– Йорли! – севшим голосом прошептала королева Орхидана, позабыв о посторонних. – Йорли, хочу всё!
– Многое из того, что вы видите, не продается, ваше величество! – пояснил глава гильдии. – Но насчет остального, – он подмигнул королеве, – можно поторговаться!
Его величество Йорли потер ладони. Голос королевы, с придыханиями готовой на все личности, заводил его неимоверно – гаракенский король давно мечтал еще об одном ребенке!
– Поторгуемся, почтенный мастер! – воскликнул он.
– До́бро, до́бро! – бормотал Цеховой старшина, обходя зал. Шедшие за ним гномы восхищенно перешептывались, хотя старались казаться серьезными и важными.
– Присаживайтесь, дорогие гости! – Рофульштадт с улыбкой поймавшего жирную мышь кота указал на низкие широкие диваны. – Желающие могут прогуляться, дабы получше рассмотреть сокровища и работы нашей гильдии. Прошу только ничего не трогать!
– А руки так и тянутся! – пробормотал Дрюня и на всякий случай засунул руки в карманы фиолетово-салатовых шаровар.
– Ну, приступим! – голосом заядлого игрока воскликнул король Йорли, и королева затаила дыхание…
Торги начались.
Из кустов выскользнул Грой Вирош в человеческой ипостаси. Подошел, стараясь выровнять дыхание – бешеный заставил его побегать! Сказал, не скрывая восхищения:
– Здорово вы его! У вас отличная команда!
Польщенные Вита и Варгас переглянулись.
– У нас отличная команда! – ответно улыбнулся маг. – Работать с вами, напарники, одно удовольствие!
К ним приблизились оборотни, которые вернулись к людям, чтобы защитить своих женщин, детей и стариков. Глава клана Полярных Бегунов низко поклонился.
– Благодарю вас за помощь! Если бы не вы, мы были бы мертвы!
– Он мог успеть укусить кого-то! – воскликнула Вителья, однако Соден неожиданно зло зыркнул на нее:
– С этим мы разберемся сами!
Он развернулся и, тяжело ступая, пошел прочь. Горько было покидать край, ставший родным. Земля будто держала за ноги, замедляя шаги. Не пускала.
Вителья болезненно поморщилась. Пьянящее чувство победы исчезло, сменившись досадой. Да, бешеный мертв, но люди погибли, и неизвестно еще, сколько погибнет!
К ним подошел командир графских стражников.
– Его сиятельство приглашает вас в замок отужинать и отпраздновать победу над чудовищем, которое войдет в историю нашего края как Вожеданский зверь. О вас будут слагать легенды!
– Давайте откажемся? – тихо предложила Вителья – ей до ужаса хотелось домой, в Вишенрог.
Подумала об этом – и сама удивилась. И когда же столица Ласурии стала ей родной до такой степени, что она думает о ней как о доме?
– Нельзя, – так же тихо ответил Вирош, повернулся к командиру: – Мы принимаем приглашение с благодарностью. Но сразу после ужина вынуждены будем отбыть. Служба!
– Понимаю, – кивнул тот. – Возвращаемся в замок!
Бегущего рысью Вырвиглота встретили на полпути. Когда Вита погнала лошадь, желая догнать гепарда, остальные рванули за ней, позабыв о слуге.
Протянув руку, волшебница затянула его на седло. Гнедая всхрапнула и осела на задние ноги, не от тяжести тролля – ее блокировал амулет, – а от запаха чужого древнего существа. Запаха, который люди чувствовать разучились. А вот оборотни, похоже, нет: Вирош наморщил чувствительный нос, повел им из стороны в сторону и коротко посмотрел на Вителью. Она сделала вид, что не замечает.
– Быстро ехала! – укорил ее Дробуш. – Забыла!
– Прости, Дробушек, – полуобернувшись, повинилась она. – Зато мы завалили эту тварь!
– Хорошо! Быстро! – похвалил тролль.
Отряд растянулся по дороге, направляясь в деревню, а затем и в замок.
– А когда это граф успел пригласить нас поужинать? – с подозрением спросил у ехавшего в седле за ним оборотня маг. – Он же в деревне остался!
– А это он заранее, – хохотнул блондин, – небось приказал нас пригласить только в том случае, если все закончится хорошо!
– А если бы закончилось плохо? – заинтересовалась подъехавшая Вита.
– Если бы закончилось плохо, приглашать было бы некого. И некому… – философски пожал плечами Вирош.
Волшебница невольно потерла ладонью закрытое высоким воротом рубашки горло. От слов оборотня вспомнилось удушье, причиняемое Ожерельем признания, и на сердце стало тревожно.
В деревне, куда они вернулись к закату, было тихо. Никакого чествования им не устроили. Люди, наоборот, попрятались, когда отряд проскакал по улице, ненадолго задержался у трактира, чтобы прихватить графа и вторую половину стражников, и отправился дальше.
Замок рю Сорса, как и положено замкам, стоял на возвышенности. От вершины холма вниз тянулось несколько тщательно очищенных от растительности дорог. Стены были подновлены. Ни выпавших или рассыпавшихся в труху камней, ни скрипа в цепях подъемного моста. Вителья, открыв рот, смотрела на этакое чудо. Подобными в Тикрее не пользовались уже лет двести, а этот не только исправен, но и работает как часы!
– Нравится? – не без гордости спросил рю Сорс, поравняв свою лошадь с ее. – У меня хорошее хозяйство, волшебница, крепкое! Счастлива будет та, что войдет в мой замок хозяйкою!
Девушка покосилась на него и ничего не ответила.
– Так вы холостяк, ваше сиятельство? – уточнил Серафин.
– Вдовец. Трижды… – улыбнулся граф.
От его улыбки Вите стало нехорошо. Она уже мечтала о том, чтобы торжественный ужин закончился, так и не начавшись!
Потекли ручейком вдоль берегов неги медовые дни. Новобрачным никто не мешал, слуги, которых на все поместье оказалось около десяти человек, старались не попадаться влюбленным на глаза, чтобы не спугнуть мгновения, длящиеся лишь для двоих.
На вторую ночь принц привел Бруни на террасу, усадил в уютное кресло, укутал в шаль из узаморской шерсти и овчинный тулуп. Накинув второй тулуп, сел рядом, протянул Матушке руку. На полу, у ног, стояла низкая жаровня, накрытая решеткой. От нее тянуло теплом, таким приятным морозной ночью.
Луна стирала бледной ладонью слабый свет звезд, серебрила снег, заставляя тени двигаться. Где-то вдали раздался дружный вой волчьей стаи… Умело сплетая голоса, звери пели торжествующий и прекрасный гимн полнолунию.
– Неподалеку живет один из кланов, – не повышая голоса, пояснил Аркей и снова замолчал – не хотел нарушать роскошь ночного представления звуками собственного голоса.
Матушка крепче сжала его пальцы, поерзала, устраиваясь поудобнее, и замерла. Кай был прав – холмы дышали дикой, природной жизнью, в которой сейчас не было места человеку.
С этих пор они проводили здесь почти каждую ночь. Натешившись друг другом в жарко натопленной спальне, одевались, выходили на террасу и садились помолчать, последить за нехитрой дорогой Луны, за игрой теней на снегу, послушать пение оборотней. Стоило подольше не отрывать взгляда от холмов, залитых призрачным светом, как они оживали, превращаясь в океанские валы, неспешно катящие к горизонту. И мир в одночасье становился тем полным силы и прелести, что по преданиям царил на Тикрее до Вечной ночи.
В одну из таких ночей Бруни проснулась, будто кто-то прошептал ей на ухо: «Проснись, девонька!» Посмотрела на принца. Тот спал спокойно, откинув полу тулупа – ему было жарко. На его щеках играл румянец, а на губах – улыбка человека, который вернулся домой.
Сдержав желание прикоснуться, поцеловать – боясь разбудить его, Бруни поднялась и, кутаясь в шкуру, подошла к парапету. На белом лике Луны застыла черная галочка – то ли птица, то ли соринка в глаз попала.
Матушка протерла глаза и присмотрелась. «Галочка» тронулась с места, нарезая круги вдоль облаков, полосами мокрой ваты потянувшихся с моря – должно быть, завтра пойдет снег, а может, и метель пожалует.
Такой большой птицы она никогда не видела! Даже самые крупные из морских орлов, что следовали за течениями, полными играющей рыбы, значительно уступали в размере этой! Чем ближе кружил странный летун, тем яснее Бруни различала резные крылья, змеиную шею, хвост, усеянный шипами. И тем больше понимала, что видит сон. Полный волшебства сон с древним существом, которое, как и Богиню, нельзя узреть наяву!
Свист воздуха разорвал тишину. Он завис напротив – крылатый змей размером с дом, завис, без усилия подмахивая крыльями под брюхо в изумрудных и золотых чешуях. Изогнул длинную шею и выдохнул аккуратное кольцо дыма. Завороженная Матушка следила, как оно поднимается и повисает, зацепившись за водосточный желоб. Страшно ей не было. Как и в том, первом сне с прекрасной незнакомкой, чувство опасности, режущей грани между двумя реальностями, присутствовало, но не становилось главным. Главными были чудо, красота, мощь и детский, какой-то щенячий восторг от того, что один из мифов Тикрея находится так близко. Протяни руку – дотронешься до играющих в лунном свете чешуй! Она и протянула. Взметнулась похожая на куриную огромная лапа, коготь, сверкнувший алмазом, осторожно коснулся центра ее ладони. «Я рад видеть тебя, девонька!» – прозвучал в сознании знакомый голос, и… все исчезло.
Воздух был пуст.
А капелла пели оборотни, провожая полную Луну, им отвечали лаем и тявканьем собаки из деревушки между холмами.
Потрясенная Бруни лихорадочно обшарила глазами ночное небо, разыскивая незваного гостя. Но успела увидеть лишь, как развеивается, истончаясь, дымное кольцо, зацепившееся за водосточный желоб.
Свадебные празднества растянулись на седмицу. Во дворце дым стоял столбом – маскарады, балы, охоты, балеты и прочие увеселения не заканчивались, перетекая один в другой. Для обслуживания гостей пришлось увеличить штат временно нанятой прислуги вдвое сверх уже набранной. То тут, то там начали раздаваться взвизги новеньких горничных и поломоек, подкрепленные лошадиным ржанием его гаракенского высочества Харли и богатырским хохотом его высочества Колея. Принцы развлекались, как могли, походя пополняя генофонд.