именно в этом мире он научился мечтать о Свободе и Силе, видел сны о далеких звездах, и именно в нем встретил эту женщину. Он готов испить земную чашу до дна, ради таких ночей, как та, что уходит…
Сехер осторожно взял руку женщины в свою, и нежно поцеловал ее теплую ладонь. Она приоткрыла глаза и улыбнулась.
– Нам пора собираться в путь, – как можно мягче произнес он, – все готово. Если я начну целовать тебя снова, то никакие силы не заставят меня остановиться… Поэтому прости, что не разбудил тебя этим утром со всей страстью, которую ты зажгла в моем сердце. Обещаю, что исправлю это. Позволь мне заботиться о тебе, и, клянусь Осирисом и всеми Богами, что не будет ни одного мгновения, когда ты пожалеешь об этом.
…В зарослях камыша на берегу реки их ждала большая, но легкая лодка с парусом. Лениво тек Нил… На берегу, все удаляясь, отсвечивали голубым низкие заупокойные храмы… Прибрежные воды кишели огромными крокодилами. Их мокрые ребристые спинки сверкали, посеребренные луной… Тихие всплески весел растворялись в ночной тиши. Сехер был прекрасным кормчим, и ему не нужны были помощники.
– Есть ли знания или навыки, которыми ты не владеешь?
Тийна не уставала поражаться тому, что в любых обстоятельствах ему удавалось быть на своем месте естественно и с достоинством.
Сехер засмеялся.
– Мудрость расширяет область предположений. Наверное, есть нечто, чего я не умею. Но нет ничего, чему я не смог бы научиться.
Ей понравился его ответ. Но не стоило показывать ему, насколько он хорош.
– Ты не отличаешься скромностью, – сказала она полушутя.
– Скромность – не самое полезное качество для жизни.
Он снова засмеялся.
Тийна с удовольствием наблюдала, как ловко и уверенно он справляется с веслами, как перекатываются под блестящей кожей бугры мышц. Его сильное, тренированное тело наслаждалось ночной прохладой и работой, которую ему приходилось выполнять. Неужели это тот самый неприступный Владыка Сехер, грозный, вызывающий смертельный страх, Верховный Жрец Тота, всесильный, всемогущий, недосягаемый?..
Она пришла в смятение, вспомнив жаркий полумрак его комнаты, его томительные поцелуи, непривычные ласки… почувствовала, как краснеет стремительной волной, сбивающей дыхание. Заставила себя сделать несколько глубоких вдохов. Влажный воздух пах рыбой, илом и свежестью.
– Я старше тебя.
Она совсем не хотела так говорить. Слова вырвались сами собой, выдавая ход ее мыслей.
– Не думай об этом. Разве возраст существует?
Лунный свет причудливо играл на мокрых от воды веслах, на темной, масляно блестящей воде, длинных спинах гигантских рептилий.
– Сколько здесь крокодилов!
Лодка быстро скользила, унося беглецов прочь от мира, в котором они жили врозь, к новому пристанищу. Что там, впереди, за едва розовеющим далеким горизонтом?..
От пугающей неизвестности Тийну отвлекли громкие всплески, – крокодилов волновало близкое присутствие людей.
Жрице Изиды не пристало бояться тварей земных или обитающих в воде. Богиня снабдила людей заклинаниями, против которых бессильно все летающее, бегающее, плавающее и ползающее.
– « Убирайтесь прочь, о вы, что обитаете в воде, крокодилы, рыбы! Все, кто бы то ни был, не поднимайте своих обличий, о вы, обитатели глубин, крокодилы, рыбы. Убирайтесь прочь, демоны Себы![46] Не поднимайте своих обличий против того, кто на воде… Четыре Великих Бога своей магической силой защищают того, кто на воде, мужчин и женщин, всех, что на воде при свете дня и во мраке ночи. Защищен тот, кто на воде!»
Сехер видел, как женщина, сидящая с ним в лодке, шевелит губами, произнося заклинания Изиды, и сердце его наполнялось тихим ликованием, какого он не испытывал, ни повелевая силами природы, ни повелевая толпами людей, ни повелевая загадочной Силой, сути которой он до конца не понимал, но которая, тем не менее, подчинялась его воле.
Рептилии рассеялись по пространству реки, не мешая более плыть легкому суденышку. Небо медленно светлело, окрашивая медно-розовым мутные воды Нила. Тийну начали одолевать мысли иного рода.
– Нас не будут искать? – Она помолчала. – Особенно тебя. Да и меня, конечно.
– Нет.
Он почувствовал, по ее настороженному молчанию, что его ответ не удовлетворил женщину.
– Я приказал им забыть обо мне. И о тебе тоже.
Его голос прозвучал жестко, с оттенком скрытой угрозы.
– Как! Всем забыть?
– Не всем. Только тем, кто осмелится интересоваться.
Она все еще не была уверена.
– И… – Тийна не осмеливалась назвать имя фараона, – Ему тоже?..
– Ему тоже. Особенно. – Сехер почувствовал ее беспокойство. – Не бойся, я сумею защитить нас обоих.
– Твоей силы хватит?
– И еще останется.
Он засмеялся, глядя на обиженно-недоверчивое выражение ее лица. Она просто ребенок, как все женщины.
Жрец относился к женщинам с легким презрением. Но он твердо знал, что среди них есть такие, перед которыми придется склонить и голову, и колени, и Силу. Такой была его мать. Такая сидела сейчас перед ним. Вымирающая порода женщин… Какое счастье, что он встретил ее на перекрестье витков Спирали Вечности! Кто знает, сколько бы пришлось потом ждать?..
Он не позволит глупой гордости или невежественным предрассудкам отнять у него этот дар, эту утреннюю розу. Он заранее готов сказать «да» на любую ее просьбу, предупредить любое ее желание, удовлетворить любой ее каприз, полюбить все ее недостатки – так ведут себя Мужчины. В этом их сила, а не слабость.
Сехера всегда поражало стремление мужчин по всякому поводу воевать с женщинами. Они не понимали, что в этой своей борьбе выглядят не просто жалко, а что этим они обрекают себя на вечный проигрыш, тем более нелепый, что не ведают, чего они себя лишают. Воистину, кого Боги хотят погубить, у того они отнимают способность мыслить здраво!
…Они плыли день, ночь, и еще два дня. Избегая многолюдных поселений, причаливали в укромных, тихих заводях, пополняли запас продуктов и снова отправлялись в путь.
Тийна почти все время спала, укрытая от палящих лучей солнца золототканым покрывалом, натянутым подобно шатру и создающим приятную тень. От воды пахло тиной и жирным илом. Гулко хлопали крыльями вспугнутые стаи гусей и уток, плескалась крупная рыба, низко носились разноцветные стрекозы…
– Не дай бездействию одолеть тебя, ибо могущество твое соизмеримо воле твоей!
Сехер, посмеиваясь, обрызгал Тийну водой, заставляя ее окончательно проснуться.
С тех пор, как они отплыли от родных берегов, и призрачные очертания города и храмов растаяли в дали, залитой лунным светом, – женщина стала сосредоточенно-печальной. Она все время смотрела в ту сторону, которую они покидали навсегда, и в глазах ее то загорался, то потухал странный блеск.
Сехер старался отвлекать ее от невеселых мыслей, в которые не мог проникнуть. И сейчас он надеялся, что новый дом, который он приобрел заранее и переделал по своему вкусу все его внутреннее убранство, понравится женщине и доставит ей удовольствие.
– Что это?
Тийна привстала и с интересом разглядывала одинокое низкое, довольно больших размеров здание из белого известняка, окруженное огромным полудиким садом, привольно раскинувшимся на пологой возвышенности. Несколько хозяйственных построек, чуть в отдалении, белели на фоне ярко-синего неба.
– Это наш новый дом! Надеюсь, я угодил тебе, – по крайней мере, я очень старался, чтобы это было жилище, в котором быть хозяйкой – удовольствие, а не обуза. Отсюда ты сможешь любоваться закатами на реке…
Он подавил вздох, и продолжал тем же ровным тоном:
– Я привез сюда несколько преданных слуг, заранее. Да вот они…
На берегу, у небольшого деревянного причала, стояли несколько чисто одетых мужчин крепкого сложения, и две немолодые женщины. Они помогли усталым путешественникам сойти на усыпанную песком тропинку, вьющуюся между высокой болотной травой и тростником. Мужчины принялись вытаскивать на сушу лодку.