– Темнеет, – протянул Василий, въезжая в лесок. – Вовремя ты успел, Сеня. Волки у нас тут по ночам бродят. Места глухие. Впотьмах никто б тебя не повез.
– Подождите, а обратно мы как поедем? – спросила я мужика.
– Дык, завтра теперь только.
– Но мы ночевать не планировали.
– Не боись, девонька, дед Егор пригреет.
– Что он сделает? – переспросил Арс.
– Ась? Не русский, чтоль?
– Кто это дед Егор? – оглянулась я через плечо на Василия.
– Дык, вы ж про девятый дом спрашивали. Он в нём живет, нормальный мужик, мировой. Да вам ваще свезло, что баба моя в магазин послала, так бы вам пришлось до утра ждать в Зелёнке. У нас в деревне тоже магазин есть, но я там Катюхе задолжал, а она баба вредная, зато дойки у неё что надо. Любо-дорого смотреть, да что смотреть, один раз я…
Россия – страна контрастов. Ещё вчера мы гуляли по Орску и ужинали в дорогом ресторане. А сегодня трясёмся на доисторических санях в какой-то Тмутаракани и слушаем колхозные байки про чьи-то дородные груди.
Кобылка круто пошла в гору, а я начала сползать вниз. Вцепилась в кромку саней и шаркала пятками, пытаясь найти опору. Свалилась бы я с саней или нет – уже не узнаю, потому что лорд Ливарелл с силой прижал меня к себе, обхватив за талию.
– Спасибо.
Он лишь кивнул и сжал ещё сильнее, давая понять, что грохнуться с саней он мне не позволит. Отлично, даже тошнота отпустила. И всё бы хорошо, вот только это не отменяло того факта, что у меня начали замерзать задница и ноги. Полем, лесом, полем, лесом… Я потеряла счет времени, дрыгала отмерзшими пальцами в ботинках, уже была готова рыдать от холода. В конце концов, плюнула на все приличия и забралась к Арсу на колени. Он как-то странно хмыкнул, но мне было всё равно. Главное – стало немного теплее.
Вскоре, слава Богу, мы въехали в деревню.
Глава 4
– Здрасс… М-м-ы…
Я клацала зубами, пытаясь расшевелить замерзшие губы. У лорда дела обстояли немного лучше, голос хоть и подрагивал, но слова были ясны, правда, только мне. Стоявший на пороге бревенчатого дома седовласый дед крупной комплекции почесал затылок и вопросительно взглянул на Василия.
– Дык это, они вроде как жили тут, у тебя.
– Опрокинем-ка по стопочке, а то я ни рожна не понял, – бодро заявил дед Егор и жестом пригласил нас в дом.
– Давай быстрее, девонька, – подтолкнул меня в спину Василий, – трубы горят.
В тесном и тёмном тамбуре я негнущимися пальцами кое-как сняла ботинки и шагнула в комнату. Пахло древесиной и было довольно светло – с потолка свисали две лысые лампочки без плафонов. На дощатом полу лежал красный советский ковер с орнаментом. На одной из стен тоже висел ковер, только зеленоватый, с изображением пасущихся оленей. Небольшой столик примостился у окна и был хаотично заполнен пиалами с вареньями и трехлитровыми банками с соленьями. Но моё внимание привлекла не еда, а большая русская печь, наполняющая помещение теплом и треском дров. Я ринулась к ней и прижалась спиной, пятками, ладонями, попой. Прикрыла глаза и стояла так, пока в нос не ударил ядрёный запах спирта.
– Сам гнал, – горделиво произнёс дед и протянул мне стакан, наполовину заполненный мутно-белой жидкостью. Второй стакан он сунул Арсу. Как оказалось, лорд стоял рядом со мной и тоже пытался согреться.
– Ну, за знакомство! – Дед в четыре глотка опрокинул в себя самогонку. Василий – в два. Затем шумно занюхал засаленным рукавом бушлата. Его нос тут же закраснел с удвоенной силой.
Лорд сделал глоток, поморщился долю секунды, но, не желая ударить в грязь лицом, осилил пойло. Я же лишь пригубила и тут же закашлялась, а Василий заржал, забрал у меня стакан и одним махом его опустошил.
– Ещё по одной? – с блеском в глазах спросил он у деда.
– Я тебе дам по одной! – визгливо гаркнула невесть откуда взявшаяся дородная бабка в цветастом халате. Она схватила в углу допотопную деревянную швабру и со свистом огрела Василия по спине. – Пшёл вон, пропойца. Да как не стыдно только?! Любка твоя поди заждалась уже ненаглядного своего. А ну!
– Ведьма! – мужичок сгорбился и выскочил на улицу.
– Ты старый кусок дурака! – переключилась бабка на дедку, потрясая своим оружием. – Ты зачем людей спаиваешь? Да и кто вы такие вообще?
– Сеня, – произнёс Арс, поражённый таким зрелищем и алкоголем, на автопилоте перестроившийся в боевую стойку мага огня и наверняка просчитывающий в уме планы самообороны от агрессивно настроенной хозяйки дома.
– Меня зовут Кристина, – выглянула я из-за широкой спины лорда, немного оттаяв. – Лет тридцать назад в этом доме жила моя мама, Инга Белова…
– И?! Наш дом теперь заграбастать хочешь? – старуха потрясла шваброй.
– Нет, нет! Ни в коем случае!
– Имей в виду, ничего у тебя не выйдет. У нас всё по закону, всё по документам.
– На дом я не претендую! Честно! Просто собираю информацию о маме, она ведь умерла, кода мне было около четырёх. Теперь я выросла и хочу узнать про свою семью. Какой была мама, что любила, что делала, понимаете?
Бабка недоверчиво покосилась, но вернула своё оружие на место в угол.
***
Я сжимала в руках дымящуюся чашку терпкого травяного чая. Лорд сидел рядом у окна, напротив расположился дед Егор. И плевать, что чай нам с Арсом налили в немытые чашки со сколами, и плевать, что дед «Сене» подсунул ещё один стакан с самогоном. Плевать. Главное тепло, главное – нас не выставили на мороз, главное – сейчас мы что-то узнаем.
Но, увы, после детальных объяснений цели нашего визита, показа фотографии мамы и упоминания сухих фактов из её жизни ответом нам стало лишь неопределённое пожатие плечами бабы Веры.
– Помню, была у Аглаи дочь, – сказала она, разливая по тарелкам суп, – обычная девка, выросла и в город подалась. Больше не возвращалась. Не приехала даже когда Аглая помирала.
– Хорошая травница была. Аглая, – вставил Егор.
– Дурак! Да её дом все за версту обходили. Травница, ха! Ведьма самая настоящая!
Мы с Арсом переглянулись.
– Не пори чушь, старая! Аглая хорошая баба была.
– У тебя все хорошие, кто самогон гонит! Если б не её агрегат, пил бы ты сейчас молоко парное.
– Агрегат я вам не отдам, – окинул дед нас мутным взглядом. – А бабка твоя, Аглая, всех на ноги ставила, а вот себя не смогла. Помянем. – Произнёс дед, хлебнул из стакана и выловил из тарелки часть куриной лапы, ту, которая с пальцами и ногтями, и принялся её обгладывать.
Арс едва заметно задел меня локтем и указал взглядом, полным непонимания и удивления в свою тарелку. Я знала точно, что попадись мне это в супе, я б испытала рвотный позыв. Но, слава богу, так "повезло" именно лорду. А у курицы, как известно, всего две ноги, и я выдохнула с облегчением. А вот Арс, напротив, обречённо вздохнул, но смело взялся за лапу. Я украдкой достала телефон и запечатлела этот исторический момент. Будет что Алисе показать.
Арс чокнулся с дедом, глотнул мутно-белого пойла и тут же запил чаем.
– Ты, Сеня, на чай-то не налегай, он ж с душицей. А то растеряешь всё свое это… Как его там… Слово такое мудреное, ненашенское… Верка!
– Либидо, – подсказала суетящаяся с посудой бабка. – Да много он там его выпил-то? Чего стращать-то? Ах ты ж поразит!
Последняя реплика относилась к длинноусому рыжему таракану, неспеша ползшему по оконной раме. Бабка потеснила деда своими колыхающимися телесами и впечатала в насекомое большой палец. Таракан на деле оказался тараканихой, из которой выскочило продолговато-цилиндрическое яйцо. Оно спикировало прямо в дедовский самогон. Егор чертыхнулся и принялся суповой ложкой вылавливать из стакана инородный объект. А я всё-таки испытала рвотный спазм.
– Верка, а где у нас сундук-то с Аглайкиным барахлом? Дом наш по закону, но бабкины вещи пусть забирают. Внучка жишь как никак.
– В сарае на чердаке. И правда, вещи заберите, только сам сундук оставьте. Утром поищем, сейчас всё равно света нет… Ах ты ж паразит!
Большой палец очевидно подслеповатой бабки раздавил укропное соцветие, которое я минутой ранее выловила из супа и положила на стол рядом со своей тарелкой.
Разговор плавно перетёк в лёгкую дружескую беседу, Арс с Егором попивали самогон, мы с Верой – чаёк с малиновым вареньем. С ночлегом тоже определились. За 300 рублей. Хорошо, что предусмотрительная Марина сунула мне немного налички. Чёрт!
– Надо позвонить Марине, сказать, что мы вернёмся только завтра, – я взялась за телефон, но сети не было.
– В туалете только берет, – пояснила баба Вера, – как выходишь, направо по тропинке. Можешь быстрехонько мою шубейку накинуть, вон висит у входа.
Шубейка оказалась размеров на 5 больше моего, но зато тёплая, поэтому морозный воздух добрался только до щёк. Я зашагала вверх по склону кривого деревенского участка. Узкая тропинка шириной в лопатный совок вилась словно траншея между сугробами. В указанном направлении, вдали двора, на высоком постаменте с четырьмя ступенями располагался самый настоящий деревенский туалет с дыркой в полу и разящим наповал амбре.
– Сельский туалет, и лучше кайфа нет, стоит в саду, сверкает, отражая солнца све-е-ет, – пропела я всплывшую в сознании песенку «Сектора газа» и шагнула внутрь. Главное не выронить телефон. И желательно самой не провалиться, как та героиня песни. Мобильник ожил, пискнув сообщением: "абонент … звонил Вам 14 раз(а), последний звонок…".
– Алло, Марин. Мы только завтра вернёмся.
– Знаю. Мне уже объяснили, что после темноты по здешним лесам не ездят.
– Ага.
– Удалось что-то выяснить по делу?
– Да не особо. Завтра нам вещи моей бабушки отдадут, и мы вернемся.
– Ладно. Как Арс?
– Нормально, самогон пьёт с местными.
Мы еще немного пообщались и я отключилась. И раз уж я здесь, решила использовать это место по прямому назначению, старательно отгоняя от себя мысли о монстрах и нечисти, обитающей в зловонных глубинах согласно земному кинематографу.