К обеду Фредрика Бергман вернулась в Управление. Проходя мимо «Логова», она с удивлением заметила, что за столом в одиночестве сидит Алекс. Комиссар, нахмурив лоб, что-то быстро писал на листе бумаги.
Наконец-то дело двигается, подумала Фредрика, сначала комиссар растерялся и пошел по ложному следу, но теперь мы на верном пути!
— У нас сейчас совещание? — спросила она.
— Нет-нет, — вздрогнув от неожиданности, поспешно ответил Алекс. — Просто сижу, размышляю. Как прошел допрос в Упсале?
— Хорошо, — немного подумав, ответила Фредрика, — все в порядке. Но с этими литературными курсами что-то нечисто.
— В смысле — «нечисто»?
— Думаю, тогда что-то произошло, а может быть, и раньше, иначе Сара Себастиансон не задержалась бы там настолько дольше подруги.
Алекс в задумчивости смотрел в никуда.
— Я бы хотела съездить в Умео, — вновь заговорила Фредрика, входя в комнату.
— В Умео?! — удивился Алекс.
— Да, хочу встретиться с теми, кто устраивал эти курсы, и узнать у них, что же произошло тем летом с Сарой Себастиансон, — объяснила Фредрика. — И надо еще раз поговорить с Сарой, — добавила она, не дожидаясь ответа комиссара. — Если она, конечно, в состоянии и уже вернулась в город.
— Вернулась, — подтвердил Алекс. — Они с родителями прилетели сегодня утром.
— Вы знали, что ее родители — глубоко религиозные люди?
— Нет, не знал… Это может быть нам интересно? — с сомнением в голосе спросил комиссар.
— Возможно, — уклончиво ответила Фредрика. — Возможно.
— Вот как… ну, проходи, садись! Расскажешь подробности.
Комиссар едва заметно улыбнулся, когда Фредрика перешагнула порог и уселась за стол напротив начальника.
— А где Петер? — спросила она.
— Собирается в Умео, — раздался из-за спины голос Петера, который, с сумкой на плече, зашел в комнату следом за Фредрикой.
Как мальчишка, подумала девушка. Мальчишка-футболист.
— Что-то случилось? — поинтересовалась она.
— А у нас что, совещание? — ответил Петер вопросом на вопрос.
— Ну, вообще-то нет, — рассмеялся Алекс. — Но раз уж вы оба здесь…
Петер присел за стол. Он уже отчитался Алексу, а теперь вкратце изложил суть дела специально для Фредрики:
— В Йончёпинге обнаружен труп женщины. У нее в мобильном записан телефон нашей горячей линии, а бабушка живет в Умео.
— В Йончёпинге?! — недоумевала Фредрика.
— Представь себе! Конечно, пока неясно, с какой стати у нее в телефоне наш номер, тем более что среди исходящих вызовов его нет, но все-таки…
— Она точно звонила, — перебила его Фредрика.
Алекс и Петер в недоумении уставились на нее.
— Вы что, не помните? Эллен же рассказывала о женщине, которая отказалась назвать свое имя, но сообщила, что знает преступника и какое-то время жила с ним.
— Точно, — тут же сосредоточившись, тихо сказал Алекс. — А какая тут связь с убитой в Йончёпинге женщиной?
— Та женщина звонила с телефона-автомата в Йончёпинге, — объяснила Фредрика. — Матс, наш аналитик, отследил звонок.
— И давно ты об этом узнала? — рассерженно спросил Петер.
— Мы же сочли звонок неинтересным, — не менее сердито парировала Фредрика. — Йончёпинг на тот момент в расследовании не фигурировал!
Алекс поднял руку, призывая их успокоиться.
— К тому же информация есть в базе данных Матса, — поспешно добавила Фредрика.
— Мне и в голову не пришло посмотреть. — Опустив глаза, Петер покосился на Алекса.
— Ладно, ладно, — закашлявшись, произнес комиссар. — Давайте исходить из того, что убитая звонила нам. Есть ли у нас запись разговора?
— Эллен написала рапорт, думаю, что звонок есть и в базе данных! — Фредрика радостно кивнула.
— Пойду поговорю с Матсом. — Петер вскочил с места и выбежал из комнаты, прежде чем Фредрика и Алекс успели открыть рот.
Фредрика тихонько вздохнула.
— Да погоди ты! — крикнул ему вслед Алекс, и Петер вернулся.
— У Фредрики тоже есть основания съездить в Умео, но я не вижу смысла посылать туда вас обоих.
Фредрика с Петером ловили каждое слово комиссара.
— Нам уже начали поступать звонки по поводу женщины с собакой из Флемингсберга. Мы с аналитиком… э-э-э…
— Матсом, — подсказала Фредрика.
— Да-да, ну так вот, мы с Матсом вместе обработали информацию — два звонка необходимо разработать дальше. Один звонок поступил от владельца автопроката. Он сообщил, что, кажется, эта женщина арендовала у него автомобиль. Второй звонок — от женщины, которая утверждает, что в свое время была приемной матерью той, кого мы ищем. Она сообщила личный номер подозреваемой.
Повисла тишина, Фредрика с Петером украдкой переглянулись.
— Вполне возможно, что в данной ситуации, — медленно и отчетливо проговорил Алекс, — в Умео стоит поехать Фредрике. Она займется бабушкой убитой и преподавателем с литературных курсов. А ты, Петер, поговори с владельцем автопроката и приемной матерью.
Петер и Фредрика согласно кивнули друг другу:
— Есть какая-нибудь еще полезная информация насчет убитой из Йончёпинга?
Петер сунул ей под нос листок бумаги:
— Вот все, что я узнал во время разговора.
Фредрика глянула в текст.
— Ботинки «Экко» сорок шестого размера… — медленно произнесла она.
— Пока рано говорить, — Алекс тоже заглянул в рапорт Петера, — но, правда же, интересное совпадение?
Фредрика, нахмурившись, продолжала читать.
— А теперь — за дело! — подвел итог беседе Алекс.
Фредрика недоверчиво посмотрела вслед Алексу и Петеру, когда те встали и быстро вышли из комнаты.
Хаос, подумала она. Эти мужчины постоянно живут в эпицентре хаоса! Наверное, по-другому они уже и не смогут…
Тут Алекс опять заглянул в комнату:
— А кстати…
Петер и Фредрика замерли, Эллен выглянула из своего кабинета, и комиссар сообщил:
— Я связался с уголовной полицией и передал им информацию, которую мы обнаружили в электронной почте Габриэля Себастиансона. Видимо, Длинный Дядюшка — известное лицо в этих кругах. Уголовная полиция готовит рейд, чтобы накрыть эту сеть, и наши данные им очень пригодились. Они просили передать вам привет и поблагодарить.
Когда Петер Рюд десять лет назад поступал в полицейскую академию, у него были свои представления о профессии полицейского.
Во-первых, жизнь у полицейских захватывающая и насыщенная, думал он. Во-вторых, это крайне важная профессия. А в-третьих, на полицейских все смотрят снизу вверх.
Третий пункт Петеру казался особенно важным: уважение. Не то чтобы Петеру не хватало уважительного отношения. Тут дело было скорее в чем-то куда более глубоком.
Его и правда теперь уважали, однако Петер, к своему удивлению, обнаружил, что как только он перестал носить форму и работать в участке, люди перестали воспринимать его как власть и относились, соответственно, уже иначе.
Вот сейчас, например: Петер приехал к владельцу автопроката, который позвонил в полицию и сообщил, что опознал девушку, задержавшую Сару Себастиансон во Флемингсберге. Мужчина смотрел на Петера с плохо скрываемым скепсисом, пока полицейский не предъявил ему удостоверение. Вот тогда он слегка подобрел, но все равно разговаривал с Петером с явным неудовольствием.
Петер окинул помещение профессиональным взглядом — небольшой офис в центре Сёдермальма, на вывеске в окне предлагается прокат автомобилей и уроки вождения, не самое банальное сочетание. К тому же в самом офисе ничто не напоминает автошколу.
Мужчина проследил за взглядом Петера.
— Помещения автошколы находятся этажом ниже, — недовольно процедил он, — если вы, конечно, их ищете.
— Да нет, просто осматриваюсь, — улыбнулся Петер. — Удачное место для проката, не правда ли?
— В каком смысле?
Вот зануда, с раздражением подумал Петер, однако объяснил, продолжая улыбаться:
— Нет, я просто подумал, что конкурентов в этом районе у вас, наверное, немного. Большинство автопрокатов находится на крупных заправках и чаще всего гораздо ближе к центру города.
Но, поскольку владелец проката лишь молча смотрел на полицейского исподлобья, Петер оставил попытки завоевать его симпатию и перешел к делу:
— Вы позвонили нам и сообщили, что, похоже, видели эту женщину, — сухо сказал он и положил на стойку, разделявшую их, рисованное изображение женщины из Флемингсберга.
— Да, вроде она приходила, — ответил мужчина, вглядевшись в рисунок.
— Когда это было? — спросил Петер.
Владелец проката наморщил лоб и принялся перелистывать лежащий на столе ежедневник.
— Это она убила девочку? — равнодушно спросил он. — Поэтому вы ее разыскиваете?
— Ее ни в чем не подозревают, — поспешно возразил Петер. — Нам необходимо поговорить с ней, так как она может обладать интересующей нас информацией.
— Вот, нашел, — довольно кивнул мужчина и ткнул толстым пальцем в календарь, — вот когда она приходила!
Петер наклонился через стойку, и хозяин повернул календарь так, чтобы ему было видно — «7 июня».
Настроение у полицейского тут же испортилось, и он переспросил с сомнением в голосе:
— А почему вы так уверены, что это было именно в тот день?
— Потому что в тот день мне должны были удалять зуб мудрости, черт его дери! — объяснил хозяин, с довольным видом барабаня пальцем по записи на полях засаленной страницы. — Я как раз собирался закрыть лавочку и поехать в больницу, и тут заходит эта девица! — Хмыкнув, он перегнулся через стойку, глаза влажно заблестели, и Петера передернуло от отвращения. — Маленькая напуганная засранка! Озирается по сторонам, как зверушка перед машиной — знаете, сядет такой в полосе фар и ни с места, хотя вот-вот под колеса угодит! Вот и она типа того! — грубо хохотнул он.
Петер старался не реагировать на едкий тон хозяина, хоть и отметил, что, возможно, кое-что из сказанного стоит иметь в виду.
— Какую машину и на какой срок она арендовала? — спросил он.