О. КуранЗолушка 63
Здравствуй, дорогой читатель, располагайся поудобнее, потому что сегодня я расскажу тебе сказку про Золушку.
Если задуматься, что может быть банальнее?
Я отвечу тебе: многое. Например, реклама майонеза или дезодоранта, чертеж зонта или люди, которые спрашивают, когда же уже ты заведешь ребенка.
Но, думаю, эта сказка про Золушку тебя развлечет.
Наверное, потому что она не про Золушку, а про парня по имени Релл.
Итак, в одном удивительном, совершенно сказочном королевстве, где принцессы уживаются с драконами, по дорогам бродят благородные рыцари, а билайн ловит везде и не ворует, жил маленький мальчик по имени Релл. Он был свеж, как морской бриз, розовощек и изумительно красив.
Иными словами, все, абсолютно все принимали его за девочку. Особенно потому, что больше всего на свете Релл любил свою маму — действительно замечательную, добрую женщину. Недостатков у мамы было только два: во-первых, она очень любила розовый и не видела никакой проблемы в том, чтобы наряжать в этот цвет своего сына.
Во-вторых, она обожала полуфабрикаты с консервантами, жареное и острое, со специями и составом, который больше напоминал школьную доску в кабинете химии. Как ты сам понимаешь, у этой мамы были большие проблемы со здоровьем.
Когда она умерла от язвы желудка, это удивило только Релла, и то только потому, что он был еще ребенком и мало знал о смерти и о язвах.
Релл был безутешен. Он плакал днями, ходил как привидение, завернувшись в любимую мамину простыню — розовую, разумеется, — и вел себя примерно так, как и положено безутешному маленькому ребенку.
Однако, как известно, беда не приходит одна. И у отца тоже обнаружилась язва желудка, в точности как у доброй-доброй мамы.
Боясь за судьбу сына и чувствуя, что дни его сочтены, отец женился во второй раз.
Дорогой читатель, ты должен понимать одну простую и неприглядную правду: мужчины выбирают женщин по-разному.
Одних чтобы жить вместе и растить детей, и совсем других, чтобы дожить оставшиеся дни.
Вторая жена отца и мачеха Релла относилась ко второму типу. Даже в самом ее целомудренном платье было видно пупок, а еще она легко могла назвать позу по номеру из книги «Великое искусство ублажения».
Она великолепно смотрелась на картинках и даже вела весьма популярный бьюти-блог, но мачеха из нее оказалась так себе.
Она и матерью-то была весьма сомнительной, учитывая, что обе ее родные дочери одевались как она и вели себя схоже.
Они не любили Релла, да и его отца не слишком, зато любили деньги.
— Конечно, милый, умирай с легким сердцем. Мы позаботимся о самом главном, — как-то сказала мачеха Релла мужу незадолго до смерти последнего, и даже не врала, потому что действительно собиралась заботиться о главном — о себе.
Поминки по отцу Релла справляли две недели, и получился воистину выдающийся праздник — с бесплатной выпивкой, шоу мыльных пузырей и даже мужским стриптизом. Релл, впрочем, так и не смог оценить торжество по достоинству, потому что большую часть времени просидел в углу, завернувшись в вылинявшую розовую простыню. С легкими перерывами на сон, еду и туалет.
Но время, дорогой читатель, не стоит на месте, особенно когда заходит речь о наследстве и дележе имущества покойного.
Чтобы сдвинуть Релла вниз по линии наследования, мачеха и сводные сестры придумали удивительный в своей сказочной незамутненности план: они нарядили Релла в розовое платье, соврав ему, что он должен так ходить в честь любимой мамы, а всем соседям сказали, что он девочка.
Благо, жили они на отшибе, соседей у них было немного, а те, которые были, и так давно подозревали нечто подобное.
Годы шли, жизнь налаживалась, и Релл начал подозревать, что тут что-то нечисто. Он возненавидел платья и розовый, потребовал выдать ему штаны, но тут-то и начались проблемы.
— Если правда откроется, тебе конец, мальчик мой, — сказала мачеха. — Все решат, что ты извращенец. И что у тебя с головой что-то не так. Наверное, что ты наряжался, чтобы подглядывать за приличными женщинами. Или даже за своими сестрами. Тебя точно забьют камнями насмерть.
Релл не был трусливым, но умирать ему все же не хотелось. И он смирился.
Жизнь превратилась не то чтобы в ад, но все еще оставалась безрадостной.
Реллу приходилось выполнять работу, за которую не хотели браться его сводные родственницы — иными словами, всю, — и пахать от рассвета до заката.
Сестры дразнили его Синдереллой, на англиканский манер, а он в ответ обзывал их сучками. В общем жили они не то чтобы мирно, но однообразно.
Годы шли, Релл вытянулся, окреп, раздался в плечах от тяжелой работы, накачал кубики и бицуху и стал на удивление красивым парнем. Иными словами — на редкость убого смотрелся в платье.
Соседи жалели «бедную уродливую девочку Реллу. А помните какая славная была малышка?»
Релл ненавидел их всех до одного, и большую часть свободного времени старался держаться подальше от людей. На своем чердаке с пауками, например.
Пауки ему искренне нравились, и им он рассказывал о своих тайных желаниях и мечтах.
В принципе, мечты его сводились примерно к тому же, о чем мечтает большинство нормальных здоровых парней в возрасте, когда гормоны еще не отыграли.
Он мечтал о девушке.
О красивой, немного развратной, но доброй и веселой девушке, которую встретил бы, например, на королевском балу и которой сразу бы понравился.
Настолько, что после пары вальсов она отвела бы его куда-нибудь в сад и страстно отдалась где-нибудь прямо на траве между розами и настурциями.
Ну или лилиями и маргаритками.
Релл был не привередлив.
И вдруг — о чудо из чудес — король объявил грандиозный, масштабный, как открытие олимпийских игр, бал. Для всех желающих.
Только задумайся, дорогой читатель, какая благостная весть для всего королевства и окрестностей.
Релл был воодушевлен и счастлив. Всеми правдами и неправдами он добыл себе мужскую одежду и принялся в нетерпении ждать заветной даты.
Как это часто бывает, когда чего-то слишком сильно ждешь, оно вечно идет наперекосяк.
Мачеха и сестры узнали о планах, и утром накануне бала Релл обнаружил на месте заранее приготовленного костюма груду обрывков.
Это стало последней каплей.
— Суки, я спалю этот сраный дом вместе с вами, когда вы уснете!
Даже мачеха сообразила, что перегнула палку:
— Стой! Одумайся! Что бы сказала твоя мама?
— Она сказала бы «жги»!
К счастью для дома и для всех, кто там жил, парнем Релл был отходчивым: прооравшись и разбив пару любимых сестринских ваз он успокоился.
— Ну подумай, зачем тебе на бал, — мягко сказала ему мачеха потом. — Наоборот, хорошо. Мы уедем, дом будет в твоем распоряжении. Можешь хоть всю ночь сидеть в интернете.
— Я уже руки стер в интернете сидеть, — буркнул он, но смирился.
И вот мачеха и сводные сестры отправились на бал.
Только Релл устроился поудобнее, чтобы помечтать, как в дверь позвонили.
— Вот сучки безмозглые. Опять что-то забыли, — пробормотал он и пошел открывать.
На пороге стояла Фея Крестная.
Выглядела она, дорогой читатель, примерно как помесь свадебного консультанта с праздничным тортом, но смотрела со скучающим равнодушием.
— Ты Релл?
— Э… да.
Ему уже много лет не доводилось разговаривать с посторонними, и он не знал, что делать: то ли смущаться своего старого розового платья, в котором он выглядел как очень страшная баба, либо впадать в панику при мысли, что его могли раскрыть и заклеймить извращенцем.
— Тебе повезло. Я твоя фея крестная, и сегодня у тебя судьбоносный день. Ты отправляешься на бал.
— Без скидки и смс? — Релл оглядел ее с головы до ног с подозрением, потому что в принципе не особо доверял чужим. Да и своим не очень.
— Издеваешься? — она опасно прищурилась. — В общем, давай, раздевайся, времени мало. А мне еще макияж делать и прическу. Ты, конечно, высоковат, но ничего, в платье влезешь.
— В платье? Я мужик.
На самом деле Релл был не мужик, а парень, но «мужик» звучало намного солиднее.
— Мне-то что. У меня вас не меньше двадцати, если ты думаешь, что я всем шью костюмы и платья на бал, то ты глубоко заблуждаешься.
— Я не хочу идти в платье.
— Там напитки бесплатно.
— Ну, в принципе, главное ведь не одежда. А чтобы человек был хороший.
Релл давно научился находить положительные стороны даже в самых беспросветных ситуациях.
— Вот и отлично. Корсетом тебя затянем, рукава и так пышные, если еще дополнить нормальным макияжем, никто не придерется.
Он, правда, никогда не думал, что его мечта попасть на бал сбудется так. В форме кошмара.
— Держи, здесь в коробке туфли. Они волшебные, должны подойти.
— Может, я лучше как-нибудь в своих ботинках? Все равно под платьем не видно.
Каблук у хрустальных туфелек был тринадцать сантиметров, и выглядели они в целом как пыточный инструмент, а не обувь.
— Нельзя. Это судьбоносный артефакт. Надевай, — фея решительно всучила ему туфли и добавила. — Или я могу превратить тебя в жабу, и ты станешь героем совсем другой сказки. Получишь стрелу в задницу и заквакаешь по-другому.
— Давай сюда туфли.
Вопреки ее рассказу про волшебство, они жали и были дико неудобными. И Релл уже несколько раз пожалел, что согласился идти на бал, польстившись на бесплатную выпивку.
Потом фея сделала ему макияж.
— Разукрасила как шлюху.
Прическу.
— Зачем все это дерьмо в волосах?
И он действительно стал похож на статную, величественную принцессу. Вместе с каблуками его рост составлял метр девяносто три.
— Я превращу эту тыкву в карету, а мышей в лошадей, и они отвезут тебя в королевский дворец. Только ты должен вернуться до полуночи, иначе волшебство рассеется.
Релл скептически оглядел себя в зеркало, попытался вдохнуть сквозь корсет — что удалось ему с огромным трудом — и спросил: