– С удовольствием, господин маг! – засмеялась Вита.
Из воздуха высунулся уголок листа, который Ники осторожно потянула на себя.
– Что это? – спросила она, не торопясь читать. – Твоя светлость написала мне романтическое признание в любви?
Герцог рю Вилль, сидя в кресле в своем кабинете у волшебного зеркала, хохотнул.
– Это исключительно романтическая жалоба герцога Атрона рю Воронна на некую волшебницу без лицензии Вителью Таркан ан Денец. Означенная дева унизила достоинство его светлости, в прямом смысле макнув того в воду при помощи магии, чем нанесла ему урон в виде простуды и нервного потрясения! Герцог негодует и требует выслать крейскую гражданку из страны. Прошение подано сегодня напрямую в канцелярию его величества.
Архимагистр лениво развернула лист и пробежала глазами по решительным строчкам. Затем так же неторопливо вернула лист рю Виллю.
– Какая неприятность, – она иронично подняла бровь, – данные его светлости не точны!
– Да? – не менее иронично удивился начальник Тайной канцелярии. – И в чем же он ошибся?
– Означенная дева со вчерашнего дня является адептом Ордена Рассветного лезвия и имеет право применять магию в случае угрозы собственной жизни или чести, а также прямой угрозы жизни граждан страны, в которой указанный Орден имеет лицензию на право деятельности, – скучным голосом пояснила архимагистр. Подумав, добавила: – Быстро сориентировался, собака дворянская!
– Ну-ну, – укоризненно протянул Троян, – у меня, знаешь ли, тоже дворянское звание! И вообще, госпожа Никорин, хочу тебе заметить, что подделывать документы нехорошо! Ведь девушка приходила к тебе сегодня утром, еще не будучи адептом!
– А я приняла решение насчет нее уже вчера, – мило улыбнулась архимагистр, – поскольку не желала упускать перспективную волшебницу. Можешь проверить Стансу – в реестр Вителья внесена вчерашним числом.
– Не сомневаюсь! – буркнул герцог. – Ники-Ники, отчего ты не служишь в моем ведомстве?
– Оттого, что у меня есть собственное? – удивилась архимагистр.
Троян раздраженно дернул плечом:
– Мне бы хотелось услышать твои пояснения по поводу разговора с девушкой. Я чую проблемы… Большие проблемы!
– Лучше тебе прийти сюда, – кивнула Ники. – О таких вещах можно говорить только под полным магическим колпаком. Попросить Брута принести что-нибудь?
– Открывай портал, – герцог поднялся, – и не беспокой своего сторожевого гнома – от твоей загадочности у меня уже испортился аппетит.
Волшебница вытянула Трояна в свой кабинет и переместилась за другой стол – тот, что стоял у прозрачной стены, откуда открывался вид на Тикрейскую гавань.
– Садись, – кивнула на второе кресло. – Прежде чем начать разговор, мне нужно знать, много ли тебе известно о временах, называемых темными?
– Ты имеешь в виду Вечную ночь? – нахмурился Троян. – Я не силен в древней истории, Ники. Знаю то же, что и большинство – Золотой век истинного волшебства сменила Вечная ночь, подарившая миру демонов, чудовищ, умертвий и оборотней и чуть было не уничтожившая человеческий род. Однако людям пришли на помощь боги – свои для каждой страны Тикрея. Они изгнали демонов, поддержали нас в войне против оборотней и приложили все усилия, чтобы Ночь закончилась. Это, пожалуй, все.
– Ты постоянно пугаешь меня смертной казнью за разглашение государственных тайн, – невесело усмехнулась архимагистр, – однако нынче моя очередь. Стоит тебе без моего ведома сообщить услышанное здесь кому-нибудь, включая его величество, – и я убью тебя, Троян рю Вилль, невзирая на титул, чин и наше с тобой прошлое. Ты проникся сказанным?
Глаза Ники казались осколками льда, острейшими иглами, способными дотянуться до сердца герцога. Начальника Тайной канцелярии, несмотря на присущее ему бесстрашие, от этого взгляда передернуло.
– Проникся, – хрипло согласился он.
– Вся известная тебе история – обман, созданный для успокоения обывателей и возвышения человеческой расы над остальными. Задайся ты целью узнать мифы, скажем, оборотней или гномов – очень бы удивился их содержанию! Золотой век волшебства действительно существовал. Вот только в нем не было ни оборотней, ни гномов, ни людей. Ибо все они – порождения Вечной ночи, вызванной переделом мира, который устроили наши обожаемые боги!
– Ка-а-ак?! – удивился герцог.
– Да-да, – покивала Никорин, – те самые, якобы спасшие нас, боги. Война между ними рвала мироздание на части: истинная магия или исчезла, или поменяла суть, вызывая из небытия кошмарные создания, которые этому миру были не свойственны. Пресветлую спасла преданность драконов, защищавших ее ценой собственных жизней. Крейские боги создали коалицию – Пантеон семи, что позволило им продержаться до конца бойни, Гаракенский Океанский Творец в конце концов примкнул к Индари, чем спас себя. Братья Руфус и Торус укрылись в глубине гор. В войне они практически не участвовали, увлекшись созданием подгорной расы. В результате лишь эти перечисленные и выжили. А остальные… Остальные теоретически могли вернуться с того света – на то они и Высшие существа! Не желая мести с их стороны и повторения междоусобицы, оставшиеся боги развоплотили их, скинув в небытие тонкие тела, но оставив телесные оболочки в этом мире, в тайных захоронениях, называемых могильниками.
– Остановись, Ники, – поднял ладонь Трой, – ты переворачиваешь мое мировоззрение с ног на голову и отрицаешь истины, впитанные с молоком матери! Дай мне пару минут!
Архимагистр поднялась, подошла к рабочему столу и достала бутыль с гномьим самогоном и одну стопку.
– А ты? – удивился герцог, когда она наполнила стопку до краев и поставила перед ним.
– Мне нужна светлая голова, – поморщилась Никорин, – к тому же я пила вчера, и сегодня меня мутит. Так я продолжаю?
Когда выяснилось, что волшебница надолго задержится в резиденции Ордена, Дробуш наотрез отказался уходить.
– Где он может подождать меня? – растерянно спросила Вита у сопровождающего ее Варгаса. – Не сидеть же ему у дверей весь день?
Серафин почесал в затылке и поинтересовался:
– Он тебе кто?
– Слуга, – не моргнув глазом, ответила девушка, – очень преданный нашей семье. Дробушек охранял меня в дороге по поручению моих родителей.
Маг с сомнением оглядел мрачного типа, сидевшего на скамеечке у входа.
Тип недобро пошевелил челюстями.
– Пусть побудет в одной из гостевых комнат! – предложил Варгас. – Там и кровати есть, можно прикорнуть.
Там Вита и нашла тролля спустя несколько часов – сладко спящим. Притомившийся Кипиш трогательно устроился рядом, скинув голову Дробуша с подушки.
Когда они вышли из резиденции, на улице темнело.
– Я теперь буду каждый день сюда приходить, – сказала Вита. – Дробуш, есть ли смысл тебе ждать меня так долго?
– Есть! – проворчал тот.
– Давай ты будешь меня провожать на учебу и встречать после нее? – предложила девушка.
– Не давай! – ворчание стало глуше и сердитее.
Волшебница возмущенно фыркнула в ответ.
Заснеженные улицы Вишенрога заливало холодное сияние фонарей. Народу еще было много – шли с работы мастеровые, похохатывали, окликали симпатичных мастериц. Просеменило мимо семейство этнических гномов; глава рода в тяжелых, окованных железом ботинках на толстой подошве, подпоясанный ремнем с пряжкой такой величины, что закрывала ему половину живота; маленькая крепенькая супруга, закутанная по самый нос и оттого похожая на кочан капусты, резво катящийся по мостовой; пара смешливых дочек с торчащими из-под платков косицами. Замыкал процессию сынок – маленький мужичок, ступавший важно, супивший брови и покрикивающий на девчонок, подгоняя их. От семьи веяло нерушимостью брака, устойчивым семейным счастьем, приобретаемым лишь долгими годами веры друг в друга.
Стайка мальчишек пробежала, чирикая по-воробьиному, кидаясь рыхлыми снежками…
Отсвет, падающий на снег, изменил цвет – приобрел тепло и глубину оранжевого. Это светили лучи из овальных окон храма Пресветлой, мимо которого проходили Вита со спутниками. Сквозь приоткрытые двери доносилось тихое пение – заканчивалась вечерняя служба. К зданию храма примыкало другое – пониже и попроще. Храмовая школа для детей жителей квартала.
– Подождите меня здесь, – попросила Вителья, вспомнив кое-что.
И поднялась по ступеням.
Божок, посмотрев ей вслед, со свистом втянул носом воздух – пребывание рядом с домом Индари его нервировало.
Служба закончилась. Служки гасили лампадки – не магические, настоящие. Пламя умирало под пальцами, одаривая мир ароматными дымками-душами.
– Пресветлый, – почтительно обратилась девушка к пожилому священнику, вышедшему из главного нефа.
– Что тебе, дитя? – ласково спросил тот.
От него не укрылись ни молодость, ни красота чужестранки, забредшей волею богини в ее храм.
– Занятия в школе уже начались?
– Да.
– Но еще возможно взять ученика?
– Сколько лет ребенку? – уточнил священник.
Вита открыла рот. И закрыла. Ребеночек выходил великовозрастным.
– Взрослый парень, – наконец нашлась она. – Грамоте не обучен, к сожалению.
– Он пришел с тобой?
– Да, ждет на улице.
Священник двинулся к выходу и почти наткнулся на Дробуша Вырвиглота. Тролль стоял на пороге и жадно нюхал воздух.
– Вкусно пахнет! – обрадованно сообщил он, увидев Вителью. – Когда так пахнет – весело разрушать!
Пресветлый сморгнул.
– Еще как весело! – поддакнул Кипиш, не обращая внимания на украдкой показанный волшебницей кулак. – А как славно горит!
– Вот этот… вьюнош? – изумился священник, разглядывая тролля.
Ответить Вита не успела. К служителю подошла прихожанка и поинтересовалась насчет храмового целителя, некоего отца Рювуса.
– Болен, пока болен! – покачал головой священник. – Но на все воля Индари – будем молиться о его здравии.
– У вас заболел целитель? – тут же заинтересовалась Вителья. – Я могу заменять его по выходным дням, хотите?