– Странно, – перебил Данила, потирая подбородок с самым задумчивым видом. – Просто сегодня они прямо на совещании поцапаться умудрились. При клиентах. Соколов Минаева пытался пару раз постебать, поддевал неплохо так, за живое… Вроде как разговаривали мило, но даже мне, человеку пришлому, понятно: не все гладко у них. И Макс еще не молчал, в долгу не остался. Вообще, там гром и молнии на горизонте. Интересно, что тому причиной?
– Это уже не из-за меня, – ответила, равнодушно пожимая плечами. – Все знают, что мы с тобой роман закрутили, так что я не виновата.
– Наверное, так и есть… – Даня почти ушел, но остановился. Вернулся и шепнул мне на ухо: – Только, знаешь, Кир, ты смотришь на него, как голодающая на кусок свежеобжаренного мяса. Аж жалко, но вот беда – накормить тебя не могу. Похоже, это только Максу под силу.
– Это что за пошлые метафоры?! – возмутилась я, выставляя на поднос кофе и конфеты. – Говори прямо. Чего ты там снова надумал?
– Я-то ничего, а ты странная. Соколова мы, похоже, не обманули. Да и Минаев не выглядит уже сильно злым, выходит, достаточно услышал сегодня… Понимаешь? Не делай такое лицо только, я же знаю – ты не дура. Ну нравится мужик, так зачем его игнорировать? Он, тем более, сам тоже не против…
– Угу, попользоваться разок-другой.
– А с тебя что, убудет? – добил меня прямолинейностью Данила. – К тому же больше, может, и не понадобится. Вы с первого раза не поняли ничего, а со второго распробуете, и все встанет…
– Что “встанет”?
– На свои места. Ты перебиваешь все время, Кир. Нервная. А знаешь, от чего женщины нервные чаще всего?
– От того что все, кому не лень, им советы раздают?
– Еще и вредная, – Даня покачал головой. – А согласишься на свидание – оторвешься со своим запретным плодом пару часов как следует, яду поубавится. Верь мне.
– Яду, может, и поубавится, но у меня сомнения другого плана.
– М?
– А что, если снова не распробую? – грустно вздохнув, подхватила поднос и, уже не ожидая ответа, пошла к кабинету Минаева.
– Тогда снова на свидание иди. Пока не поймёшь, стоит он того, чтоб работу терять или ещё поискать нужно, – все равно вставил свои пять копеек Эскин.
– Как у тебя все просто, – буркнула, внезапно понимая, что Аполлоша чертовски прав.
– Я вообще не люблю усложнять, – услышала позади. – Так жить интереснее. Попробуй, Кир.
– Обязательно, – хмыкнула я, даже не думая следовать такому совету. Потому что знала почти на сто процентов: мне все понравится. Хуже того! Чем больше я думала о сложившейся ситуации, тем очевиднее становился факт: между мной и Минаевым есть та самая искра, которую многие ищут и не находят годами. Она вспыхнула, зараза, внезапно и никак не собиралась угасать самостоятельно… Нет, не та искра, что по-другому называется романтичным словом “любовь”, а другая. Страсть. Желание. Неугасающий интерес.
Рядом с Максом во мне просыпалась настоящая женщина, та самая, что отрицала феминизм, жаждала ласки, внимания и максимального сближения. В общем, случай мой был запущен, и Данила предлагал прекрасный вариант “лечения”. Просто поддаться и отдаться.
Однако прыгать к Минаеву в объятия с разбегу я не стремилась, понимая еще кое-что: дальше эта привязка будет становиться только сильнее, и, соответственно, разрыв окажется невероятно болезненным.
В общем, в кабинет начальства я входила окончательно запутавшаяся. Потому снова забыла постучать, а ведь только утром за это получала нагоняй. Нахмурившись и осознав новый косяк, успела сделать три шага и собралась громко покаяться, обещая впредь точно не вламываться.
Только сбилась с правильного настроя от внезапного хлопка – дверь за спиной закрылась. Следом раздался звук, характерный для закрытия замка. Щелчок. И еще один.
Обернувшись, вскинула брови, наблюдая за приближением довольного Минаева. Он, оказывается, стоял чуть в стороне у входа, когда я промчалась вихрем подносом вперед.
Так вот, теперь мой шеф со взглядом маньяка, обнаружившего одинокую жертву в темном лесу, замер напротив. Его глаза таинственно и совсем не по-доброму блестели, предвкушая расправу над слабой и заранее на все готовой мной…
– А вот и ты, – сказал Макс, буквально ощупывая меня взглядом. Тут же вспомнилась метафора от Данилы, когда он сравнивал меня с голодающей. Ха! Видел бы Аполлоша нашего шефа сейчас – понял бы, кого тут действительно не кормили.
– Я принесла кофе, – улыбнувшись, чуть приподняла поднос и взмахнула несколько раз ресничками. Кокетство само так и ломилось из меня навстречу мужчине, не желая больше быть придавленным скромностью.
“Ой, пожалеешь”, – шепнул голос разума, чувствуя беду.
“Зато будет, что вспомнить”, – отмахнулась я, втыкая разуму кляп в рот. Без него иногда и правда легче.
Макс чуть накренился в мою сторону: вроде как посмотрел, чем я его потчевать пришла. Я тяжело вздохнула, руки дрогнули и чашечка скользнула чуть в сторону, стукнулась о краешек подноса. До обоняния немедленно донесся запах свежесваренного кофе…
– Угу, – неизвестно к чему кивнул Минаев, отбирая ношу и переставляя все на столик по соседству. – Присаживайся, Кудромейцева. Не стой.
– Нет.
Вообще-то я была не против присесть, даже наоборот – ноги едва держали. Но дух противоречия во мне порой побеждал логику одной левой…
– Тогда постоим, – легко согласился Минаев, снова преодолевая расстояние между нами. Похоже, он уже знал что-то о женской логике и не сильно ей удивлялся. – А хочешь, прогуляемся?
– Нет.
Ну, вот так. Нет и всё. Хотя прогуляться с ним тоже хотелось. И сильно.
– Кир, ты сегодня жуть, какая несговорчивая, – пожаловался Макс, после чего подался вперед и с самым задумчивым видом решительно расстегнул верхнюю пуговку моей блузки.
– Это ещё что такое? – слабо возмутилась я, при этом складывая руки на груди в самом выгодном варианте. Теперь в вырезе все смотрелось ещё симпатичнее.
– Ты – моя мучительница, – шеф покачал головой, потянул полы блузки из юбки. Посмотрел на результат и начал расстегивать пуговки снизу. Дошел до моих рук, поднял на меня полный предвкушения взгляд и сообщил: – Кир, я думать ни о ком, кроме тебя, не могу…
– Так уж и не можешь? – улыбнувшись, отошла на шаг и еще. Остановилась в опасной близости от кожаного дивана. – А как же совещание с бельгийцами проводил?
– Ладно, раскусила. Могу думать только о тебе и о них, – Макс снова оказался рядом, его рука легла мне на спину в области талии. И так удачно она там разместилась, что мне даже «нет» говорить расхотелось. – Правда, бельгийцев не хотелось раздевать. И видеть-то не очень хотелось, в отличие от тебя. Кир, ты же видишь – с ума схожу.
Я отвела глаза, улыбнулась. “Нет” снова не сказал – закончились отрицания в моей копилке.
Макс молчание оценил быстро. Уже в следующий миг прижал меня к себе вплотную и коснулся губами виска. Мазнул по скуле. Уделил внимание шее да так, что заставил тихий протяжный стон вырваться из моего рта…
Вернулся вверх, к моим губам.
Не выдержав, я закинула руки ему на плечи, перебирая волосы на затылке, ответила на поцелуй со всей страстью, запираемой глубоко внутри все это время. Плевать на все и на всех! Почему я должна уходить, если только с этим мужчиной чувствую себя счастливой?
Наши языки сплелись, дыхания сбились… Сердца колотились в унисон как тамтамы: громко, в невероятном ритме, заставляющем кровь кипеть в жилах… Тела тянулись друг к другу, потому что любой близости им было недостаточно.
Моя блузка медленно сползла с плеча, куда тут же приникли жадные губы Макса. Его пальцы ловко орудовали с оставшимися пуговками, собираясь оставить меня без верхней одежды. И я бы, может быть, воспротивилась, но… сама была занята: стаскивала с него рубашку, расстёгивала молнию на брюках.
Бесстыжая я. Нехорошая. Довольная…
Время замерло для нас, оставляя наедине. Предрассудки закончились…
Говорят, все мы, женщины, произошли от Евы – той самой, что не устояла против соблазна и поддалась на уговоры змея-искусителя. В тот момент я понимала ее как никто. Запретный плод так сладок, так упоителен… И для меня он пахнет мужчиной, самым родным и желанным, и стремительным. Отказаться и отказать нет сил.
– Кир-р… – рычание раздалось в моем ухе, и тут же Минаев слегка прикусил его мочку. – Что ты делаешь со мной…
Губы расползлись в коварной улыбке. Я как раз отодвинула резинку трусов и проникла в святая-святых, дерзко обхватывая уже готовый к подвигам член за основание и медленно поднимая руку выше, к головке. Туда и обратно…
Макс застонал, задрал мою юбку и осторожно усадил на широкий подлокотник дивана. Проверив, насколько я готова, Минаев довольно хмыкнул и, несколько раз мазнув влажным пальцем по средоточию моего желания, резко вошел.
Все происходило быстро и совсем не романтично, прелюдии как таковой не случилось. Но мне казалось, что продлись агония ожидания ещё хоть минуту, сгорю дотла… Минаев явно это чувствовал и, как истинный герой, не дал даме погибнуть от неудовлетворенности в расцвете лет.
Мой рыцарь в спущенных брюках!
Он врывался рывками, и теперь стонала уже я. Тихо, сладко, чувствуя, как плавятся остатки границ, старательно возводимых мной между нами.
Буквально через пять минут все было кончено. Оргазм накрыл нас с головой одновременно, заставляя судорожно выгнуться навстречу друг другу и слиться в сладком поцелуе, пока хватало дыхания.
И лишь спустя еще минуту, а может, и больше, я начала медленно понимать, где мы и что делаем.
Макс упирался в стену головой и шумно дышал, продолжая обнимать меня и гладить спину. Я терлась носом о его плече и смотрела на рубашку, слишком небрежно сорванную с начальника. Та одиноким белым флагом лежала посреди кабинета, символизируя временную капитуляцию перед натиском гормонов.
– О чем задумалась? – чуть отодвинувшись, Минаев посмотрел мне в глаза. – Снова жалеешь о случившемся? Собираешься сбежать?