— Ой, — спохватилась Даша. — Забыла предупредить! Шутки, связанные с ложью, пусть и притворной, или с попыткой напугать — даже в городе могут привести к летальному исходу. Базовые инстинкты, — смущённо добавила она. — И вообще, хорош трындеть. Отбой.
Эль очередной раз погасила возникшее внутри организма чувство протеста и кивком подтвердила для дочерей распоряжение падчерицы. Не так прост оказался этот мир — мир, показавшийся поначалу царством чудаковатых богачей.
Разборка привезённого с Земли барахла показала, что многое необходимо выстирать. Всё ведь снималось прямо так, как висело или лежало, сворачивалось и паковалось прямо без разбору.
В стиральную машину вошло лишь незначительное количество… а цикл стирки довольно длинный. И надо ещё высушить, выгладить… и скоро, уже завтра, нужно уезжать. Эту проблему падчерица решила, не задумываясь — она нагрузила мачеху кипами грязного тряпья, которое они вдвоём разнесли по соседним домам, пустующим в связи с отъездом хозяев на отдых. Где и распихала всё по тамошним стиралкам и позапускала процесс. Через час с небольшим оставалось только собрать выстиранное и притащить обратно.
Кое для чего нашлось место в здешнем хозяйстве, кое-что годилось только для выбрасывания, но множество вещей было одновременно и не нужно, и жалко.
Даша вызвала старьёвщика. Приехавший мужчина перебрал вышедшие из моды тряпки, похмыкал, разглядывая кастрюли, разнородные тарелки и заварочный чайник, полюбовался на статуэтки и красивые календари давно прошедших лет. Потом позакидывал всё, что ему приглянулось, в кузов своего грузовичка и перекинул на счёт Эль некую сумму. Не сказать, чтобы много, но и не безделица. Особенно по местным ценам.
То, что его не устроило, мачеха с падчерицей вынесли в мусорные баки. А вот это оказалось не так просто, как могло показаться — не просто «иди и бросай». Пуговицы Даша спорола и сложила в коробку, где этого добра было уже немало. Молнии она вырезала и бросила в контейнер для пластмассы — на мусорке для всего было предназначено своё место: для металлов — цветных и чёрного, для деревянного, керамического стеклянного. Тряпки, картон и бумага — каждое «вещество» было старательно помещено в предназначенную для него тару.
Предметы, где присутствовали разные материалы, девочка «разбирала» — когда отвёрткой, а когда и молотком.
— Зачем столько трудов? — спросила мачеха. — Всё это не имеет практически никакой ценности, а ведь вы богато живёте, по сравнению с нами, землянами. Не понимаю, к чему возиться?
— Так нас учат в школе, — улыбнулась Даша. — Борис Максимович — мой воспитатель из детского садика, вообще считает, что богат не человек, у кого всего много, а тот, кто умеет правильно распорядиться имеющимся. Вот я и стараюсь распорядиться. Хотя, за домоводство у меня пока незачёт.
«Какая маленькая, — а уже такая зануда!» — подумала Эль.
Словно прочитав её мысли, девочка улыбнулась.
После обеда, когда сёстры вернулись из клуба, Даша затеяла ревизию вещей, что предстояло взять с собой в оздоровительный лагерь. В экипировку каждой из будущих курсанток она добавила по приличному ножу в ножнах. Небольшие ружья для Оливии и Камиллы принесли мальчики, а для Эльвиры Львовны в доме нашлась хорошая двадцатьчетвёрка. Сразу и занятие провели по уходу за оружием — разборка, чистка, смазка. Уже под вечер падчерица с мачехой сели на велосипеды и отправились в Сити — надо было купить ранец.
У входа в лавку у стены стоял спортивный квадроцикл, мешающий пристроить железных коней в сооружённую тут для них стойку. Падчерица попросила мачеху подержать её велик, а сама уселась в седло неладно стоящего аппарата и, резко взяв с места, заложила дугу, в конце которой угодила точнёхонько на стояночное место парковочной площадки. Она уже слезала с водительского места, когда из дверей магазина выскочил парень:
— Ты вконец офигела! — завопил он прямо с порога. — Кто тебе позволил трогать мою вещь?
— Чем так нервничать, научился бы лучше машину ставить по-человечески, — начала отвечать девочка, но ей пришлось прерваться — незнакомец уже подошел вплотную и протянул руки, от которых девочке пришлось уворачиваться.
В этот момент появилось новое действующее лицо. Продавец (судя по характерному передничку) сделал три быстрых шага и ударил квадроциклиста в ухо.
— Руки прочь от моих покупателей, — буркнул он и помог Эльвире Львовне поставить велосипеды в стойку.
Владелец «потроганной» машины беззвучно открывал и закрывал рот, глядя на три ружья, стволы которых направили на него случайные прохожие. Чуть погодя, он справился с чувствами и, не сказав ни слова, уехал.
Глава 3В оздоровительном лагере
С момента выхода было пройдено уже немало — поклажа за спинами ощутимо потяжелела, пот застилал глаза, и дышалось тяжело. Группа ходьбы, как выяснилось, обучение проходила, преимущественно в движении. Теоретические занятия проводились на привалах. И сейчас организмы курсантов настоятельно требовали очередной лекции.
Руководительница — инструктор Добронравова, как она представилась — рослая дама самого что ни на есть бальзаковского возраста, вывела «колонну по одному» на чудесную поляну. Чудесную тем, что кроны окружающих её исполинских деревьев создавали глубокую прохладную тень.
Но здесь оказалось занято — шеренга подростков обоего пола в летнем обмундировании, приставив к ноге приклады длинных винтовок, слушала своего командира — тоненькую девушку лет двадцати.
— Привет, Мелкая! — обратилась к ней наставница. — А почему не Дара Руслановна обучает начинающих?
— Здорово, Стебелёк! — откликнулась… действительно мелкая, командирша. — Бероеву срочно вызвал деспот. Фермики очередное коленце выкинули, вот и захотел он большим хуралом сообразить, как на это следует прореагировать.
— Что за коленце? Я же из походов не вылезаю — наверное пропустила в новостях.
Руководительница «длинных винтовок» повернулась к строю своих подопечных:
— Можно оправиться, покурить и, заодно, подумать, как с помощью подручных средств обмануть аппаратуру обнаружения, каковую я вам только что описала. Разойдись.
Инструктор Добронравова тоже поворотилась к своим:
— Курсант Бескорская! Ведите группу на стрельбище. Да не ты, Эльвира. Камилла пускай командует.
Проследив за тем, чтобы обучаемые достаточно удалились, Стебелёк досадливо поморщилась:
— Три сестрицы ко мне поступили — и все с заковыристыми именами. Третья вообще, — она заглянула в блокнотик, — Оливия. Ну так чего там начудили родственнички твои членистоногие?
— Мост перекинули через Белую. И от него досюда, до самого Лагерного, вымостили дорогу. А потом верхний круг приближённых Царицы повелел, чтобы автобус, следующий из Ново-Плесецка на Лесопилку, довёз своих пассажиров прямиком к здешней конторе.
— Надеюсь, деспот по этому поводу не направил ноты протеста в адрес Матери? — ухмыльнулась Стебель. — А сколь времени строили-то?
— Три дня. Спустили с орбиты два инженерных модуля и, никто ничего даже сообразить не успел, как всё уже готово. Под средним пролётом свободно проходят парусные шхуны. Так вот, закончили они ночью, когда очередной рейсовый автобус из Ново-Плесецка уже был в пути — инсекты особенно настаивали на том, чтобы именно он обязательно доехал прямо сюда. Как будто больше ничего их вообще не касается, а важен конкретно этот рейс.
— Это когда было-то? — потребовала уточнений инструктор Добронравова.
— Так в ночь на вчера.
— Ха, из моей новой группы на нём приехала добрая половина новичков. Интересно, для кого из них так расстарались твои любимые альдебаранские тараканы?
— По нашим с Феденькой каналам этот человек обозначен термином «личинка царицы». Но точнее Хранитель Кладки выражаться отказывается — говорит, рано пока открывать секрет. Боится, что это разрушит правильный ход развития самой личинки… то есть, мы так называем детей.
— Раз говорит, значит знает, — кивнула Стебелёк. — Лично я фермикам очень даже доверяю.
— Я тоже, — ответила Мелкая.
Подруги глянули друг на друга и фыркнули — та, что маленького роста, носила официальный титул Второй Царицы Улья и жила в выстроенном для неё инсектами дворце. А та, что крупнее, тоже обитала в постройке, возведённой фермиками — школе «Ремнёво», издали похожей на термитник. Обе часто общались с «тараканами», потому что… ну по жизни и по работе обеим постоянно приходилось с ними пересекаться.
Сюда же, на берег Янтарного моря, в раскиданный по сотням квадратных километров летний оздоровительный лагерь, фермики не заглядывали никогда. Почему? Никто не знает.
— А ты, Ниночка, прислушайся своим ведьмовским чутьём к девочкам из моей группы, — попросила Стебелёк. — Ты же сумеешь определить, которая из них царевна?
— Я не волшебница, Феклуша, — ответила подруга. — Мыслей не читаю. Могу только сказать, что кто-то из твоих несёт с собой светлячка.
— Ну… что в этом удивительного? Наши, ремнёвские, нередко умудряются подружиться с кем-нибудь из них, а потом носят с собой вместо фонарика. Кормят их фаршем, яйцом, сыром. Сырую рыбку для любимцев с кухни таскают. А иногда устраивают тараканьи бега.
— Ты погоди «не удивляться». У тебя в группе кто? Местные или мигранты с Земли?
— Мигранты. А у них, действительно, светлячку взяться неоткуда.
— Если только кто-то из наших не подсадил для прослушки или присмотра…
— Да ну, тебя, Нинка! Вечно ты всё запутываешь! Разве безопасники используют светлячков?
— Уверена, что пока — нет. Потому что обращаться с ними попросту пока не умеют. Но в последних вариантах, выведенных Третьей Царицей Лесли, имеется аналог нашего ЧИПа, способного обеспечить решение многих задач по сбору информации. Я точно знаю, потому что сама участвовала в работах. В широкую практику эта разработка пока не вошла, потому что мы, Хомо, в большинстве своём для фермиков — чужие. Они нас не слушаются. Словом и трутни-инженеры, и программисты-Хомо, и мы, биологи — все пока топчемся на месте. Ну и вообще, тема эта новая, — Мелкая улыбнулась. — Зато кто-нибудь из юных помощников запросто мог подсадить крошечного «наблюдателя» в ранец одного из твоих курсантов.