– Их убили вы, а не я… – прохрипел Гересклет, глядя на них с ненавистью. – Вера в меня делала их счастливыми!
В настоящем, по памяти идя с закрытыми глазами по узкой тропинке между камней, Ники внимала голосам из тумана, звучащим в тишине… Надо было выслушать умирающего бога тогда, но Ясин будто устрашился его слов. И теперь она знала почему.
В прошлом еще один энергетический удар потряс гору до основания, на века превратив местность в кладбищенскую пустошь, спекшуюся землю которой первые живые ростки пробили лишь спустя двести лет. Злые искры в зрачках Гересклета вспыхнули и погасли.
– Лжец и ублюдок, – сплюнул Ясин ему под ноги, – покойся с миром!
И, обняв Ники, повел прочь, к соседней горе, принадлежащей весеречским гномам. Следовало проверить, не остался ли кто-то из них в живых.
В настоящем волшебница остановилась на краю пропасти, в которую однажды едва не оступилась. Но тогда сильная рука любимого спасла ее.
Гора Безумная. Ее, Ники, рубеж и предел.
На самом деле все началось не в той пещере, где они с Зорелем обрели Силу, равную божественной, а гораздо позже. Здесь.
Глаза цвета льда широко распахнулись от предчувствия. Путь ласурского архимагистра, начавшийся сотни лет назад отсюда, из тумана, однажды вернется в туман. Сюда.
В вишенрогском дворце человеку несведущему что-либо найти было бы сложно – почившие монархи, желая украсить замок, постарались: понастроили дополнительные помещения, галереи и переходы, иногда безо всякой логики. Редкий смельчак, вроде герцога рю Вилля, рисковал совершать долгие прогулки по дворцовым коридорам без опаски заблудиться и выйти вовсе не туда, куда собирался. Фрейлины и горничные вообще передвигались группами не менее трех, успевая не только пофлиртовать с гвардейцами, стоящими на часах, но и уточнить дорогу.
Принцесса Бруни, сопровождаемая Григо Турмалином, неожиданно услышала в дворцовом лабиринте матрону Мипидо, накануне назначенную новой кастеляншей замка, и поспешила поздороваться и спросить, как она справляется с новой работой. Обладая от природы глубоким и звучным голосом, Клозильда легко себя обнаружила. В эту минуту она отчитывала двух дюжих слуг такими словами, что оба, красные, как помидоры, смотрели в пол, переминаясь с ноги на ногу.
– Да в ваших перчиках разумения и то больше, прости меня Пресветлая, чем в головах! Грязное белье, не грязное – кто же его прямо на пол бросает? Вы сами-то, чай, на полу не спите, а по нему ногами ходите? Уважение должно быть к постельному белью и, как правильно говорит Его Величество Редьярд, ги-ги-е-на! Отныне белье в прачечную только в специальных мешках переносить, а не друг в друга завернутое! И каждую тряпочку расправлять, прежде чем в мешок бросать! Прачкам и без вас забот хватает! А сейчас марш к матушке Диве, она вам мешки выдаст!
Парни поспешили уйти, то и дело оглядываясь. Клози следила за ними, насупившись.
– Разнесла в пух и прах? – улыбнулась Бруни, подходя к ней и обнимая. Сопровождающий принцессу секретарь приветливо кивнул. – Рада тебя видеть в добром настроении!
– Твое Высочество! – приседая в реверансе, Клозильда толкнула обширной кормой и едва не обрушила одну из стен коридора. – А знаешь, мне, пожалуй, тут нравится. Полномочия шире, территория больше – и еще парни! До того у меня одни девки под началом были, а с парнями, я тебе скажу, проще управляться!
– Просто для них многие вещи не важны, – кивнула Бруни. – Там, где мужик пойдет и сделает, дева найдет кучу проблем, расстроится и проблемы утроит.
– Точно! – подняла палец Клози и вдруг помрачнела. – А у меня беда, Твое Высочество! Прямо ума не приложу, что делать!
Выражение лица матроны было вовсе не шутливым, и принцесса невольно испугалась:
– Что случилось, Клози?
– Дама Мерло, та портниха, что мне платье обещала сшить аккурат к свадьбе, слегла надысь с тяжелой лихорадкой! Так что теперича у меня ни портнихи, ни платья! За такой короткий срок, что до свадьбы остался, никто не успеет свадебное пошить… Значит, придется покупать готовое!
– Вот еще глупости, – возмутилась Бруни, – на свадьбу – готовое платье! А ну-ка, идем со мной! Григо, ты пока свободен!
Клозильда с подозрением посмотрела на принцессу.
– Ваше Высочество! – поклонился секретарь и отправился в обратную сторону.
Принцесса невольно загляделась на его прямую спину, разворот плеч и уверенную походку. Старый друг хорошел с каждым днем своей новой жизни и, похоже, знал об этом.
Бруни привела матрону Мипидо к знакомой дубовой двери и постучала.
– Входите! – раздался ворчливый голос.
За порогом стоял маленький гном в фартуке с большими карманами, в которых были закреплены многочисленные ножницы.
– Уважаемый мастер Артазель, позвольте представить вам мою подругу, матрону Клозильду Мипидо! – представила ее принцесса.
– Ох! – выдохнула Клози и потеряла дар речи. В Вишенроге о королевском портном не слышал только глухой.
Маленький мастер осмотрел посетительницу с ног до головы и, всплеснув руками, воскликнул:
– Торусова плешь, какая мощь! Какая скульптурность! Какая пластика! Да, здесь есть где разгуляться! Дорогая моя, вы великолепны, говорил ли вам кто-нибудь об этом?
Туча Клози неожиданно зарделась.
– Вистунчик мой говорил, – тихо призналась она.
– Жених, – пояснила Бруни, скрывая улыбку.
– Слышал о вашем нареченном и видел его картины! – гном с уважением поклонился. – Они выше всяких похвал! Ваше Высочество, – он перевел горящий энтузиазмом взгляд на Бруни, – сделайте старику подарок, скажите, что привели ко мне не просто вашу подругу, но мою клиентку?
Смеясь, принцесса кивнула.
– О-о-о, вы сделали мне день! – вскричал Артазель. – Но я с содроганием жду, когда же почтенная матрона любезно даст мне разрешение…
– На что? – с подозрением осведомилась Клози.
– На примерку! – пояснила Бруни. – Мастер Артазель может сшить свадебное платье в кратчайшие сроки! И, похоже, он так восхищен тобой, что даже согласен сделать скидку!
– Свадебное? Десять процентов! – сразу же стал серьезным гном.
– Мощь! – напомнила Бруни. – Сорок!
– Много работы и мало времени… – проворчал Артазель. – Пятнадцать!
– Скульптурность! – возмутилась принцесса. – Где еще вы найдете такую шикарную клиентку!
– Хорошо, двадцать!
Матрона Мипидо неожиданно изящно закружилась. В глазах ее загорелись лукавые огоньки.
– Вы упоминали мою пластику, почтенный мастер, мне было так приятно это слышать! – мурлыкнула она. – И я не встречала во дворце дам… моей комплекции. Возможно, вы опасаетесь не справиться с заказом?
– Да как вы!.. – возмутился Артазель, но спустя мгновение захохотал: – Чувствую крепкую мастеровую хватку моих стрекозок!
Бруни и Клози, переглянувшись, захихикали как девчонки.
– Хорошо, – добавил портной, отсмеявшись, – пусть будет тридцатипроцентная скидка на платье невесты и десятипроцентная – на платье подружки невесты! Только никаких салатовых грядок, хусним, в моей мастерской! Я еще не забыл заказ вашей, Ваше Высочество, подруги, госпожи рю Дюмемнон!
Женщины дружно кивнули.
– В примерочную! – приказал мастер, доставая из кармана фартука портновский метр. – Почтенная матрона, вам придется скинуть платье и остаться в одном белье, дабы мерки получились точными!
Мерки он снимал долго и вдумчиво. Иногда отступал на шаг от Клози, которой из-за роста не пришлось взгромождаться на специальный пуфик, и разглядывал ее, как разглядывают природный катаклизм, – с перемежающимися в глазах восхищением, ужасом и мыслями о вечном.
– Когда, говорите, свадьба? – уточнил Артазель, закончив.
– Через седмицу, – ответила Бруни за подругу.
– Время еще есть, и это прекрасно! – покивал мастер и бесцеремонно указал на дверь. – А теперь идите, мне нужно работать!
– Чудесный человек! – воскликнула матрона Мипидо, оказавшись в коридоре. – То есть гном! Я слышала, о нем толковали, что он единственный гном-портной в Вишенроге, который обшивает только людей! Это правда?
Принцесса пожала плечами.
– О мастере Артазеле почти ничего не известно, Клози. С тех пор как я попала во дворец, я слышала множество слухов о нем, и, похоже, большинство – неправда. Но я точно знаю, что Артазель никогда не использует свое полное имя. Никому не известно, мастер ли он Синих гор или Весеречских скал? Или, может быть, Серой скалы? Известно, что он служил еще деду и бабке Его Величества. Той самой бабке, – Бруни с тоской взглянула на чудовищный перстень на пальце, – чье кольцо я вынуждена носить!
Клози, взяв ее за руку, вздохнула не без зависти.
– Чудесное кольцо, Твое Высочество, такое красивое, такое большое! Здоровское кольцо!
– Подарила бы тебе его с удовольствием, – хмыкнула Бруни, – но не могу!
Они ушли, переговариваясь.
В маленькой комнате позади примерочной Артазель, сидя за столом, с воодушевлением набрасывал на большом листе бумаги эскизы свадебного платья и даже не подозревал, что совсем рядом с ним находится Его Величество Редьярд Третий…
Король со счастливой улыбкой отпрянул от потайного глазка. Услышав в коридоре разговор Бруни и Клозильды, он не зря нырнул в этот секретный кабинет, из которого примерочная была видна как на ладони!
Редьярд поправил ставший тесным гульфик… Маленький портной прав!
Какая мощь!
Какая скульптурность!
Какая пластика!
Все это должно оказаться в его руках! В одежде… А лучше без нее!
Большой поэтический турнир начинался сразу после Весеннего бала, подобно паводку затопляя городские площади. Труверы, менестрели, стихоплеты и графоманы читали почтенной публике свои шедевры, соревнуясь в звучности голосов и артистизме. Любой мог принять участие в соревновании, но надо сказать, что публика в Вишенроге, как и во всяком столичном городе, была избалована зрелищами и неплохо разбиралась в стихах. Поэтому в следующий круг турнира – квартальный – выходили немногие. Большинство же было освистано и прогнано прочь, иногда – пинками.