Я вдруг рассмеялась.
– Макс, тебя что, ещё пожалеть надо? Прямо жертва обстоятельств! Она – красотка, ее папа – твой босс. По-моему, все как раз в твою пользу.
В его пользу. Но не в мою…
– Это да, – Минаев и не думал отнекивается. – Тут ты права. Но! Мне все нравилось, пока я думал, что сам устроил эти отношения. Одно дело – завести интрижку с красоткой, которая на тебя запала, и совсем другое понимать, что тебя заарканили, как перспективного мужика по велению папы. Это бесит. Так бесит, что зубы в крошку стереть охота.
– Угу, значит, всё-таки пожалеть? – хмыкнула я, пытаясь отстраниться.
Он не отпустил.
– Злюка ты, Кир, – Снова лег на спину, прижал меня к своему боку и поцеловал в макушку. – Нет в тебе сострадания к бедному начальнику. А ведь я себя и правда отвратительно чувствую. Так плохо давно не было. Как будешь спасать несчастного?
– Может, аспирин поискать? От Соколова не спасет, но хотя бы похмелья избежишь.
Он засмеялся.
– Аспирин. Ну спасибо, Кудрик. В комплексе с остальной терапией, пожалуй, пойдет, – в голосе Минаева послышалось что-то новое. Что-то такое, от чего мурашки по спине побежали. А уж когда его рука переместилась мне на грудь, я и вовсе забыла о серьезном разговоре, который пытался завести шеф. Да ну его, завтра поговорим. Сегодня хотелось другого…
– Еще в моем арсенале есть целебный массаж – я положила ладонь на его живот, скользнула ниже, поглаживая кожу круговыми движениями. Нарочито медленно, испытывая терпение Минаева. Потерлась коленкой о его бедро и чуть дальше, чувствуя, что не все в нем поникло от тоски. Ох не все!
– Кир, ты просто доктор моей души, – он благосклонно кивнул и, взяв мою руку, потянул на себя, заставляя в итоге лечь сверху.
Кажется, хотел сказать что-то ещё, а я точно собиралась сострить в ответ, но… Дальше слова забылись.
Макс приподнялся, обхватил мое лицо обеими руками и жадно впился в губы. Мы целовались, словно ненормальные, прижимаясь друг к другу и сходя с ума от столь тесной близости…
На этот раз были прелюдии со всеми вытекающими. На всю комнату раздавались мои громкие стоны и его чуть хрипловатое "Кира…".
Мы были в огне, поглощенные страстью, забывшие о времени и разногласиях… Заснули тоже в объятиях друг друга, обессиленные, но счастливые.
Я приказала себе не думать о серьезности наших отношений и укрыла сомнения розовым одеялом, сотканным из надежды. Пусть будет как будет. По крайней мере, пока…
Но вскоре настало утро, и Ашер, запевший из моего мобильника ровно в девять, напомнил о реальности и о существующих мирских заботах.
– Выходной же, Кир, – с мольбой в голосе просипел Макс, натягивая на себя одеяло. – Зачем тебе будильник?
– Чтоб приготовиться к приезду Данилы, – честно ответила я.
Шеф завозился, привстал, прикрылся рукой от солнца, бьющего в глаза, и попросил:
– Повтори-ка, Кудрик, кого мы ждём?
– Эскина, – улыбаясь, проговорила я, после чего сладко потянулась, демонстрируя шефу весьма неплохие формы. Это ему не худосочная Марина, которую, ляг она на спину, наверняка не отличить от мальчика.
– Кир-р-ра, – с рокочущими нотками отозвался на провокацию Минаев, – что ты со мной делаешь?! Сколько у нас времени?
– Ни сколько, – призналась, грациозно поднимаясь с кровати. – Пора одеваться, товарищ большой начальник.
– А про Эскина это шутка такая?
– Отнюдь, – накинув на себя найденный на полу халатик, обернулась и напомнила: – Как ты мог подслушать вчера, мои родители его пригласили на дачу. Хотят посмотреть, с кем я провожу ночи.
– Тогда ты не того им показываешь, – откликнулся Минаев, усаживаясь, и, прикрыв глаза, лениво покрутил головой то влево, то вправо.
– Могу и тебя захватить, – улыбнулась я, наблюдая за его импровизированной зарядкой. – Скажу папе так: смотри, это Эскин, у него нет девушки, и с ним я смотрю кино ночами. А это Минаев Максим Сергеевич, у него есть невеста, но мы спим при каждом удобном случае. Думаю, папа будет мной горд.
– Главное твои родители поймут, что живёшь ты не скучно, – отшутился шеф, поднимаясь и разминая плечи. В отличие от меня, своей наготы он совсем не стеснялся.
– А если серьезно, Кир, то… Марина практически в прошлом.
– Практически? Это как? – я свела брови на переносице. – Поделись расшифровкой терминологии, а то ведь сама додумаю.
Сегодня я готова была слушать. Но Минаев уже окончательно протрезвел и не горел желанием говорить. Подхватив свои боксеры, он повернулся спиной и стал одеваться. Собранный и спокойный.
Я прокашлялась, напоминая о себе.
– Кудрик, давай сначала душ приму, – попросил он, повернув голову, – а потом обсудим, что и как. Иди ты первая. Я могу пока кофе сварить.
– Ну хорошо, дерзай…
Я первой ушла в ванную, закрыв дверь на щеколду изнутри. Снова появилось куча сомнений и желание постучаться головой об стенку. Неужели он не бросил Марину? Просто напел мне всякой фигни о том, какой несчастный, а я и довольна… Сама выводы сделала, сама обрадовалась. Что ж, сама и виновата…
Часть 15
Через несколько минут мы снова встретились. Босс и правда сварил кофе да такой, что аромат кружил голову. Увидев меня, он протянул мне чашку, молча подставил сахарницу поближе и едва заметно улыбнулся.
Я кивнула, неловко пожав плечами.
Разговор не клеился, мысли разбегались как тараканы.
– Во сколько Эскин приедет? – уточнил Макс, вероятно, устав играть в тишину.
– В десять.
Я села на стул, взяла кружку и принюхалась. Не поднимала глаз, думая о том, что больше не стану сама задавать вопросы, сделала несколько маленьких глотков, только тогда вспомнив, что не подсластила его.
– Блин. Горечь одна, – проговорила, недовольно поморщившись.
– Это временно, – сразу отозвался Макс. – Дай мне пару дней, чтобы разрешить кое-какие проблемы. Тогда все станет прозрачней, Кир. Не всегда сразу бывает сладко.
Я вскинула брови, открыла сахарницу и демонстративно насыпала в чашку пару ложек песка.
– А, ты про это, – Минаев хмыкнул, запустил руку в волосы на затылке. – Кир… Давай начистоту. Я не хочу врать тебе.
Мне понадобилась вся выдержка, чтобы спокойно посмотреть ему в глаза.
Что ж, кажется, меня бросали. Снова. Подобное уже происходило раньше, но я умудрилась забыть, как болезненно это бывает для самооценки… и вообще.
– Соколов связывает со мной большие надежды, – продолжал Макс. – Я ему нужен, и он не скрывает, что тут два варианта: либо пан, либо пропал. То есть или я женюсь на Маринке, или валю на хер ко всем чертям с волчьим билетом, вместо погона.
– Я понимаю, – сказала безэмоционально, снова отпивая кофе. Теперь не чувствовала ничего: ни горечи, ни сладости. Безвкусица какая-то…
– Ничего ты не понимаешь!
Он всплеснул руками, прошелся к окну, зачем-то поднял графин с ромашками, покрутил его в руках, осмотрел и поставил на место, что-то пробормотав под нос.
Вернулся уже как будто совсем успокоившись. Сел на табурет рядом, подпер кулаком щеку и уставился на меня, что-то обдумывая.
Наверное, слова подбирал поласковей, чтобы сбежать из моей квартиры и остаться невредимым. Тоже не сладко мужику – рисковое это дело, бросать женщин, славящихся импульсивностью характера.
Пришлось выдавить из себя улыбку. Не пугать же пока еще начальника окончательно?
Вид уравновешенной, все понимающей женщины-мечты давался тяжело, проще было бы послать его немедленно, запереться и порыдать. До прихода Эскина как раз оставалось минут двадцать, и я бы успела выплеснуть негатив в подушку. Но вот беда – до жути хотелось услышать те самые слова. Безотлагательно. Сегодня. Сейчас.
Мол, конец, финита ля комедия. Чтобы потом вспоминать их и понимать, почему не могу пойти на попятную.
– Макс, я не маленькая, – сказала, подталкивая его к диалогу.
– О да, поверь, я знаю, – он с готовностью кивнул, усмехнулся.
– Мне можно говорить прямо, как есть. Не срослось, не получилось… Хотя по итогу было бы неплохо отметить, что дело не во мне, а в тебе. И вообще заметить, что я – супер…
Я очень старалась говорить сдержанно и ничем не выдать шквал бушующих внутри эмоций, только бы не вызывать в нем жалость. Нет уж, никакого сострадания, я же не больная какая-то.
– Кудрик, ты супер, это факт.
Он прикрыл глаза, провел по ним ладонью. Посмотрел по сторонам, увидел мою чашку и, схватив ее, выпил почти весь кофе.
Я устала ждать, посмотрела на часы, перевела выразительный взгляд на собеседника.
– Макс…
– Ты нужна мне, – выдал он тихо, со стуком вернув чашку на стол. Накрыв своей ладонью мою, продолжил: – Не просто для секса по выходным, Кир, не смотри так. Нужна… как бы это сказать? На постоянной основе. Легальной. Официальной…
– Боже, Минаев! – я закатила глаза. – Не добивай романтичную натуру внутри меня такими кощунственными методами. Чего ты хочешь?
– Встречаться. Для начала. Но…
Он снова вскочил со стула и пошел к окну.
А во мне все кипело.
– Отойди от моих ромашек! – занервничала я. – Что там за “но”? Ты меня до инфаркта в столь юном возрасте решил довести?
Максим повернулся и снова заговорил, опершись филейной частью на подоконник:
– Я для себя точно решил, что не оставлю все, как есть, Кудрик. С Мариной не останусь. Мог бы, если б, скажем, убрать тебя из этого уравнения. Но не стал бы, потому что противно. Маленькая дрянь легла под меня по велению отца, не знаю уж, чем он там ей пригрозил. Наверное, наследством. Бабки очень волнуют Марину. Она любые интрижки готова прощать, глядя на них сквозь пальцы, лишь бы довести наши, так называемые, отношения до логического финала. До ЗАГСа.
– А ты?
– А я совсем не богат. Купил квартиру, машину, кое-что отложил… Мой главный ресурс – мозги. Я люблю свою работу, отлично с ней справляюсь, знаю, что делать дальше, и не хочу терять возможности. Но и пресмыкаться не стану. Только это все обо мне, а тут другое. Понимаешь, если прямо сказать всем, что у нас с тобой что-то есть, то ты вылетишь следом, как пробка от шампанского. Даже меня обгонишь. И здесь Эскин с его любовью к социальным сетям – манна небесная.