— Да, я знаю, где это.
— Хорошо. Недвижимость включает в себя магазин, полностью отремонтированный и обставленный. — Генри сверился с записями. — Он готов распахнуть свои двери, как только поступит товар. Сзади расположен небольшой дом с тремя спальнями, садом и дворовыми постройками. К нему пристроены новая кухня и ванная комната. Эта недвижимость полностью готова к использованию. Ее можно продать или сдать в аренду.
Женщина по-прежнему хранила молчание.
— Разумеется, имеются и деньги. — Генри прокашлялся. — Ощутимая сумма, миссис Брайант. Я записал точную цифру. Счет открыт в Бангалоре. Если вы пожелаете, я распоряжусь, чтобы эти средства перевели вам сюда. — Он вручил ей листок.
Канакаммал взяла бумажку, взглянула на нее, но не проявила никакой внешней реакции. Генри задался вопросом, полностью ли она поняла то, что он ей только что сказал. Эта индианка стала очень богатой женщиной.
— Благодарю вас, мистер Берри.
— Пожалуйста, зовите меня Генри. Уверен, если бы мы познакомились, когда Джек был здесь, то стали бы очень добрыми друзьями.
Она коротко улыбнулась, и ее лицо вдруг преобразилось.
— Мне не нужны такие деньги или имущество, — сказала Канакаммал.
Генри добродушно улыбнулся, отпил чаю и заявил:
— Так или иначе, все это принадлежит вам. Вы вправе поступать с данным имуществом по своему усмотрению.
— Могу я попросить вас помочь мне так же, как вы помогли мужу?
— Разумеется. Я с радостью окажу вам любое возможное содействие.
— Спасибо, Генри. Я хотела бы попросить вас продать этот дом. — Она одним жестом охватила всю комнату.
— В самом деле? Но где же вы будете жить?
— Мы с ребенком поселимся в доме за магазином. Я хотела бы открыть собственное заведение.
— Миссис Брайант, не слишком ли это поспешное решение? Может быть, стоит немного обождать?
Она покачала головой и сказала:
— Я не хочу оставаться здесь. Как только ребенок родится, я сразу перееду. Подготовку к продаже дома вы можете начать уже сейчас. Джек всегда говорил, что угледобывающая компания даст за него отличную цену.
«Ага, — подумал Генри. — Голова у миссис Брайант работает».
— Хорошо, я поговорю с представителями «Тейлор и сыновья». Следует ли мне после совершения продажи положить вырученную сумму на банковский счет, открытый на ваше имя?
— Нет. На эти деньги мы откроем в Полях новую школу для местных детей. Кроме того, я хочу, чтобы семьи всех погибших в той аварии получили определенную сумму. Предоставляю вам решить, как именно это организовать. Я не желаю, чтобы кто-то узнал, что эти деньги поступили от меня, но это не должно быть воспринято и как благотворительность шахты. Людям надо сообщить, что помощь им оказал Джек Брайант — не потому, что считает себя виноватым, а просто из желания поддержать.
Генри опешил. Не находя слов, он лишь кивнул.
— Вы сделаете это для меня?
— Да, — пролепетал Берри. — Разумеется, я смогу все устроить.
— В таком случае я очень вам благодарна. Теперь последнее дело.
— Да?
— Оно связано с тем домом в Бангалоре, о котором вы говорили.
При мысли о том, что может за этим последовать, Генри ужаснулся. Джек так гордился этим домом.
— Только не говорите, что я должен его продать, — воскликнул он, удивляясь сам себе.
Она улыбнулась, прикоснулась к его груди, там, где сердце.
— Продавать не надо. Но у меня нет ни потребности, ни желания в нем жить. А мой сын хорошо обеспечен.
— Нет никакой необходимости решать сейчас…
— Я знаю совершенно точно, как хочу поступить с этим домом.
— А-а! — Он уже больше ничему не удивлялся.
— Я хочу отписать его миссис Айрис Синклер. Вдове Неда.
Это было уже чересчур.
— Вы шутите! Ведь…
— Я настаиваю. Хотя сейчас не надо ни о чем рассказывать Джеку, но я уверена, муж был бы очень доволен, если бы знал, что она там живет.
— Понять это свыше моих сил.
— Это… как принято говорить, сложно. — Канакаммал аккуратно сложила руки на раздутом животе. — Вам, наверное, известно, что мой муж был влюблен в эту женщину?
Тик Генри возобновился. Он забормотал что-то неразборчивое.
— Не стоит так переживать. Я всегда это знала. После смерти мужа она может жить только у родителей, к тому же, полагаю, лишь на скромную пенсию. У меня же есть больше, чем мне надо.
— Откуда вам известно ее положение?
Канакаммал опять улыбнулась.
— Я интересуюсь судьбой этой женщины лишь потому, что она много значила для Джека. Но мне приходится это делать на расстоянии, потому что она меня презирает.
Генри откинулся на спинку стула и спросил:
— Вы хотите отдать ей часть своего состояния?
— Джек любил ее. Ему следовало бы о ней позаботиться.
Генри не в состоянии был этого постичь. Жена Брайанта — неземное явление? Она была абсолютно лишена черт, к которым он привык в женщинах. С его собственной женой, наверное, случится припадок, когда он расскажет ей новости, в особенности учитывая, что она сама эту миссис Синклер терпеть не может. Ведь с ее слов выходит, что Айрис, будучи помолвленной с Недом, почти наверняка имела связь с Джеком Брайантом.
Он покачал головой.
— Полагаю, разубедить вас мне не удастся.
— У нее маленький ребенок, и она живет с родителями. Я часто вижу ее издалека, и у Айрис не самый счастливый вид. Мне кажется, что здесь ее окружают воспоминания. Она в один день лишилась всего, что наполняло ее жизнь смыслом. Мне большой дом в Бангалоре ни к чему, но миссис Синклер, возможно, там будет процветать. Она ведь, я так понимаю, родилась в Бангалоре и там же получила образование.
— Полагаю, мне не будет позволено сказать ей, от кого получен подарок?
— Она ни при каких обстоятельствах не должна узнать, что этот дом отдала ей я. — Взгляд Канакаммал сверкнул как стальной клинок. — Говорите ей что хотите, но мое имя не упоминайте.
Смирившись со всем, Берри кивнул, снял очки, протер, вновь надел и заявил:
— Хорошо. Это все?
— Осталась лишь одна деталь.
— Да?
Канакаммал поднялась, вышла из комнаты и быстро вернулась с каким-то предметом, завернутым в носовой платок, на уголке которого была вышита монограмма Джека. Она вручила ему эту вещицу.
— Пожалуйста, передайте ей.
Развернув платок, Генри увидел женские часики необыкновенной красоты.
— Это он вам подарил?
Она улыбнулась.
— Я больше не ношу украшений, мистер Берри. Они мне ни к чему. Она их будет любить. Но, пожалуйста, скажите ей, что это подарок Джека.
Он снова не поверил собственным ушам.
— Я выполню ваши инструкции до последней буквы, но, если позволите, сообщу Джеку эти подробности.
— Вы сказали, что деньги и имущество мои, я могу поступить с ними, как мне заблагорассудится?
— Совершенно верно.
— В таком случае моего мужа не следует ставить в известность ни о чем, кроме имени нашего сына.
Он кивнул. Она абсолютно права.
— Как хотите. В таком случае я немедленно встречусь с Айрис Синклер и сообщу ей о подарке.
— Спасибо. — Канакаммал улыбнулась, но на этот раз в ее улыбке мелькнула какая-то странность, заставшая его врасплох. — Деньги на банковском счету я, само собой, оставлю себе.
После короткой паузы она рассмеялась грудным смехом, от которого Генри и самому стало весело.
Эта женщина прекрасно поняла все, в особенности то, что стала теперь очень богатой.
48
Айрис Синклер сидела напротив правительственного служащего, прибывшего из Бомбея. Она слегка нахмурилась, потому что ей показалось, что у него тик. Поймав себя на том, что чересчур внимательно на него смотрит, она испытала облегчение, когда ее отвлекла служанка со спящим ребенком на руках.
— Все в порядке? — спросила Айрис.
— Да, мадам, — ответила молодая женщина и исчезла.
Устраивая кудрявого темноволосого младенца на изгибе локтя, Айрис бросила робкий взгляд на Генри.
Он откровенно любовался ею. Во время первой их встречи она, казалось, думала о другом, даже испытывала замешательство, и теперь Берри понимал, почему так было. Раньше он не слишком доверял заявлениям Беллы по поводу того, что Джек и Айрис были любовниками, но неотразимая Канакаммал все подтвердила. Она говорила об этом очень просто. Генри восторгался ее умением держать себя в руках и душевной щедростью. Сейчас перед ним была другая женщина, много значившая для Джека, Айрис, исхудавшая до прозрачности, необычайно хрупкая и при всем том мучительно-прекрасная.
Во всем ее облике ощущалась печаль, она даже улыбалась как-то грустно, а в больших темных глазах читалась глубокая скорбь.
— Мои родители были так добры, что наняли няню для ребенка.
— Это мальчик или девочка? — любезно осведомился Генри.
— Девочка. Я назвала ее Лили.
— Ирис и лилия… миниатюрный букет, — произнес Генри, довольный собственной изящной шуткой.
Одарив его вежливой улыбкой, Айрис кашлянула и начала:
— Итак, мистер Берри…
— Генри, прошу вас.
— Генри, — кивнула она. — Позвольте организовать для вас угощение. У меня так редко бывают посетители.
— В это невозможно поверить, — жизнерадостно возразил он, но ее лицо оставалось задумчивым.
Айрис закусила губу и сказала:
— Мне следовало бы выразиться иначе: я редко принимаю посетителей. Наверное, дело в том, что мне трудно заставить себя вести светскую беседу. — Она покачала головой. — Чай, кофе — или вы, может быть, предпочтете бренди?
— Чай было бы чудесно, — ответил он, мысленно призывая тик уняться и надеясь, что справится с еще одной чашкой чаю.
— Сабу!.. — Она повернулась к двери.
— Я все сделаю, мадам, — отозвался высокий индиец, который до этого момента как страж дежурил у входа.
— Благодарю вас. Будьте так добры, прикройте дверь. — Айрис заговорщицки улыбнулась Генри. — Мама использует Сабу в качестве шпиона. Ей, видите ли, страсть как захочется узнать, зачем вы пришли, а так это останется между нами.