— Я на это и не рассчитываю. Ничего не переменится. Мы продолжим жить так, как жили до сих пор, и ругаться будем по-прежнему. В этом можно не сомневаться. Но ты станешь моей женой и обретешь статус, которого никто не сможет тебя лишить.
— Я буду указывать Гангаи, что делать?
— А разве ты им уже не командуешь?
Девушка неуверенно улыбнулась, и его опять поразило, как от тепла, тронувшего ее глаза, что-то в них словно растаяло.
— Надо будет взять сюда моих сестер и брата.
— Отлично. Э-э, а в каком именно количестве?
— Наматеви, ее брата-близнеца и еще младшую сестру.
— Дети?
— Да. Их надо учить.
— Уладим. Только пускай живут в задних комнатах и не трогают мой граммофон.
— У вас нет граммофона, сэр.
— Скоро будет. Не обращайся ко мне больше на «вы» и «сэр». Тебе надо научиться называть меня просто Джеком.
— Но вы ведь не можете произнести «Канакаммал»?
— Я коверкаю твое имя, а ты этого не заслуживаешь. Но имя которым я тебя называю, очень-очень любимо там, откуда я родом. Это комплимент. Так мы помолвлены, Элизабет?
— Да. — Он видел, что она произнесла это не колеблясь.
— Тогда пошли. Поговорим с твоим отцом и поженимся без проволочек.
Она рассмеялась низким горловым смехом, ничуть не похожим на смех Айрис.
Ближе к вечеру, после того как Джек отправился на смену, Канакаммал, оставшись наедине с отцом в задней комнате магазина, обняла его.
— Я не в силах была ему отказать, но почему? — сказала она на тамильском и печально улыбнулась сама себе. — Поверил бы ты, если бы я заявила, что люблю его?
Он в изумлении уставился на нее и спросил:
— В самом деле?
— С первого мгновения, как его увидела.
— Но ты ни разу об этом не говорила.
— Я была не в том положении. Он был мне только работодателем — до сегодняшнего дня.
— А он тебя любит?
— Да, но по-своему.
— Тебе этого достаточно?
— Я сделаю так, что будет достаточно. Я хочу быть его женой, больше ничьей.
— Брак с англичанином чреват своими проблемами.
— Я к ним готова.
— Он сказал, что обеспечит нас всех. Он щедрый.
— Правда. Нам повезло.
— Я никогда не попросил бы тебя об этом.
— Знаю… Ты и не просил. Не сомневайся, я принимаю это решение добровольно. Я люблю его, папа. Я не смогла бы быть с другим мужчиной.
— Твоя уверенность должна быть непоколебимой, потому что сейчас я расскажу все маме и начнутся рыдания.
Она с улыбкой прикоснулась к щеке отца.
— Ты моя любимица и знаешь это. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Я люблю его не потому, что он англичанин, а потому, что это Джек. Я хочу быть с ним. Я стану Элизабет Брайант.
Когда он взял ее за руку, его улыбка была печальной и озабоченной.
— Пошли. Мы закрываемся на сегодня. Надо заняться подготовкой к свадьбе.
Свадьбу отпраздновали две недели спустя. Джек пожелал, чтобы торжество прошло в узком кругу. Учитывая, что брак был смешанным, соблюсти это условие оказалось нетрудно. Супружеские клятвы были принесены, брак благословлен тихо, без фанфар в местной католической часовне после воскресной службы, когда жители Полей разошлись по домам.
Джек не стремился к таинственности, просто не хотел лишнего шума, Канакаммал же, в свою очередь, тоже была полна решимости справить свадьбу по возможности тихо. Тем не менее в церковь явилось много индусов. За отсутствием шафера Джек сам извлек из жилетного кармана пару толстых золотых колец и положил их на открытую Библию.
Невеста, великолепная в своем расшитом бисером, белоснежном с серебряной нитью сари, произнесла клятву твердо и отчетливо.
Позже, в саду у него дома, подальше от любопытных глаз, прошел скромный праздник с участием семьи и друзей Канакаммал, чтобы, согласно традиции, благословить молодых и их дом. Поскольку почти все гости были обращенными католиками, ритуалов оказалось меньше, чем ожидал Джек. Еда же, приготовленная Канчаной, матерью Канакаммал, и целым сонмом тетушек, была превосходна.
Еще позже, когда праздник закончился и Джек наконец остался наедине с молодой женой, он извлек из кармана материнские часики. Сегодня он ощущал их присутствие острее, чем когда-либо, и ему показалось естественным именно в этот день подарить эту драгоценность Элизабет. В церкви во время бракосочетания Брайант почувствовал, что в океане недовольства, в котором с недавнего времени протекала его жизнь, эта женщина стала спасательным кругом. Она выручит его, станет источником равновесия и стабильности. Он подозревал, что жена полюбит его так, как он ее не сможет. Ему было жаль, что между ними стоит Айрис, но Элизабет знала, на что идет. Джек сделает все, что в его силах, чтобы дать ей хорошую жизнь.
— Иди сюда, — позвал он ее, похлопав по стеганому одеялу.
Она робко села рядом.
— Ты сегодня была очень хороша.
— Спасибо. Даже при том, сколько внимания на меня обращали, я чувствовала себя богиней.
— Ты и похожа на богиню.
— Спасибо, что был так гостеприимен с моей семьей и друзьями.
— Я не сделал ничего. Все организовали они.
— Ты позволил им войти в твой дом.
— В наш дом.
Она улыбнулась и спросила:
— Принести тебе что-нибудь?
— Нет. Но я хочу вручить тебе свадебный подарок. Это моя самая большая драгоценность, не из-за денежной стоимости, а из-за того, что она для меня значит.
Канакаммал внимательно посмотрела на необыкновенные часики, лежащие у него на ладони.
— Если ты не захочешь их носить, это ничего. Я знаю, они не очень-то подходят к…
— Я буду носить их с гордостью. Ведь часы, которые для тебя так много значат, подарил мне ты. Они принадлежали твоей матери?
— Да.
— Такие изящные!
Джек надел браслет ей на руку и соединил крошечные ручки застежки. Рядом с золотыми браслетами часики казались инородным телом. Под светом лампы засверкали бриллианты.
Она взглянула на него.
— Мне тебе нечего дать.
— Придется мне самому взять что хочу.
Он лукаво улыбнулся, заключил ее в объятия и с наслаждением услышал чистый, звонкий смех молодой жены.
40
— Ты ведь знаешь, что мы можем позволить себе айю.
— Знаю. — Айрис поставила перед Недом яичницу с беконом, погладила его по голове, поцеловала в макушку и мечтательно добавила: — Просто пока что мне нравится самой готовить для тебя. Не очень хочется пускать в свой дом чужого человека.
— Если бы он был наш, — ответил он, протыкая вилкой желток.
— Гм. — Она присела рядом с ним. — Я всегда оставляю желтки напоследок.
Синклер глотнул чая.
— Послушай, ты говорила, что хочешь работать в школе, где скоро, возможно, откроется вакансия. Я знаю, что это для тебя важно, так, может, стоит все-таки начать подыскивать кого-то, кто станет помогать по дому?
— Обещаю заняться этим. — Айрис отпила из своей чашки. — Мне так скучно, когда ты уходишь.
— Вот и я о том же. С айей у тебя будет компания. — Внезапно его лицо стало серьезным. — Скажи, ты счастлива, Айрис?
— Конечно же. — Она негромко рассмеялась. — А почему ты спрашиваешь?
— Просто хочу быть уверенным. Мне очень жаль, что не получилось устроить настоящий медовый месяц, но я работаю над этим. Ты, кажется, говорила, что хотела бы еще раз побывать в Ути?
Она кивнула.
— Так вот, я подумываю о том, чтобы нам с тобой туда съездить на пару недель, когда у меня наберутся отгулы.
— Идеально. Проведем еще какое-то время наедине. — Айрис поцеловала его.
Он взглянул на нее с вожделением, отчего она опять рассмеялась, и осторожно произнес:
— У меня есть для тебя новость.
— Да? Ты, кажется, колеблешься.
— Вовсе нет. Просто не знаю, как ты отреагируешь. Я, честно говоря, в восторге. — Он помолчал.
— Ну? — подтолкнула она.
— Это связано с Джеком Брайантом.
Нед наблюдал, как она медленно отхлебывает чай, молча ставит чашку на стол, облизывает губы.
— И?..
— Пару недель назад он женился.
Айрис посмотрела на него с таким выражением, словно он внезапно заговорил по-арабски, и тихо сказала:
— Женился? На англо-индианке? Не верю.
— Нет, — принялся объяснять Синклер, испытывая облегчение.
Он наконец-то сделал то, что откладывал две недели.
— Она не из вашей компании. — Это было произнесено с нежностью.
— Но в Полях нет ни одной англичанки.
— Припоминаю, что ее семья приехала из Тумкура.
Айрис посмотрела на него так, словно он шутил.
— Насколько мне известно, это грязная деревушка! Ты, наверное, ошибаешься. Нед, скажи мне, кто это.
— Канакаммал, — ровным голосом ответил он.
Она застыла на месте, потом ошарашенно поморгала.
— Ты хочешь сказать, что Джек Брайант женился на своей служанке?
— Теперь она официально миссис Элизабет Брайант.
— Эта ведьма!
— Айрис, прошу тебя…
— Нед, о чем ты говоришь!.. Он женился на деревенщине. Она, наверное, приворожила его. Это нелепо. Полная ерун…
— Довольно, — предостерег он.
Айрис проглотила то, что собиралась сказать.
— У Канакаммал очень счастливый вид.
— Еще бы не счастливый!
— Джек Брайант имеет право делать то, что хочет. — Нед положил вилку на стол и встал. — Лично мне кажется, что ты очень несправедлива по отношению к его жене. По-моему, она любит и, по-видимому, понимает Джека. Возможно, он отвечает ей взаимностью, Айрис. Так или иначе, брак заключен, и я не горю желанием продолжать обсуждение этого вопроса.
— Я разговаривала с ней, Нед, и она была со мной очень груба. Эта особа, очевидно, давно уже вынашивала план захомутать его, потому что была очень высокого мнения о себе и…
— Что бы там ни было, нас это не касается. До вечера. — Он небрежно поцеловал ее, расстроенный и сердитый оттого, что одного упоминания имени Джека оказалось достаточно, чтобы они мгновенно начали ссориться.