Алексей застонал, стискивая зубы, и перевернулся на спину. София прижала прохладную ладонь к его колючей щеке, надеясь, что ночной кошмар отпустил его, но ошибалась. Мужчина продолжал метаться на постели, и оставалось только гадать, в каком аду он сейчас находился.
— Алексей… — девушка склонила голову на подушку рядом с ним, и снова погладила по щеке, — просыпайся же, хватит себя мучить…
Темнота перед глазами рассеивалась, позволяя хоть что-то видеть, и он услышал его, этот голос. Мужчина кричал где-то неподалёку. Значит, они не ошибались — в здании всё ещё оставались люди. Громов заставил себя заглушить боль и пробраться под завалом. Вот он, вход в соседнее помещение, видимо очередной цех. Чёртова пожарная безопасность на этом частном заводе была такой отвратной, что он готов был собственными зубами перегрызть глотку его хозяину! Если только сумеет выбраться. Всё что увидел тогда, это руку, ободранную, перепачканную, которая тянулась через брешь в искорёженной двери, у самого пола. Ему удалось дотянуться до неё, и схватить эту ладонь.
— Держи её, — Громов сам не узнавал свой голос, звучавший, словно через вату.
Неизвестный мужчина слабо ухватился за его перчатку, но сил ему не хватало. Алексей стянул её с руки и вновь протянул, теперь крепче хватаясь.
— Держи! Слышишь меня?
— Не выйду… не выйду отсюда… — по тому, как затряслась ладонь, которую Громов сжимал, он понял, что мужчина беззвучно рыдал.
— Ты слышишь? Вот, сейчас, ты слышишь? — горло сдавил судорожный кашель, Алексей сильнее стиснул руку, — потерпи, они найдут нас! Найдут, ты главное держи её! Они найдут нас, Новый год, чёрт возьми, мы с тобой ещё по пиву сходим, слышишь?
— Обязательно…
Пальцы в ладони Громова разжались, но он продолжал держать руку.
— Ты какое больше любишь, а?..
— А без… разницы… на халяву… всё вкусное… ты ж… платишь?..
— Плачу, — Громов продвинулся ближе к двери, налегая на неё плечом, со стоном пытаясь хоть немного сдвинуть с места.
— Да брось ты это… уходи.
— Держи руку!! — Громов закашлялся, чувствуя, как от едкого дыма влага застилает глаза, не давая никакого обзора.
Он зарычал, словно зверь, и снова ударил плечом двери. Боль в спине стала нестерпимой, а преграда не поддавалась. Алексей бил и бил её, от отчаяния понимая, что попытки тщетны.
— Да уходи ж ты, родименький… — ладонь в его руке снова задрожала, — не тянуть же и тебя на тот свет за собой… иди, если можешь, ты иди…
— Нас найдут, — упрямо прорычал Громов, — терпи, ты слышишь?!
Он и сам услышал, медленно сползая на пол, смог повернуть голову и увидеть тёмный силуэт. На какое-то мгновение в раненой голове прояснилось, и Громов смог разобрать синюю краску на подошве одного из ботинок пожарного. Сашка… нашли, значит. Ведь это он сегодня утром вступил в пролитую ими краску, когда подкрашивали ящик.
— Сашка… — Алексей проговорил одними губами, голос уже не слушался, и тут понял, что шаги удалялись.
В тот момент Громов не понимал почему, сознание отказывалось принимать то, что видели глаза. Его товарищ убегал, их бросили. Руку Алексея слабо сжали, словно мужчина за стеной прощался с ним, и потолок окончательно рухнул, погребая их под обломками.
Алексей застонал и повернул голову, так и не просыпаясь, но теперь ночной кошмар отступил. София высвободила свою ладонь, намереваясь помочь ему лечь ровнее, и рука мужчины безвольно свесилась с края кровати. Девушка поднялась, испуганно глядя на него. Теперь она поняла, она вспомнила. И это лицо, и эту руку, которая тогда так же опустилась с носилок. Только лицо было в гари и крови, как и рука.
— Это ты…
София села на край кровати и бережно поправила руку Алексея. Отпускать её вовсе не хотелось, и девушка неосознанно поглаживала ладонь, пытаясь успокоить и лежащего мужчину, и себя заодно. Как она могла забыть это лицо? Видимо, последние события сказывались, да и не вчера это было.
Как-то вечером, вернувшись с работы позднее, чем обычно, она ужасно испугалась грозы, и не спала до утра, зашторивая все окна в доме. Яна, её прежняя домработница, взяла отгул, к матери поехала, и София осталась совсем одна. Пришлось завернуться в тёплый плед и сидеть с пультом от телевизора, пересматривать всю ерунду, что показывали.
Бодрая рыжеволосая девушка рассказывала о доблести наших пожарных- спасателей, и София задержалась на этом канале, вздрагивая от очередного раската грома. Вовсе не потому, что репортаж был интересен. Её внимание привлёк мужчина, там, на заднем плане. Пожарный сидел на бордюре, рядом лежали перчатки от его формы. Он зачерпнул воды, которая широким потоком текла у его ног, и обтёр ею лицо, пытаясь смыть гарь.
Ничего не вышло, и он просто устало опустил голову, продолжая сидеть в одиночестве. Этот недолгий момент отчего-то ярко отпечатался в её памяти, и стало как-то неловко от своего глупого страха перед непогодой, бушевавшей за окном.
Вторая их «встреча» произошла после Нового года. Кажется, это было первого января. Да, так и есть. Они гуляли с Валентином, погода была чудесной, мягкой, снег сверкал, укрывая тихий город, словно сахарная вата. Почти не тронутый, исписанный лишь несколькими одинокими дорожками следов, он был великолепен.
Панову позвонили, и им пришлось остановиться. София повернулась к витрине большого магазина, поправляя капюшон, и её взгляд упал на экран телевизора, включённого для привлечения покупателей. Некая девица перестала немыслимо изгибаться, попискивая в такт примитивной музыки и пошла новостная лента. Оказывается, вчера был сильнейший пожар на одном из небольших частных заводов пригороди. Несколько подразделений было вызвано на место происшествия, и ликвидировать пожар удалось уже ближе к утру.
Вот как… пока они пили шампанское и любовались фейерверком, кто-то рисковал своей жизнью. София выше подняла воротник белоснежного пальто, и глаза её распахнулись шире, при виде очередного эпизода с места бедствия. Мужчину на носилках она узнала. Даже в таком состоянии, когда лицо было почти чёрным от гари, а лоб перепачкан засохшей кровью, она узнала его и прижалась ладонями к холодному стеклу. Проклятая витрина запотела от её дыхания, и пришлось задержать его, чтобы суметь разглядеть происходившее на экране. Но, всё что успела увидеть, то, как его рука опустилась с тех самых носилок.
София вновь поглядела на лежащего рядом мужчину. Что бы ни случилось с Алексеем за всё это время, она была благодарна Ангелу Хранителю, который сберёг его на том пожаре. Наверное, действительно под Новый год случаются чудеса, и приходится верить в них, словно малое дитя.
— София?.. — тихо пробормотал Алексей, едва приподнимая голову и с удивлением глядя на то, как хозяйка держала его руку.
Словно застигнутый врасплох воришка, София ахнула и замерла. Видимо надеясь, что если сидеть неподвижно, то её и не заметят. Безумная магия не удалась, и Громов тяжело поднялся, садясь на постели. Руки своей не отнял, всё ещё с удивлением глядя на ночную гостью. София постаралась не глядеть на влажную от пота грудь мужчины. Видимо, жар спадал, это к лучшему. Вот только как объяснить своё появление в комнате помощника?
— Как вы тут?.. — Алексей осёкся, затем осторожно поинтересовался, — я наверняка принял лишние таблетки, чтоб быстрее подействовало и… я вас не побеспокоил? Я не напугал вас, София Николавна?
— Нет! — нервно отозвала девушка, — это я.
— Вы? — удивился Громов, не понимая её ответа.
— Я не могла уснуть, а потом мне показалось… — она принялась кусать нижнюю губу, на ходу придумывая мало-мальски приличную причину вторжения, — мне показалось, что кто-то пытается открыть дверь. Я испугалась… и вот… я здесь… вы простите меня, Алексей!
София жарко заговорила, не давая помощнику и рта раскрыть.
— Я поменял замок… — глухо отозвался молодой человек, глядя на лёгкую белую ночнушку.
Свет от луны, проникавший через окна в потолке, делал ткань ещё прозрачнее, облегая тело его взъерошенной хозяйки. От греха подальше, Громов осторожно высвободил свою руку, и сел, опираясь спиной о стену.
— Никто чужой не войдёт в ваш дом. Вам не стоит беспокоиться. Отдыхайте спокойно.
— Да, — нервно закивала София, поднимаясь с кровати и пряча руки за спиной. Неловко-то как!
При этих действиях девушки, ткань на груди натянулась ещё сильнее, и Громов, шумно вдыхая, принялся разглядывать тени на полу.
— Ну, я пойду… — пробормотала София и, не дожидаясь ответа, поспешила к двери.
— Угу… — Алексей зажмурился, стоило ей покинуть его комнату, но она так и стояла перед глазами, полуобнажённой.
Чёрт, его волновала собственная хозяйка? Врать себе было глупо…
— Ты с ума сошёл Громов…
Глава 16
Не стоит говорить о том, как она провела остаток ночи. София забилась в самый дальний угол кровати и просидела в обнимку с подушкой до утра. Сон? Какой там сон?! Нет, спать не хотелось, напротив, у неё складывалось ощущение, будто сегодня именно Рождество. Глупо? Конечно. Но переполняло чувство, будто внезапно вышла ночью в гостиную, прямо как в детстве, и обнаружила под ёлкой свой подарок.
Откуда это странное чувство? София вздохнула, прислонилась спиной к стене и опустила голову на подушку. Она испугалась, это правда, представить невозможно то, что пережил этот мужчина. Но, сейчас у неё появилось ощущение того, что Алексей оказался именно там, где и должен был. Как-то всё было правильно, тепло, что ли…
До рассвета София размышляла, в последнюю секунду успевая выключить будильник. Она не хотела тревожить помощника. Доедет сама, ему нужно поправиться. Никаких особых поручений у неё не было, так что и ничего страшного не произойдёт, если просто подгадает время. Нужно лишь добраться до работы так, чтоб не оставаться одной. В компании коллег, Валентин не посмеет донимать её. Девушка тихонько поднялась, потянулась, разминая затёкшую спину, и поспешила привести себя в порядок.
Сегодня она выбрала светло-серую юбку и тонкую блузку. Воздух в комнате был свежим — балкон она не закрывала на ночь, значит, сегодня не должно быть сильно жарко. София подколола волосы заколкой и внимательно осмотрела себя в зеркале. Глаза блестят слишком явно, а под ними конкретные синяки. Вот так всегда… она принялась устранять следы бессонницы, и когда, наконец, была довольна результатом, взяла с кресла сумочку и на цыпочках прокралась в коридор.