— Это платье, Уилли! Он подарит мне платье!
— Ага. Вы, похоже, разгадали загадку, мисс Белла.
— Это была прекрасная поездка, Уилли, благодарю вас. Какой красивый город!
— Я обещал подождать вместе с вами. Они скоро появятся. Мы прибыли на несколько минут раньше.
— Я слышу музыку! — воскликнула она, когда он помог ей выйти из экипажа.
— Наверное, оркестр Королевских военно-воздушных сил репетирует перед сегодняшним выступлением. Будут даже танцы.
— Танцы! Как чудесно. Я просто должна это увидеть.
— Я не могу позволить вам идти одной, мисс Белла.
— Так пойдемте вместе, Уилли. Мы не пропустим Джека и Айрис. Они ведь в любом случае придут по этой дорожке?
— Наверное. — Он привязал коня и пристроил ему торбу с кормом.
На прощание она похлопала лошадь по холке и заявила:
— Пойдемте же, Уилли. Очень хочется взглянуть на танцоров. Я люблю эту мелодию — она такая печальная и романтическая. — Тихонько напевая хит Ирвинга Берлина, Белла быстро пошла к эстраде.
Уилли двинулся вдогонку, когда девушка остановилась столь внезапно, что он едва не врезался в нее.
— Мисс Белла, с вами все в порядке?
Она молчала, пригвожденная к месту. Уилли поискал взглядом, что же ее так поразило. Вряд ли он удивился, но не мог не посочувствовать юной девушке, только что изливавшей свои восторги по поводу Джека Брайанта. Она увидела его в объятиях другой, и ее губы теперь дрожали.
— Да уж, лучше бы мы подождали возле лошади, — только и сказал он.
Игнорируя неодобрительные взгляды представителей старшего поколения, Джек через силу оторвался от Айрис. В ее глазах он тоже читал внутреннюю борьбу.
— Нам пора, — заявила она.
— У нас есть еще несколько минут, — ответил он, желая поцелуем оживить воспоминание о недавних часах.
Она не противилась, наоборот, льнула к нему, пока они шли прочь от эстрады. Наверное, ей тоже хотелось на прощание испытать момент близости.
— Айрис, я…
— Джек Брайант, это ты?
Оба вдруг почувствовали себя виноватыми и закрутили головами. Джек не сразу узнал стоящего перед ним человека.
— Ты, плутишка!
— Генри! Провалиться на месте! Откуда ты взялся? — Он пожал руку Берри.
— Ты, я вижу, не получил моего письма. Что ж, ничего удивительного, такова индийская почта. Впрочем, я все равно передал бы тебе весточку через дирекцию шахты. Я приехал только сегодня утром, так что не стоит переживать, — добавил Генри, снял шляпу и обратился к Айрис: — Простите его, но мой очень невоспитанный друг не представляет нас. Я Генри Берри. — Он коротко поклонился.
Джек заколебался, но от этого нельзя было уйти. Придется сказать ее имя.
— Прощу прощения. Э-э, Генри, это мисс Айрис Уокер из Золотых Полей Колара.
— Рада познакомиться. — Она позволила Генри мягко взять ее за руку. — Вам нравится эта музыка?
— Безусловно. Люблю здесь бывать. Вы, я вижу, тоже получали удовольствие.
Джек почувствовал, как девушка напряглась, и произнес:
— Айрис недавно вернулась из Лондона и решительно желала, чтобы я станцевал с ней этот хит. Генри, помнишь Эдварда Синклера? Айрис — дочь того доктора, Гарольда Уокера, с которым ты познакомился через Неда.
— Понятно. Да, я его помню.
— Эдвард Синклер — мой жених, — твердо заявила Айрис.
Джек видел, что она исполнена решимости самостоятельно все исправить.
— Ого! — Генри замялся. — Отлично. Круче не бывает. Поздравляю.
У Джека сложилось впечатление, что Айрис нисколько не улучшила ситуацию, но было уже поздно. Он лишь внутренне вздохнул, когда она продолжила. Дополнительные и абсолютно лишние сведения, которые сообщала девушка, лишь способствовали сгущению вокруг них атмосферы вины.
— Я сопровождаю Арабеллу, сестру Неда, потому что Джек обещал показать ей Бангалор.
— Отлично, — повторил Генри, явно смущенный.
— Так ты здесь надолго? — поинтересовался Джек, переводя разговор на другую тему.
— Остановлюсь на какое-то время, но иногда буду наведываться в Мадрас. Тебе по-прежнему нравится в Полях, с работой все в порядке?
Джек кивнул и сообщил:
— Старший инженер.
— Не сомневался ни секунды, Джек, — ответил Генри, нервически улыбаясь и посматривая на Айрис. — Одним словом, пока я в клубе. Надеюсь встречаться с тобой постоянно, приятель.
— Как обстоят дела с Евгенией Росс?
Генри мгновенно вспыхнул. Его нервный тик возобновился.
— С глубокой скорбью извещаю, что она вышла замуж за краснолицего угольного магната из Австралии. Они отталкивающе счастливы, чудовищно богаты, живут, кажется, в Мельбурне и в придачу имеют двоих детей. — Он издал звук притворного отчаяния. — А меня дома даже волнистый попугайчик не встречает.
— Сочувствую, Генри. — Джек не выдержал и рассмеялся.
— Не стоит. Мы с Евгенией часто обмениваемся письмами. Сказать по правде, мы близкие друзья, и это почти так же хорошо.
— Джек! — послышался недовольный голос.
Все оглянулись.
— Белла! — воскликнула Айрис. — Прости, пожалуйста. Мы опоздали?
— По-моему, вам обоим было не до того.
В ее тоне Джек уловил гнев.
— Белла, это мой хороший друг, мистер Генри Берри.
На лице Генри мгновенно появилось выражение восторга.
— Я очарован, — сказал он, беря ее за ручку и склоняясь над ней. — Не знал, что в парк Каббон наведываются ангелы.
Джек внутренне застонал, но это замечание хотя бы вызвало улыбку на лице надутой Беллы.
— Слышал, вы приехали в гости? — продолжал Генри.
— Да, из Мадраса. — Несколько овладев собой, она вспомнила о хороших манерах.
— Что ж, замечательно, мисс Синклер. В течение ближайших нескольких недель я буду бывать в Мадрасе. Могу я пригласить вас на чай или, может быть, на пикник у озера? В моем распоряжении будет машина с шофером. Приветствуются любые сопровождающие. — Он стрельнул взглядом в Айрис.
— Это было бы чудесно, мистер Берри. По-видимому, я вернусь в Мадрас скорее, чем планировала. — (От внимания Джека не ускользнула эта явная колкость.) — Мой приемный отец — доктор Артур Гренфелл, он женат на Амелии… на Милли. Мы живем в Джорджтауне, и наша семья с радостью вас примет.
— Замечательно! Это свидание, мисс Синклер, — добавил он и осмелился даже поцеловать ее ручку, затянутую в перчатку. — Что ж, если позволите, я продолжу прогулку, — завершил Генри, на прощание снимая перед дамами шляпу и, без сомнения, ощущая напряжение. — Не пропадай, Джек. Звони в клуб.
Пробормотав прощальные слова, все провожали взглядами Берри, пока тот не исчез за поворотом дорожки.
— Все прошло гладко, Уилли? — осведомился Джек.
— Думаю, я показал мисс Белле все, что ей нужно было увидеть, и кое-что из такого, что не нужно. — Это было произнесено с беспечностью, от которой у Джека упало сердце.
— Отлично. Настал момент открыть тайну твоего сокровища, — с притворной веселостью провозгласил он.
— Джек, я не слишком хорошо себя чувствую и хотела бы, если можно, поехать домой. — Рот Беллы скривился.
— Домой? В молочном баре «Лейкленд» нас ждет мороженое трех видов… К тому же ты, не сомневаюсь, догадалась, что мой портной хочет сегодня снять с тебя мерки, чтобы сшить красивое платье.
— Наверное, блинчики доса плохо на меня подействовали. — Ее кислая мина не исчезала. — Я серьезно думаю, что лучше будет вернуться. Но утро было замечательное, — сказала она и добавила не слишком искренне: — Очень тебе благодарна.
Им не оставалось ничего, кроме как вернуться на вокзал и отправиться домой двухчасовым поездом. Почти всю дорогу они молчали. Джек много чего хотел сказать Айрис, но сохранял ледяное спокойствие в вагоне и даже в повозке, исполнявшей роль такси, которую он подозвал, чтобы доставить дам обратно в Ургаум. Когда Брайант помог Белле выйти из экипажа, она почти на бегу шепотком попрощалась с ним и устремилась в дом Уокеров.
— Она знает. — Айрис сошла с подножки.
— Что именно? — Джека сердило детское поведение Беллы. — Она лишь видела, как мы танцуем.
— Совершенно верно, щека к щеке.
— Так что? — Джек заплатил вознице и жестом приказал ему отъезжать.
— Будет ее слово против нашего. Не говори ничего, Айрис. Пусть ее обвинения задохнутся. Отвечай на них лишь презрением. Ты взрослая. Вот и веди себя соответственно.
— Я удивлена, — кивнула Айрис. — Похоже, тебя все-таки волнует, что думают другие люди.
— Разумеется, волнует! Послушай, Айрис, если ты выберешь меня, то именно потому, что любишь. Но если нет, то я не намерен что-то сообщать Неду или создавать ему неприятности. Так я не хочу.
— А как же Генри?
— Берри — светский человек, — ответил он таким тоном, как будто это все объясняло. — Перестань тревожиться. Мы ничего не сделали.
— Джек! Как ты можешь так говорить? — произнесла она, явно ошеломленная, но проявила благоразумие и повернулась спиной к дому на тот случай, если мать смотрит из окна. — Я вижу, тот факт, что ты лишил меня девственности, ничего для тебя не значит. — От гнева ее лицо побледнело.
Брайант страшно хотел приласкать, успокоить ее, но знал, что этого делать нельзя.
— Я имел в виду лишь одно. То, что было, останется между нами, — произнес он тихо и твердо. — Я никогда не забуду минут, которые мы провели вместе. Никогда!
Айрис боролась со слезами.
Вежливо взяв девушку за руку, он наклонился, чтобы поцеловать ее, и при этом тихо произнес:
— Выбирай, Айрис. Не думай о других, о том, как это будет выглядеть со стороны. Сделай эгоистичный выбор. Речь идет обо всей твоей жизни. Нет ничего хорошего в том, чтобы жить во лжи. — Он еще раз пристально посмотрел на нее. — Знай, что я никогда не полюблю другую женщину так, как тебя.
Джек повернулся и покинул ее у ворот.
Айрис постучалась к Белле, но ответа не последовало. Тогда она открыла дверь.
— Белла?
— Уходи.
Войдя в комнату, она прикрыла за собой дверь. Белла лежала на кровати и сквозь полог от москитов смотрела в потолок.