– Тристан? – позвала Лайла.
– На нас напал гиппопотам! – закричал Энрике.
Северин застыл на месте. Его взгляд тревожно бегал по оранжерее: что-то было не так. Ядовитые испарения клубились в помещении и застилали частично выжженную землю. Краем глаза Северин увидел что-то черное и блестящее. Ему послышался приглушенный звон, и чувство страха заволокло его разум.
– Тристан, – тихо сказал он.
Ядовитая дымка постепенно рассеялась, открывая его взгляду маленькое садовое кресло, которое притащили в оранжерею и оставили прямо посреди помещения. На нем сидел Тристан, его голова завалилась набок. На голове его блестел тусклый металлический венец с бегающим по кругу голубым огоньком – устройство, преследующее Северина в его ночных кошмарах. Шлем Фобоса.
Я никогда не смогу причинить вам столько же боли, сколько ваш собственный разум. Под достаточно сильным давлением ломается даже… сознание.
Северин хотел подбежать к Тристану, но в воздухе появились сотворенные ножи, нацеленные в его горло. В эту же секунду из его рук вырвали Глаз Гора.
– Спасибо, милый юноша, – произнес слабый голос.
Северин медленно повернул голову. Перед ним стоял худой и трясущийся Ру-Жубер. Он промокнул рот окровавленным платком. На его лацкане блестела золотая пчела.
– На самом деле я должен благодарить твоего друга, – сказал он, постучав себя по виску. – Его любовь, страх и расколотое сознание позволили мне легко убедить мальчишку в том, что ему придется предать тебя, если он хочет тебя спасти… Очаровательная баронесса тоже оказала мне неоценимую помощь. Именно ее руки привели меня к вам.
С исказившимся от страха лицом Зофья подняла свои руки перед глазами. Должно быть, Ру-Жубер что-то сделал с Меткой Сиа… но как?
Ру-Жубер поклонился.
– Спасибо вам, мадемуазель, за добровольное участие. Всегда приятно иметь дело с такими дурами, как вы.
Из-за садового кресла появилось еще несколько ножей, приставленных к шее Тристана.
– Стой! – закричал Северин.
– Разве ты не хочешь избавить его от страданий? – учтиво поинтересовался Ру-Жубер. – Нужно признать, я не всегда бываю добр к окружающим. Но даже я могу быть великодушным. Хочешь видеть своего маленького друга живым? Заключим сделку, месье Монтанье-Алари. Согласно информации, полученной от Тристана, ты заключил договор с Гипносом – патриархом Дома Никс.
Северин не ответил.
– Я расцениваю твое молчание как согласие, – сказал Ру-Жубер с жуткой улыбкой. – Через три дня мой человек будет ждать тебя на Выставке Колониального Язычества, ровно в полночь. Ты должен будешь передать ему Вавилонское Кольцо Дома Никс. У меня уже есть Кольцо Дома Коры, но мне нужен полный набор… Договорились?
Тристана затрясло. Он все еще сидел на стуле с зажмуренными глазами. Один из ножей начал крутиться вкруг своей оси, задевая острием пуговицу на его рубашке.
– Да, – сказал Северин, затаив дыхание. – Да, я согласен.
Нож замер в воздухе.
Лайла задрожала от ярости.
– Ты никогда не найдешь Вавилонский Фрагмент…
Ру-Жубер засмеялся.
– Дорогая, я и так знаю, где он находится. – Он прикрыл рот своим окровавленным платком и зашелся в приступе кашля. – Три дня, месье Монтанье-Алари. Три дня, чтобы достать Кольцо. Или я сожгу твой мир до основания вместе со всем, что тебе дорого.
Он посмотрел на свои часы.
– У вас очень плотный график, месье, лучше поторопитесь присоединиться к уходящему конвою. Не хочу, чтобы вы опоздали домой, – сказал он, помахав Глазом Гора. – У вас еще столько дел…
– Я…
– …Найдешь меня? – со смехом закончил Ру-Жубер. – Я так не думаю. Мы прятались веками, и никто не мог нас найти. Мы сами явим себя миру, когда придет время. Когда настанет пора для революции.
Часть IV
Спор о происхождении Вавилонских Фрагментов ведется уже не одно столетие. Некоторые думают, что это отдельные, независимые друг от друга артефакты. Другие же считают их частями чего-то великого, некогда разделенного и разбросанного по всему миру.
Я считаю, что упавшие с неба по отдельности Фрагменты никогда не должны быть собраны воедино.
Пути Господни неисповедимы.
20Лайла
Лайла стояла в Саду Смертных Грехов.
Мастерская Тристана, спрятанная в зарослях Зависти, ничуть не изменилась. Здесь лежал его старый мастерок, истертый и потемневший от времени. Незаконченный террариум с единственным золотым цветком. Линейка, которую сделала для него Зофья: ему нравилось, когда растения стояли на одинаковом расстоянии друг от друга. Пакет с семенами, которые Энрике привез ему с Филиппин – Тристан планировал посадить их летом. Тарелка с кухни, на которой осталось заплесневевшее печенье. Вероятно, Тристан стащил его, пока Лайла не видела, но потом увлекся работой и забыл его съесть.
Кончики ее пальцев онемели и посинели: она пыталась прочитать слишком много предметов за раз, и ее тело не выдерживало напряжения. Но девушка не могла остановиться. Ее преследовали слова Ру-Жубера.
Его любовь, страх и расколотое сознание позволили мне легко убедить мальчишку в том, что ему придется предать тебя, если он хочет тебя спасти…
Расколотое сознание. Некоторые люди были подвержены воздействию способности разума больше других, но Тристан…
Тристан ненавидел Гипноса.
Мальчику приходилось смывать кровь со своих ладоней каждый раз, когда он царапал их ногтями. Ему было больно.
Чувство вины схватило ее за горло.
Ночные события прошли как в тумане. Конвой. Смена караула. Стражников в костюмах Тристана и Энрике отнесли в лазарет, и об их состоянии ничего не было известно. Затем они отправились в «Эдем». Измотанные и с пустыми руками.
Сидя в карете, Северин по очереди заглянул каждому в глаза, сказав:
– Мы еще не закончили. Мы вернем Глаз Гора до того, как истечет трехдневный срок. Потом мы вернем Тристана домой. Наша главная задача – найти Ру-Жубера и его укрытие. Мы не сможем спасти Тристана, ничего не зная о его похитителе.
Лайла пришла сюда в поисках информации о личности или местонахождении Ру-Жубера, но вместо этого провела много времени за попытками разгадать тайны Тристана. Она прочла все, что было в его мастерской, но не нашла ответов на свои вопросы. Она и так все знала. Его смех. Его стеснительность. Его любопытство. Его любовь. К каждому из них, но особенно к Северину.
Она услышала за спиной хруст веток и резко обернулась. Северин сменил форму стражника на темный костюм, а его растрепанные волосы ниспадали на лицо темными волнами. В лучах рассвета он выглядел как упрямый дух ночи, почему-то не растаявший поутру.
– Ну?
Он стоял на пороге, но не спешил заходить внутрь.
– Здесь ничего нет, – ответила она.
Лайла внимательно посмотрела на Северина: плотно сжатые челюсти, плечи напряжены. Она не видела его глаз, но была готова поспорить, что они покраснели.
Она пересекла комнату и подошла к нему. Юноша даже не шелохнулся. Лайла не отдавала себе отчета в том, что делает. Девушка осознала происходящее только в тот момент, когда взяла его за руки. Лайла крепко сжимала его ладони, хотя по ее пальцам пробегала дрожь. Словно его душа отшатнулась от ее прикосновений.
– Я ничего не нашла. Совсем. Ты меня понимаешь?
«Посмотри на меня, – мысленно попросила она. – Посмотри на меня».
И он посмотрел.
Его лиловые глаза источали холод. В его взгляде она видела отражение своей вины. Что они сделали не так? Почему позволили Ру-Жуберу поймать и мучить Тристана? Они просто стояли друг напротив друга, взявшись за руки. Из-за полумрака, который все еще стоял на улице, им казалось, что этот момент растает вместе с остатками ночи. Вероятно, в этой пустой тишине каждый из них мог почувствовать чужой пульс и убедиться, что он не один.
Прошла секунда. Затем две. Они оба чувствовали облегчение, ощущая тепло прикосновения. На третью секунду Северин отпустил руки. Он всегда делал это первым.
Лайла спрятала руки в карманы, ее лицо горело.
Северин кивнул в сторону «Эдема».
– Гипнос скоро будет здесь.
– Ты… Ты собираешься рассказать ему о том, что Ру-Жубер хочет его Кольцо в обмен на Тристана?
Взгляд Северина погас.
– Ты спрашиваешь, предам ли я его?
Да.
– Нет, конечно нет! – воскликнула она. – Ты так не поступишь, правда?
Он поднял бровь.
– По-твоему, я похож на волка в овечьей шкуре?
– При определенном освещении.
Уголок его губ дернулся. Призрак улыбки.
– Я больше не попадусь в чужие силки, – сказал он. – Правда, я собираюсь расставить свои.
Гипнос сидел в астрономической комнате. Он по очереди переводил взгляд на каждого из членов команды. Лайле стало искренне его жаль: юноша был выше всех присутствующих, но все равно выглядел как ребенок. Он был поражен новостями об утерянном Глазе Гора, но еще больше его шокировало известие об обмене, предложенном Ру-Жубером.
Гипнос переплел пальцы рук так крепко, что его костяшки побелели.
– Итак. Как я понимаю, вы пригласили меня сюда, чтобы проинформировать о своем намерении отдать мое Вавилонское Кольцо Ру-Жуберу, предпочитая ударить меня прямо в грудь, а не в спину?
Зофья вопросительно наклонила голову.
– А есть какая-то разница?
Лайла невольно вздрогнула. Гипнос выглядел напуганным… и обиженным.
– Зачем вы рассказали обо всем мне? – спросил он.
Северин, сидевший в кресле напротив, наклонился вперед.
– Я хочу спросить тебя, согласишься ли ты быть приманкой?
Гипнос оглядел их непривычно пустым взглядом.
– Вы… вы не собираетесь меня подставить?