— Так что все это значит? — осведомилась Айрис.
— Как будто сама не знаешь.
— Не знаю, иначе не спрашивала бы.
— Зачем ты изображаешь невинность, Айрис?
Настало время проявить твердость.
— Я и в самом деле не понимаю, о чем ты, юная леди.
— О тебе и Джеке, о том, что вы делаете у меня за спиной, но самое худшее — за спиной Неда.
Айрис почувствовала, как тревога в ней взмыла стаей птиц, но не потеряла самообладания и сумела изобразить недоумение. Выбора не было. Выдать себя нельзя. Она не готова потерять Неда.
— Что за дикие идеи?
— Айрис, думаешь, я не видела, как ты танцевала с Джеком щека к щеке?
Несмотря на накативший леденящий страх, та насмешливо рассмеялась и заявила:
— Щека к щеке? Ты бредишь. Бедняжка Белла. Желая убить время, пока мы дожидались тебя, я согласилась станцевать с мистером Брайантом один вальс, это все.
— С мистером Брайантом, говоришь? С того места, где я в тот момент стояла, это выглядело вовсе не таким формальным, — Белла разве что не кричала.
— Девочки, что за шум?! — воскликнула Флора, врываясь в комнату.
— Прости, мама. Если хочешь знать мое мнение, то расстройство произошло не столько в желудке Беллы, сколько у нее в голове, — сказала Айрис. — Она вбила себе в голову, что мы с Джеком Брайантом — любовники.
Шок, читавшийся на лице ее матери, поразил обеих девушек.
— Белла, надеюсь, у тебя есть основания для таких злых обвинений?
Айрис с удовольствием отметила, что самоуверенности у девицы поубавилось.
— Что ж. — Она замялась. — Я знаю, что видела. — Отодвинув москитную сетку, Белла села, свесив ноги с кровати. — Айрис и Джек танцевали так, как будто это они помолвлены.
С выражением испепеляющего презрения отвернувшись от указующего перста Беллы, Айрис заговорила с матерью:
— Да, мы танцевали. С каких пор это стало грехом? Мама, Белла, может быть, и видела меня танцующей вальс у эстрады, среди бела дня, когда кругом было полно людей, но это не делает нас любовниками. Ее утверждение столь же нелепо, сколь и оскорбительно. Это чистой воды интриганство.
— Что? — взвизгнула Белла. — Для чего мне интриговать?
— Послушай-ка меня, избалованная малышка, — продолжала Айрис. — С тех пор как увидела Джека, ты ведешь себя так, будто тебе вдвое меньше лет, чем на самом деле. От твоих сегодняшних заигрываний с ним тошнило, поверь, не только меня. Могу заверить, твое детское поведение вызывало у него сильную неловкость. Весь сегодняшний день был ради тебя. Такие поступки непростительны. Так что чем скорее ты вернешься в Мадрас, тем лучше для всех, особенно для Неда, если это твой способ вознаградить его за любовь.
Вылетев из комнаты, Айрис бросилась к себе. Она часто дышала и почти не верила, что сказала и сделала все это. Девушка заперлась и только тогда позволила излиться слезам стыда. Струясь потоками по лицу, они смывали с щек нежные поцелуи Джека.
36
На следующий день Нед возвратился с работы довольно рано и обнаружил, что вещи сестры упакованы в сундук, а над домом нависло тяжелое облако напряжения. Белла первой увидела его на дорожке, мгновенно оказалась во дворе и бросилась ему навстречу, прежде чем Айрис успела выйти из гостиной, где она поджидала Синклера.
Он казался таким счастливым, как будто ничто в мире его не беспокоило. Было и еще кое-что. Наверное, эти фокусы разыгрывала с Айрис память, но теперь он казался ей выше, даже шире в плечах. После многочасовых попыток разобраться в себе девушке хватило одного-единственного взгляда, чтобы очень быстро выяснить важную вещь, тревожащую ее. Она его любит. В этом у нее больше не было сомнений, и все же с того мгновения, как ее губы встретились с губами Джека, она не очень-то верила самой себе. Темная истина заключалась в том, что и Брайанта Айрис тоже любила.
Как жаль, что невозможно разделиться на две половины и отдать их каждому из них. Тогда она стала бы целой.
Любовь Неда сулила безопасность, надежность, неизменное восхищение и обожание. Джек всегда будет страстным, неуравновешенным и, вероятно, опасным. Она желала иметь под ногами твердый камень, опору, предлагаемую Недом, но любила также и бушующие моря Джека.
Тот предложил ей выбирать, и она знала, что он не шутит. Ни один из них не станет ждать — оба слишком горды для этого, и каждый по-своему раним. Она не совсем понимала, что точит Джека, но чувствовала, что это как-то связано с событиями, произошедшими когда-то дома. Иначе с какой стати ему зарабатывать кусок хлеба в колониях, если в семье, очевидно, водятся деньги?
Стоило ей прикрыть глаза, и оживали ощущения, связанные с Джеком, — как он прикасается к ней, целует, движется внутри ее. Ей пришлось прекратить это, потому что внезапно вполне реальная перспектива потерять Неда показалась Айрис немыслимой. Синклер считал себя счастливейшим мужчиной на свете из-за того, что у него есть она. Джек полагал, что имеет полное право получить кого захочет… и выбрал ее. Теперь, когда он украл у Неда девственность Айрис, быть может, его страсть остынет? Ни с чем не считаясь, Джек пожелал ее и победил. Уйдет ли он теперь на поиски новых приключений? Если верить Синклеру и многим другим в Полях, то Брайант ненадолго останется при ней. Готова ли она рискнуть любовью Неда? Разбить ему сердце? Стоит ли Джек такой жертвы?
Из гостиной она наблюдала, как Белла устраивает сцену, бросается Неду на шею, изливает потоки слез и слов, портит ему настроение. Раньше Айрис возненавидела бы ее за это, однако за прошедшие день и ночь успела примириться с подростковым буйством. Белла страдает — это так понятно.
Айрис услышала, как слуга открывает дверь, приветствует Неда. Затем раздался негромкий голос Синклера. Обращаясь к Белле, он просил оставить его на некоторое время одного.
— Здравствуй, Нед, дорогой, — послышался голос матери. — Я страшно из-за всего этого переживаю. Айрис ждет тебя в гостиной. Вам подадут чай.
Шаги матери постепенно затихли в коридоре.
Он остановился у двери и негромко позвал:
— Айрис!..
— Я здесь, Нед, — ответила девушка, чуть не плача.
Как она могла так с ним поступить? Внезапно ей захотелось, чтобы время повернуло вспять. Ее сердце с недавних пор стало разрываться между двумя мужчинами, но в этот момент оно кровоточило только от боли за Неда, за те страдания, которые она ему причинила, за непоправимый ущерб, нанесенный их отношениям, за горечь, которая обязательно отразится на его печальном лице. Надо как-то все это исправить. Джек выживет. Она тоже. Синклер — самый хрупкий из них. Они должны защитить его.
Нед переступил порог и осторожно произнес:
— Привет. Ты, наверное, знаешь, что мне рассказали.
— Да. Белла меня обвиняет. Ее стараниями в глазах родителей я превратилась в шлюху.
Он вздрогнул от грубого слова.
— Сестра хочет вернуться в Мадрас.
Айрис встала, желая поцеловать его, но остановилась, скованная приступом вины, и заметила:
— Видимо, ей стоит это сделать, Нед. Она отравляет здесь атмосферу. Наверное, ей скучно, или же Белла тоскует по Гренфеллам. Она недовольна всем, сколько мы ни стараемся.
— Но сестра здесь всего несколько дней! — воззвал он, по-прежнему сохраняя дистанцию.
Очень большую. Если она хочет, чтобы у них с Недом было будущее, необходимо найти способ преодолеть это расстояние. Именно завтрашний день вдруг стал для нее важнее всего на свете.
— Я знаю. Но она недовольна и выплескивает свое раздражение на нас.
— Можно услышать твой рассказ?
Не надо было переспрашивать, чтобы понять, о чем он.
— Ты хочешь знать, стали ли мы с Джеком любовниками, причем ни с того ни с сего?
— Я вовсе не про это спрашиваю. Я хочу услышать твою версию, вот и все.
— Ты знаешь, что, когда Руперт и Джек лежали в больнице, я навещала их обоих. К Брайанту я заглянула, чтобы поблагодарить его.
Нед кивнул.
— Помню, я сказала, что не знаю, как смогу отблагодарить его за спасение жизни брата. Джек был как в тумане от морфия, но произнес какую-то дурацкую фразу насчет того, что оплату он примет в форме одного вальса. Это была попытка избавить всю нашу семью от ощущения неоплатного долга.
— Так ты его заплатила? — Эти слова Неда прозвучали цинично, и ей это не понравилось.
Только не от него. Не от этого романтичного, идеализирующего ее Эдварда Синклера, для которого она — само солнце.
— Да, — устало ответила Айрис. — Но ты сейчас сказал это так безобразно… точь-в-точь как твоя сестра. Во-первых, Нед, это мама в тот день заставила меня тащиться с ними, чтобы Беллу кто-нибудь сопровождал. Неужели ты всерьез считаешь, что в этой ситуации я могла бы подставить мою семью таким образом, на который намекает Белла? — Айрис так остро ощущала собственную неискренность, что была противна самой себе.
Но другого пути, кроме как продолжать в том же духе, не было.
— Джек потратил целый день на то, чтобы доставить Белле удовольствие, и она швырнула его ему обратно в лицо.
Нед попытался пригладить волосы цвета песка, но они тут же опять встали торчком. Она заметила, что он начал отращивать усы, может быть, чтобы избавиться от того мальчишеского, чего еще так много оставалось в его облике. Это задело самые чувствительные струны ее сердца.
— Разве ты не видишь сам, Нед? Белла убедила себя, что влюблена в Джека. Она заигрывала с ним самым вопиющим образом. Честно говоря, мне за нее было стыдно.
Нед со вздохом посмотрел в окно и сказал:
— Она такая юная и впечатлительная. Мне следовало предполагать, что знакомить ее с Джеком будет все равно что поднести спичку к сухому пороху. — Это прозвучало очень грустно и с долей покорности.
Он по-прежнему винил себя. Никогда в жизни Айрис не казалась себе такой низкой, как сейчас, однако продолжила:
— Она увидела, как мы танцуем. — Девушка в упор посмотрела на Неда. Именно в этот момент ей требовалось проявить наибольшую убедительность. — Середина дня, половина второго, кругом люди. Когда заиграли знакомую мелодию, я случайно заметила, что это любимая песня мамы. Джек, как и полагается вежливому человеку, спросил меня, не желаю ли я потанцевать. Я небрежно ответила что-то вроде того, что ведь должна ему танец. Это увидела Белла и тут же придумала нелепейшую историю. На самом деле все объясняется тем, что малышка заревновала и, вероятно, почувствовала себя оскорбленной пренебрежением. Мне очень жаль Нед, что тебе приходится это выслушивать. Я знаю, ты хотел, чтобы все мы жили одной большой счастливой семьей, но Беллу всю жизнь баловали, и теперь она думает, что так будет продолжаться всегда. Ты заметил, каким тоном девочка разговаривает со слугами?