— Во-первых, не надо считать, что я согласился на тебе жениться. Я просил тебя выйти за меня замуж, и ты приняла предложение. Кроме того — и это куда важнее, — мне безразлично, что думают другие. Я доволен.
— Меня волнует только то, что думаешь ты. Я знаю, ты предупреждал, что никогда не сможешь меня любить, но…
— Я не так сказал, Элизабет. Я честно признался, что мое сердце принадлежит другой, но тебе не следует сомневаться в моей преданности тебе. — Он взял ее за подбородок. — Ты ведь не чувствуешь себя несчастной?
— Я вовсе не несчастна, — покачала она головой.
— Тогда не грусти. Младшие спят?
— Да.
— Тогда пошли в постель. Займемся изготовлением самых младших.
Она улыбнулась, но звук шагов на тропинке заставил ее нахмуриться. Джек тоже услышал их и принялся спешно застегивать рубашку. Элизабет открыла дверь.
— Добрый вечер, Канакаммал!
— Мистер Синклер, сэр. Пожалуйста, заходите.
— Прошу прощения, что беспокою вас так поздно. Я не буду заходить, спасибо. Ваш муж дома?
— Да. Я его позову.
Услышав голос Неда, Джек на мгновение застыл. Заметив на лице жены испуганное выражение, он поспешил заправить рубашку в брюки.
Брайант вышел на веранду и заявил как-то напряженно и формально:
— Нед, я не ждал еще когда-нибудь увидеть тебя у моего порога.
— Прости, что беспокою, Джек, — отвечал тот, в равной степени страдающий от неловкости.
Потянулась неловкая пауза. Ее нарушил Джек — удивив сам себя, он внезапно решил проявить благородство. За несколько последних недель, спокойных и трезвых, Брайант много думал. Один из выводов, к которым он пришел, заключался в том, что его ненависть обращена не столько на Неда, сколько на самого себя. Всю ситуацию Джек создал сам, потому что намеренно добивался Айрис, зная, какой это вызовет раскол. К тому же он скучал по Неду. Глядя сейчас на его встревоженное лицо, Брайант подумал, что может сделать так, чтобы они перестали быть врагами. Ему показалось, что жена, стоя за спиной, молчаливо поддерживает его в этом.
— Что случилось? Айрис?..
— Нет, с ней все в порядке, спасибо. На третьем месяце беременности и прекрасно себя чувствует.
Джек сглотнул, радуясь тому, что на веранде тень.
— Так зачем ты пришел?
— Мне нужно поговорить с тобой наедине.
Джек посмотрел на Элизабет, стоявшую в дверном проеме.
— Кофе? — Если Нед настроен мириться, то он не станет противиться налаживанию по крайней мере вежливых отношений.
Не нуждаясь в том, чтобы ее просили, Элизабет исчезла.
— Садись, — предложил Джек, указывая на стул.
— Спасибо. — Нед провел ладонью по волосам.
Небритый, неухоженный, он не походил сам на себя.
— Не думал, что мы с тобой еще когда-нибудь станем разговаривать. — Судя по лицу Синклера, эта фраза причинила ему боль. — Очень жаль, что все так получилось.
— Теперь я понял, что внутренне никогда не спорил с тобой, Нед.
— Но я с тобой спорил, — печально улыбнулся тот.
— Тогда какого черта ты здесь? Хочешь, чтобы я порадовался беременности твоей жены?
— Не говори ерунды! — Нед стал нервозно сжимать и разжимать руки. — Об этом мне больше не с кем поговорить, Джек.
— О чем?
— О письме от начальника полиции Бангалора. Ты ведь тоже получил?
Джек похолодел и ответил:
— Нет, но, наверное, просто потому, что Элизабет не вынула почту. Ты получил вчера?
— Да. Его не спутаешь ни с одним другим. — Нед издал короткий беспомощный смешок. — Жена Брента настаивает на возобновлении расследования.
— Что? Зачем? После всех этих лет?
— Гарольд говорит, что она добивалась этого годами. Прежде у нее ничего не получалось, но сейчас она добыла себе индийского адвоката из Дели, который жаждет славы, денег и уже популярен у истеблишмента. Теперь она в Бангалоре, роет копытом землю, утверждает, что у нее есть новые улики. — Он задрожал.
— Тебя оправдали, и никаких новых улик быть не может.
Появилась Канакаммал с кофейниками и чашками на подносе.
— Кофе должен настояться, — предупредила она, бросая взгляд на Неда. — Может быть, бренди?
Джек благодарно кивнул. Оба молчали. Нед встал и смотрел теперь на холмы, а Брайант расхаживал по веранде, обдумывая новый, шокирующий поворот событий.
Элизабет вновь появилась, на этот раз с напитками.
— Приятного вечера, мистер Синклер.
Он круто повернулся.
— Спасибо, Канакаммал. Простите, что не поздравил вас обоих со свадьбой.
Джек надеялся, что в темноте Нед не заметил его усмешки.
— Спасибо, — сказала она.
— Не жди меня, — заявил ей муж, когда она уходила.
— Тебе повезло, Джек.
— Ты считаешь? — Брайант произнес эту фразу сухо, протягивая Неду бокал.
Тот залпом опрокинул бренди и застонал. Джек невольно ощутил сочувствие к нему. Несмотря на гневные тирады, которые он обрушивал на Синклера во время своих припадков ярости, Брайант понимал, что причина его страданий вовсе не в друге. Джек был несчастлив из-за Айрис, недоволен сам собой. Нед на протяжении всей истории действовал исключительно благородно.
— Тебе надо сохранять спокойствие. Паникой делу не поможешь.
— Спокойствие? Я убил человека, Джек. Ты хочешь, чтобы я сохранял спокойствие, когда они возобновят следствие и начнут выискивать новые улики?
— Никаких улик нет, и взяться им неоткуда. В крайнем случае, если тебя загонят в угол, ты всегда можешь сказать, что он начал делать пассы, может быть, даже прикоснулся к тебе. Ты оттолкнул его и вышел. У них нет свидетелей, способных подтвердить, что ты находился в комнате в момент смерти.
— Что-то у них есть, Джек, иначе не вызывали бы. У меня жена… будущий ребенок, — простонал Нед, тяжело садясь и обхватывая голову руками.
— Если ты послушаешь меня, с ними все будет в порядке.
— Тебя я уже слушал. — Нед говорил глухим голосом безумного.
— Но больше-то тебе слушать все равно некого. Есть только я.
— Джек-спаситель?
— Что ты сказал семье?
— Ничего! Айрис не в курсе.
— Может быть, ей следует узнать.
— Не сейчас.
— Нед, она сильнее, чем ты думаешь. Не следует это от нее скрывать.
— В общих чертах я рассказал родителям жены.
— Зачем? Что на тебя нашло?
— Мне может понадобиться их поддержка. Я лишь сказал им, что расследование могут возобновить и в этом случае мне придется поехать в Бангалор.
— Гарольду известно, что я в тот вечер был в доме, даже несмотря на то, что Сабу это отрицает.
Нед был явно шокирован, а Брайант заметил:
— Он ничего не скажет, так что паниковать не стоит.
— Так что же мне делать?
— Не стоит бросаться в Бангалор до получения формальной повестки. Письмо — это что-то вроде символического жеста. Вполне возможно, что им все и ограничится.
— Я в этом не уверен. Надо как-то подправить нашу версию.
— История не меняется, Нед. В этом-то и дело. Не прибавляй ничего к уже сказанному и не убавляй от него.
Нед вздохнул, допил кофе и сказал:
— Я пойду. Спасибо, что выслушал. Если надумаешь что-нибудь еще, то знай, что следующие две недели я работаю в утреннюю смену.
Джек не пошел спать. Вскоре он уже подъехал к клубу. На нем не было соответствующего костюма, но Брайант объяснил, что случай неотложный, и его пропустили к телефону.
Генри Берри, находящийся в «Бангалор-клабе», ответил быстро.
— Что случилось, Джек? Не похоже на тебя звонить на ночь глядя.
Избегая говорить правду, Брайант объяснил ситуацию:
— В тот день я был в клубе и обнаружил Брента, который скончался у меня на руках. Все думают, что он, вероятно, оступился о ковер, упал и ударился головой. Брент успел произнести лишь несколько прощальных слов, так что от меня как от свидетеля не было особой пользы, но я все равно оказался замешан.
— Ты хочешь, чтобы я выяснил, что им известно?
— Мне не хочется без крайней необходимости ехать разбираться в Бангалор. Придется не выходить на работу, выслушивать ворчание жены. — Он старался придать своему голосу как можно более небрежные интонации. — Я к тому, что это касается меня только боком. Зря я тогда ввязался и поднял тревогу.
— Понятно, дружище. Посмотрим, что удастся выяснить. Позвоню через несколько дней.
— Спасибо, Генри.
— Да не за что. До связи.
Джек положил трубку. На обратном пути он притормозил, когда проезжал мимо нового магазина. Его можно будет открыть через месяц. В связи с этим у Брайанта зародилась одна идея, которую он хотел бы обсудить с Элизабет. Ей этот план придется по вкусу. История с Брентом совершенно некстати. Только ему стало казаться, что он взял жизнь в свои руки, как эта самая жизнь стала мешать осуществлению его планов.
Джек знал, что жена ждет. Она никогда не засыпала, пока он не придет и не ляжет рядом. Даже после самых тяжелых смен, когда Брайант приходил совсем рано и, усталый, забирался под одеяло, она бывала менее сонной, чем он. Какие бы благожелательные боги ни послали ему Элизабет, Джек знал, что должен благодарить их каждый день, потому что она стала для него ангелом.
41
— Ты меня слушаешь, Джек? — Генри постучал по трубке. — Проклятье, связь прервалась.
— Я здесь, Генри. — Брайант был настолько потрясен, что с трудом заставил себя произнести это, но быстро собрался с мыслями и овладел собой. — Как я и думал, ничего серьезного. По-моему, надо просто подождать и посмотреть, что будет дальше. Еще раз спасибо тебе, Генри.
— Да ерунда. Я так понимаю, ты приедешь, когда начнется доследование?
— Когда появлюсь, обещаю позвонить.
— Звони. Теперь моя очередь. Обещаю ужин в «Бомбейском утенке».
— Заметано. До встречи.
Джек повесил трубку. Губы у него онемели, лицо стало липким от пота. Надо поставить в известность Неда, но сперва выпить.
Приняв несколько порций виски, он нашел в себе мужество поговорить с Синклером. Часовая стрелка приближалась к двум. Смена Неда как раз заканчивалась. Можно успеть встретить его на выходе. Брайант подъехал на мотоцикле к отделу электроснабжения и стал ждать на улице, стараясь не думать о новости, которую сообщил Генри. Последствия могли быть серьезными.