– Успел? – восхитился оборотень.
– Успел! Бумагу передали доверенному Редьярда, который должен был отвезти ее в Ласурию. Но по пути их перехватили.
– Убили? – уточнил оборотень, подобравшись.
– Хуже.
– Ох, ты ж…
– Вот и я говорю! Отсутствие договора с Ласурией либо оставит Драгобужье в границах обычного развития, либо заставит сотрудничать с Креем. Крей же, усиленный подгорными мастерами с одной стороны и эльфийскими магами – с другой, не упустит возможности снова напасть на Ласурию. В результате мы опять получим…
Оборотень посмотрел на собеседника. На мгновение вызверилась из вертикальных зрачков сущность, не имеющая отношения ни к оборотням, ни к гномам. Разлив последнюю порцию, он мрачно довершил:
– …Материковую войну! Хреновая тема, брат! Они только начали забывать о ней!
– Вот и я так разумею, брат! – тяжело вздохнул гном. – Значитца, надо человечка Редьярда оттудова вызволять! Потому давай думать…
Это был первый «семейный» ужин после возвращения Бруни и принца Аркея из Козеполья. Их величества казались сильно утомленными празднествами, Оридана откровенно зевала, и глаза у нее слипались, принц Колей посматривал то на жену, то на часы. Даже герцог Ориш и принц Харли, которые всегда выглядели молодцами-огурцами, как-то поблекли. В конце ужина, проходившего в вялых попытках беседы, слуги внесли блюдо, источающее дивный аромат. Сдерживая улыбку, Матушка наблюдала, как шевелятся царственные носы, включая Стрёмин, как оживляются, загораются глаза – удивлением, любопытством, вожделением.
– Что это? – воскликнула королева Орхидана. – Йорли, дорогой, какой дивный аромат!
– Пресвятые тапочки! Это то, что я думаю, да, маменька? – завопил Дрюня, заставив подскочить задремавшего принца Харли. – Дайте, дайте, дайте мне ВСЁ!
Принцесса Оридана неожиданно шлепнула его по жадным рукам и первой схватила с круглого блюда горячую, ароматную, свернутую трубочкой вафлю, плачущую вишневым вареньем. В одно мгновение все вафли были растасканы по тарелкам.
– А правда – что это? – осведомился его величество Редьярд, слопав лакомство и прикрыв глаза от наслаждения. – Неужели мастер Понсил сам встал к плите?
– Нет, отец, – не выдержав, засмеялся принц Аркей, – это мастерица Бруни, моя жена!
– Точно! – воскликнул герцог Ориш. – Вы же обещали нам испечь вафли, ваше высочество! Но, дорогая, это божественно! Ласурия может гордиться своей принцессой!
Их гаракенские величества закивали молча и с энтузиазмом. Говорить они не могли, поскольку жевали.
Редьярд посмотрел на невестку с одобрением, отчего заставил ее покраснеть.
– Это царский подарок, дети, – хищно улыбнувшись, сказал он, – но теперь моя очередь!
Он стянул с себя алмазный королевский венец и кинул Аркею. Так неожиданно, что тот едва успел поймать. Сын поднял на него недоумевающий взгляд.
– На ближайшее время ты, Арк, – король Ласурии! – пояснил его величество, довольно улыбаясь. – Мое состояние здоровья внушает опасения мэтру Жужину, а к нему, как ты знаешь, я прислушиваюсь. Посему королевским указом – уже подписанным, между прочим, – в период моего отсутствия ты назначаешься Хранителем трона с соответствующими полномочиями! А ты, значит, – он посмотрел на обмершую Матушку, – будешь вроде как ее величество! Привыкай!
Принц Колей захохотал, толкнул брата локтем в бок:
– Какое счастье, что ты у меня есть, Арк!
Старший, сдержав тяжелый вздох, взглянул на отца:
– Только не думай, что на это время мы поселимся в твоих покоях!
– И в мыслях не было! – улыбнулся тот. – Спите где хотите, хоть на сеновале рядом с Железнобоком, но имейте в виду – уже завтра меня во дворце не будет!
– А где ты будешь? – заинтересовался Колей.
Король и шут переглянулись.
– А это – государственная тайна, принц, – многозначительно заметил Дрюня, делясь со Стрёмой вафлей, – и разглашению не подлежит!
– Понял? – хихикнув, уточнил его величество у младшего сына.
Старший только головой покачал. Удивительное дело, но сейчас он казался взрослее и мудрее отца. Матушка нащупала под столом его руку и вцепилась в нее. Да, как говорила Ники, ласурский король был мастер разыгрывать партии, в которых победителем оказывался только он сам!
Вителье казалось, что боевые маги целыми днями тренируются, читают умные книги и участвуют в семинарах с адептами, хитроумными вопросами заставляя мозги тех шевелиться. Однако она поняла, как ошибалась, едва магистр Кучин подписал ее назначение напарницей Серафина. И потянулись дежурства сутки через сутки, сутки через двое. Оказывается, маги в Вишенроге и окрестностях шли нарасхват. Если с прорывом канализации не справлялись штатные магистратские чародеи – вызывали бравых боевых! Столичное Управление порядка вообще проводило операции по захвату преступников и ликвидации банд только в присутствии боевого мага. Кроме этого, маги участвовали в регулярных учениях гвардейских полков, которые проходили под руководством его высочества Аркея, и часто порталами переправлялись в другие города страны, где необходимо было применить усиленное или особо сложное магическое воздействие.
– Мы должны быть всегда наготове! – поучал Варгас. – Мы – первый рубеж, та граница, что оберегает основную массу людей от увечий и уничтожения!
Вита, слушая его, испытывала гордость, но ужасно хотела спать: посуточный режим дежурств, во время которых иногда не удавалось прилечь даже на часок, с непривычки страшно выматывал. Верный Дробуш честно делил с ней тяготы службы. Магистр Кучин позволил ему посещать библиотеку Резиденции, и если Вырвиглоту приходилось ждать, он проводил там все свободное время. Научившись читать в храмовой школе, тролль вовсю использовал эту новую для него возможность знакомства с миром. Читал все подряд – от истории до кулинарии, причем последнюю воспринимал как сатиру и юмор, заставляя соседей испуганно вздрагивать от его хохота.
Вита рвалась поговорить с Виньовиньей, однако свадебные празднества, длившиеся последние дни, накладывали отпечаток на спокойствие Вишенрога. Кроме того, никто не отменял семинаров, тренировочных боев и индивидуальных занятий с магистром Кучином. В общем, жизнь молодой волшебницы била ключом, урезая часы сна. Перед тем самым днем, когда ей было назначено явиться пред очи его величества, дядюшка Жак настоял на том, чтобы она взяла отгул.
– Хороша же ты будешь, красавица моя, похожая от недосыпа на умертвие! – укорял граф. – Появление молодой девушки знатного рода при дворе – возможность сделать удачную партию или очаровать кого-нибудь полезного, а тут ты – с синяками под глазами и заплетающимся от усталости языком! В роду рю Каролей не было и не будет загнанных кляч, даю слово!
Чувствуя, что дядя начинает сердиться всерьез, волшебница пообещала отдохнуть и выспаться накануне. Магистр Кучин, выслушав аргумент и взглянув на приглашение во дворец, отпустил адептку без лишних слов. Она поднялась на второй этаж, где в правом крыле располагались гостевые комнаты, и вошла в свои покои, ведомая лишь одним желанием – упасть в кровать и уснуть. Но прежде следовало посетить купальню, располагавшуюся в конце коридора. Вещи до сих пор не были разобраны. Виту так закрутили события после переезда из дома Яго сюда, что у нее просто не доходили руки до дорожного кофра и пары сумок. А сейчас пришлось полезть за чистым бельем. Видимо, пора что-то решать с местом жительства! Принять предложение дяди Жака? Снять уютную квартирку поблизости от Резиденции?
Пальцы девушки наткнулись на сферический предмет, завернутый в полотенце. Она вытащила его из кофра, развернула и с изумлением обнаружила зеркало, подаренное Яго накануне разрыва. Волшебная амальгама, будто обрадовавшись прикосновениям, поплыла, и из глубины появилось лицо… Софины Доли ан Денец!
– Мама! – ахнула Вита. – Мама, мамочка!
– Витенька… Солнышко мое! – Глаза Софины наполнились слезами. – Отчего ты так долго не отвечала на зов? Я думала, с тобой что-то случилось!
Девушка где стояла, там и упала на колени, прижимая к себе зеркало, как величайшую драгоценность. Обе женщины молча плакали, глядя друг на друга с жадностью, нежностью, радостью. Вита видела, как изменилось мамино лицо – углубились морщины, тень беспокойства легла на него, притушив всегда яркие краски. Софина была редкой красавицей, и дочь унаследовала ее черты.
– Отчего ты не заглядывала в зеркало? – всхлипывая, спросила Софина. – Твой друг забыл его отдать тебе?
– Мой друг?… – переспросила Вита, изменившись в лице. – Нет, мама, он отдал мне его сразу, как вернулся!
Софина Доли ан Денец нашарила где-то платочек, деловито промокнула глаза и проницательно взглянула на Виту.
– Так, дочь, – сказала она, – давай-ка, рассказывай мне все, что произошло с тех пор, как ты покинула Драгобужский университет!
– Ваше величество! – рю Вилль быстрым шагом вошел в кабинет Редьярда. – Ваше величество, у меня…
– Иди ты к Арку! – рявкнул его величество, сортируя бумаги на столе. – Это подождет, это – срочное, это – в очередь, а это – вне всякой очереди!
– Боюсь, вам нужно услышать! – герцог склонился в почтительном поклоне. – Его величество король Подгорного царства и Драгобужского наземья Крамполтот Первый изволил скончаться на заходе солнца!
Красивые руки Редьярда замерли над столом, словно две белые птицы над гладью моря.
– Демон! – рявкнул он. – Это плохая новость, Трой!
Тот согласно наклонил голову.
– Сядь, не стой столбом! Где Яго?
– А это – вторая плохая новость… – вздохнул рю Вилль, усаживаясь. – Мы не можем его обнаружить.
– Но волшебный маяк?… – изумился король.
– Маги его не видят…
– Ники?…
– Тоже!
Король хлопнул в ладоши. В дверь просунулась голова Яна Грошека.
– Арка сюда! Срочно!
Едва секретарь исчез, его величество постучал по столу перстнем.