Не зная, как себя вести в подобных случаях и что говорить, Бруни просто кивнула и поспешила перевести разговор на другую тему:
– Говорят, Кай… его высочество очень похож на мать. Какая она была, королева?
– Когда Рейвин Моринг впервые появилась во дворце – она очень походила на вас, – рассмеялся Артазель. – Младшая дочь узаморского князя была выбрана его величеством из числа нескольких претенденток на трон. Подходящих невест из сопредельных государств в ту пору для него не было, поэтому поиски велись внутри страны. Ее величество одевалась просто, но со вкусом. Не любила украшения… Нет, конечно, у нее было несколько обожаемых гарнитуров, и один из них как раз тот, что будет на вас завтра, но она никогда не увлекалась побрякушками, как это делают многие придворные дамы, у которых вкус будто у троллей, увешанных человечьими костями!
– А какой у нее был характер?
– Кремень! – не задумываясь, ответил мастер. – Кремень, завернутый в богатейший бархат. В ней было то, что эльфы и до сих пор называют «дивная кровь», люди – внутренним стержнем, а мы, гномы, – сталью сердца. Могу предположить, что его величеству было нелегко поначалу принять такой характер, однако он отдавал себе отчет в том, какой бриллиант получил во владение, поскольку прекрасно разбирался в женщинах. Принц Аркей перенял многие ее черты – кажущуюся мягкость при железном характере, способность продумывать ситуацию до мелочей, предусматривать все, беречь людей и заботится о них, как о своих детях. Отсутствие склонности впадать в панику или принимать необдуманные решения. Самоконтроль. Нелюбовь к публичным увеселениям. Некоторую, я бы сказал, замкнутость и угрюмость.
– Вы великолепный рассказчик! – улыбнулась Матушка, за каждым словом узнавая своего Кая.
– Я видел все это своими глазами, моя дорогая принцесса, – покачал головой Артазель. – Мы, гномы, долгожители. Вас же не обманул мой моложавый вид?
И он посмотрел на Бруни выжидательно.
– Прошу меня простить, почтенный мастер, – растерянно ответила та, – но гномы мой трактир почти не посещали, поскольку Гильдии ювелиров и механиков находятся на противоположной стороне города. Поэтому я совсем не разбираюсь в возрасте ваших собратьев, но могу сказать, что смотреть на вас – одно удовольствие!
Портной порозовел от похвалы и не без кокетства огладил аккуратную бородку.
– Я надеюсь сшить первые костюмчики и для ваших наследников! – лукаво сообщил он, вгоняя Бруни в краску. – И особенно наследниц! Платья для маленьких принцесс – для портного истинный экстаз! А сейчас спускайтесь, ваше высочество… Мы закончили. Позвольте ручку…
Мастер помог Бруни спрыгнуть с пуфика и оставил ее одну, вновь скрыв за занавесью. Свадебное платье она сняла без труда, хотя и поборолась с желанием проскользнуть к зеркалам и хоть одним глазком глянуть на себя, а вот с другим нарядом пришлось помучиться. В конце концов она отчаялась и, страшно смущаясь, попросила мастера Артазеля помочь застегнуть крючки на лифе сзади.
– Запомните правило, моя дорогая, – умело щелкая застежками, сказал гном, – настоящая женщина никогда не будет стесняться мужа, целителя и портного. Первый – ее половинка. Странно что-то скрывать от части себя, не правда ли? Второй – залог здоровья ее и детей. Третий – тот, кто поможет ей всегда оставаться самой собой и становиться красивее!.. Готово! Кто проводит вас до покоев?
Матушка посмотрела на него так растерянно, что портной молча отправился за магической лампадкой в виде расправляющей крылья птицы.
– Идемте, ваше высочество…
Доведя Бруни до башни и остановившись рядом с почтительно открывшими перед ней двери гвардейцами, Артазель покачал головой:
– Вам просто необходимо подобрать свиту! По этим коридорам и в компании бывает жутко ходить, особливо когда зимой дует ветер с моря и гуляют сквозняки. А уж в одиночку…
– А как же вы? – забеспокоилась Бруни.
Гном снисходительно усмехнулся и откинул полу камзола. К его поясу были пристегнуты огромные портняжные ножницы. Заметив, с каким уважением и опаской покосились на них дежурные гвардейцы, Матушка снова не сдержала смех. Все еще смеясь, раскланялась с мастером Артазелем и вошла в покои. Мимо нее проскочила огромная серая тень – это волкодав Стремительный шел на сближение с разбудившим его источником шума.
– Вам что-нибудь нужно, моя госпожа? – заглянул в комнату Лисс Кройсон.
– Нет, благодарю, – рассеянно ответила та. – Кай… его высочество вернулся?
– Около получаса назад.
Бруни улыбнулась, заметив заспанный вид адъютанта.
– Добрых снов под теплым одеялом, Лисс!
И пошла искать жениха.
Кая она нашла в спальне. Тот спал одетым, полусидя на кровати. Видимо, не хотел ложиться без своей невесты. Нелегкий запах перегара витал в воздухе.
– А теперь у меня есть пьяный мужчина, – прошептала Матушка, сбрасывая туфельки и залезая к жениху под руку.
Принц повозился, подгребая ее под себя и устраивая поудобнее. Блаженно улыбнулся, уткнувшись лицом в ее волосы, задышал спокойно и ровно. Лежа головой на его груди, слушая стук его сердца, Бруни отчаянно пыталась запомнить эти мгновения. Время имело обыкновение закрашивать прожитые моменты серой краской, а Матушка ни за что не хотела, чтобы они забылись. Мгновения простого человеческого счастья.
– Славно, славно! – бурно аплодируя, вскричал Дрюня, когда рыжий гном, окончив песнь, спрыгнул со стола. – Истинная шедевра!
Польщенный Виньогрет поклонился почтенной публике.
– Вы мне зубы не заговаривайте, – пригрозил Редьярд, – поясните насчет гальюнов – это вопрос государственной важности!
Шут и гном переглянулись.
– Я все ж попробую объяснить ему еще раз, – проворчал глава драгобужской делегации, – а то как бы межполитический скандал не вышел!
– Не выйдет, – захихикал Дрюня, позволяя уважающим себя гномам довести собственную корму до причального стула и аккуратно пришвартовать, – скорее наоборот – грозит вам, замечательный Виньогрет и гномы, почет и уважение моего правителя! С толикой зависти!
– Ну все ж… – буркнул рыжий и сказал его ласурскому величеству, выделяя каждое слово: – Маленькие. Гальюны. Нам. Не нужны!
– Да какого демона? – стукнул кулаком по столу тот, начиная злиться. – Зачем тогда ваш король просит меня их уменьшить?
– Виньогрет, ваш выход, – блестя глазами, сообщил Дрюня.
Гнома больше уговаривать не потребовалось. Легким движением тяжелой длани он отщелкнул знатную пряжку старшинского пояса и позволил спасть кожаным портам… Исподнего под ними, как выяснилось, уважающие себя мастера не носили.
Брови Редьярда поползли вверх. Король Йорли завистливо подавился колбаской, закашлялся и нечаянно выбил кружку из поднятой руки спящего принца Харли, который проснулся с энергичной улыбкой и, мгновенно оценив ситуацию, заявил:
– Вот так и знал, что кончится соревнованием, у кого уд длиннее! А какова награда победителю?
– Не нужны нам маленькие гальюны, – прорычал Цеховой старшина, натягивая штаны, – нужны удобные, но невысокие!
– Ваше высочество, гальюн – награда! – заржал Дрюня. – Сработанный по индивидуальному проекту!
Редьярд взглянул на шута гораздо трезвее, чем можно было бы ожидать после изрядного количества выпитого. Сделал знак гномам, держащим бутылку, разлить новые порции. Поднял кружку, поднялся сам и заявил:
– Други, предлагаю тост! Поскольку размер имеет значение, выпьем за него!
– За размер! – просипел едва не откинувший копыта Йорли и с трудом встал.
– За размер! – вскакивая, заорали уважающие себя мастера, подстегиваемые улюлюканьем шута и залихватским свистом принца Харли.
В приоткрывшуюся створку двери осторожно зашел Стрёма. Остановился, шевеля большим носом. И отправился прямиком к королю Йорли, рядом с которым лежал недогрызенный фазаний скелет. Гаракенец, опускающийся на стул после тоста, едва не отшатнулся, когда обнаружил рядом бесшумно появившуюся серую тень размером с лошадь и с горькой укоризной в оранжевых глазах.
– Покорми собаку! – весело пояснил Редьярд. Глаза его горели воодушевлением – заключение договора с Драгобужьем казалось совсем близким.
В Малую королевскую столовую влетел запыхавшийся Грошек. Затормозил у стола, изящно поклонился, сдул прилипшую прядь со лба и выпалил:
– Ваше величество, принц Колей в настоящий момент изволит покидать башню, в коей вы изволили его запереть… – покосившись на гаракенского короля, добавил: – …с целью поста и размышлений о судьбе Ласурии!
– То есть как «покидать»? – изумился шут. – Его же там заперли?
Королевский секретарь снова посмотрел на гаракенцев и застенчиво добавил:
– Через окно…
– Во дает! – ничуть не смущаясь ситуации, восхитился Йорли. – Колей – истинно твой сынок, Редьярд. Фамильное сходство налицо!
– Дети, – поморщился Виньогрет, – лупить их надо! Может, тогда поболе ума в головушках появится, а в задницах останется поменьше дури!
Ласурский король задумчиво посмотрел на старшинский ремень из телячьей кожи, плотный, шириной в три ладони, увенчанный кованой пряхой. И поднялся.
– Друг Виньогрет, могу ли я попросить тебя об одолжении?
– Для тебя, твое величество, что угодно! – вежливо ответствовал гном.
– Составь мне компанию в нелегком деле воспитания подрастающего поколения.
Виньогрет вдруг расцвел улыбкой, напомнив королю зубастый подсолнух.
– Идем, твое величество!
Король Йорли потянулся за ними, но не смог сделать и нескольких шагов, как рухнул лицом в пол. Однако успел пробормотать:
– Сынок, ты за меня!
Принц Харли с гордым видом пересел на его место, протянул гномам кружку, а Стрёме – фазанью ножку, а его гаракенское величество при помощи уважающих себя мастеров был откачен в угол столовой и положен на стоящую там оттоманку.
– Идем, старшина! – кивнул Редьярд, видя, что оставляет празднество в надежных руках.
Дрюня попытался последовать за своей венценосной тенью, но не смог подняться со стула, вздохнул и обреченно протянул кружку очередной смене, держащей бутыль.