Тентакль разорвало.
Наш вертолет швырнуло вверх, словно подбросило мощной пружиной. Если теперь, на такой скорости, мы полетим вниз и врежемся о землю, – то сдохнем гораздо раньше, чем бедолага Стервятник.
Мне оставалось только гадать, кем мы с Питбулем станем.
Просочимся, кричащими обрывками душ, в тело Кракена, чтобы снова открыть глаза на его тентакле. Или станем алыми зомби, – уснем здесь на много дней, может, месяцев, похороненные в застывшей земле, чтобы потом проснуться и пожрать неосторожного путника.
Питбуль выровнял вертолет.
Не знаю, каким чудом ему это удалось. Думаю, он и сам не знал.
Стальная птица начала стремительно подниматься, летя к далекому небу, и оставляя позади Пустоши Мертвых.
Сталкер стоял, в окружении алых зомби, и провожал нас бессильным взглядом.
– Слава богу, – чуть слышно прошептал Питбуль. – В город вернемся, свечку поставлю святому Мартину. Я всегда так делаю.
Новый тентакль выстрелил из земли.
Стремительно, словно пуля, он обвился вокруг пропеллера, и рванул нас вниз.
Выхода не было.
Я выпрыгнул, перекувыркнулся в воздухе, – и покатился по мертвой, сухой земле. Зомби клацали прогнившими челюстями. Шипастые лапы тянулись ко мне, и тихий голос звучал у меня в сознании:
– Ты станешь одним из нас.
За моей спиной, рванул вертолет.
Сталкер стоял прямо передо мной.
– Сейчас мы умрем, – негромко произнес он.
Глава 2
Они снова шли по двору крепости, – теперь только вдвоем.
Все здесь были мертвы.
Груды кровавого, сварившегося мяса дымились над скорченными скелетами.
– Мы… мы же могли умереть, – бормотал Ренье.
– О нет, – отмахнулся Ковач. – Не было никакого риска. Помните ту маленькую таблетку? Я боюсь, мое лекарство совсем не защищает от радиации. Впрочем, ее здесь и нет. Но против ANG-пушки…
– Вы придумали защиту от микроволн?
– Глупо создать оружие, от которого не можешь сам защититься, верно?
Турбоглайдер снижался.
Теперь он мог приземлиться прямо во дворе крепости.
– Но что, если бы таблетка не помогла?
Губы Ренье дрожали, язык едва поворачивался.
– О, мы много раз ее проверяли. Признаюсь, вначале люди гибли. Но знание дается нелегко, верно, Жак? Зато теперь лекарство действует идеально. Правда, для вас, пожалуй, стоит чуть поточнее подобрать дозировку. Вечно у меня с этим сложности.
Ренье остановился.
Безумным, дрожащим взглядом он оглядел трупы.
– Боже… – прошептал Жак. – Столько людей погибло…
– Оррим был хорошим союзником, – ответил Ковач. – Умный. Сильный. Амбициозный. Только он не знал, когда надо остановиться.
– И?…
– Мой милый Жак, Оррим становился слишком опасным. Он стал лезть в мои дела. Я не мог оставить его в живых. Друзей надо убивать прежде, чем они успеют превратиться во врагов…
– А все эти люди…
– Нельзя же было просто убрать Оррима, и оставить его армию, его преданных бойцов. Если убил одного, – тогда убивай их всех. Это очень важное правило.
Ренье не выдержал.
– Но зачем?
Он стучал ногами, размахивал руками и кричал, как безумный.
– Зачем вы сами сюда приехали? Зачем меня, меня потащили?
Ковач с улыбкой посмотрел на него.
– Мне было интересно.
Наладонник Мэддокса ожил.
– Вы просили найти человека, по имени Саттон, сэр?
На экране появился один из его помощников. Тот оставался в Вашингтоне, за экраном компьютера, – но порой оттуда, издалека, мог помочь лучше, чем отряд морских пехотинцев.
– Да, Роджер. Вы нашли его?
– К сожалению, сэр.
Картинка разделилась.
– Что это, черт возьми? – спросил Мэддокс.
– Видео. Передача по веб-камере. Сейчас мы пытаемся найти источник, но вряд ли это удастся. Сигнал идет через несколько серверов, и…
Мэддокс не слушал.
Его глаза были прикованы к экрану.
Там, в большой клетке, прикованный цепями, сидел Саттон. Его лицо еще оставалось человеческим, но его было трудно узнать.
Трупные пятна растеклись по коже. Глаза ввалились. Крупные куски плоти отслаивались от тела.
Строчка текста бежала в нижней части экрана.
Этот человек заражал планету.
Он предал Господа.
Он хотел, чтобы вы все превратились в зомби —
и теперь то же случится с ним.
В кровь его введена сыворотка проклятой крови.
Он превращается в живого мертвеца.
Взгляните на него.
Вы хотите, чтобы то же стало с вашими близкими?
С вашими детьми?
Остановим безумие. Остановим артефакты. Спасем планету.
Во имя Господа.
Взгляд Саттона был пустым, мертвым, словно все исчезло из его души и растаяло; – такой взгляд Мэддокс видел у зомби, в загонах Башни Ворона.
Но вдруг пленник поднял голову, и глаза его устремились на Мэддокса; и взгляд его был таким пугающе человеческим, – полным тоски и отчаяния, – что Мэддокс отпрянул.
– Найдите его, – отрывисто приказал спецагент. – Найдите, во что бы то ни стало.
Я поднялся.
Зомби были повсюду.
Тянули из земли костлявые руки, скалились прогнившими ртами.
– Не стрелять, – прошептал Стервятник.
Мертвецы не спешили, – видно, что-то подсказывало им, бежать нам некуда.
Негр выбрался из обломков. Один из зомби рванулся, с глухим рычанием схватил его за ногу. Питбуль взмахнул ножом.
Гниющая плоть треснула, и сомкнутые пальцы мертвеца остались на лодыжке наемника.
– Скорее! – бросил Стервятник. – К холму.
Он зашагал вперед, – осторожно, медленно.
Больше не бежал.
– Идите за мной! – негромко приказал сталкер. – Взрывом их оглушило.
Проводник сделал еще шаг.
Потом еще.
Мертвые руки схватили его. Стервятник упал. Два зомби вылезли из земли рядом с ним.
Сталкер начал стрелять.
– Бежим! – заорал Питбуль.
Он перепрыгнул через тело Стервятника, и кинулся прочь, к холму.
Гниющее лицо зомби выросло из земли перед упавшим сталкером.
Кривые зубы мертвеца вцепились в нос человека, и начисто отхватили его. Другой зомби укусил Стервятника в шею.
Тело сталкера забилось в судорогах. Он продолжал стрелять, уже не целясь, и пули уходили в сухую землю.
Я кинулся к нему, всадил пару пуль в зомби. Наклонился, чтобы помочь Стервятнику встать.
Кровь стекала по его лицу из обрывка носа.
В глазах отразился безумный страх. Я тянул ему руку, но он отшатывался назад, – словно сам хотел поглубже уйти под землю.
Видно, боль и страх лишили его рассудка.
Я видел, как бежит впереди Питбуль; на бегу, он разнес голову зомби, перепрыгнул второго, но вот его ухватили и повалили на землю.
Казалось, негру пришел конец.
Трое мертвецов накинулись на него, урча и завывая. Фонтан гнилой крови взвился над телами, – то Питбуль всадил одному из зомби пулю в голову.
Негр поднялся, шатаясь, сделал шаг вперед и упал.
Зомби хватали его и тянули вниз.
– Давай же! – закричал я.
Я рванулся к Стервятнику, пытаясь поднять его.
В этот момент что-то коснулось моей спины. Я обернулся и увидел мертвые лица, растущие на окровавленном щупальце Кракена.
Тварь коснулась меня, и поглотила.
Ужас и боль сковали меня; я падал в молчаливую бездну, и страхи тех, кто погиб здесь раньше, просачивались в мой разум.
Ни выхода, ни надежды.
Вдруг яркий свет озарил меня; распахнулись шесть белоснежных крыльев, и лик Ангела явился передо мной.
– Я помню тебя, – послышался женский голос. – Ты был в заброшенной крепости, на вершине гор; а потом еще, в Башне Ворона.
– Ты видишь мир глазами каменных идолов?
– А иначе зачем они?
Улыбка озарила светлое лицо Ангела.
– Как мне спастись? – спросил я.
– Это сейчас неважно…
Во взгляде Ангела засквозила печаль.
– Главное, что ты станешь делать потом. Ты ищешь правду, странник; но правда может убить.
– Она так страшна?
– Вовсе нет; но страшно будет понять, что вся жизнь, прожитая без правды, была потрачена зря…
Свет погас.
Лик Ангела растворился в далеком небе.
Я стоял на холме, и мертвая пустошь расстилалась передо мной.
Обратно шли молча.
Питбуль был мрачен, – он-то считал, что все знает в Зоне. А вот Стервятник, напротив, постепенно разговорился. Видно, не привык обиду держать и подолгу злиться.
Для сталкера, чья жизнь может оборваться в любой момент, – злость это роскошь, которую позволить себе нельзя.
– Значит, ищете Ковача? – спросил он, пристраивая откушенный нос.
– Да, поговорить надо.
– Ковач мужик конкретный, – с уважением прогудел Стервятник.
Он вынул автошприц-пистолет, с тремя иглами, и всадил их себе все сразу, два в щеку, а один в глаз.
Бережно поправил нос пальцами, – чтобы прирастал правильно.
– Серба здесь хорошо знают…
– Работаешь на него? – спросил я.
– Бывает. Всякие редкости ему из Зоны таскаю. Хороший он покупатель, скажу я вам.
Сталкер погрозил пальцем.
Тот был затянут грязным пластырем, и покрыт запекшейся кровью.
– Никакой ерунды. Другому, бывает, принесешь какую-то полезняшку, и сразу же начинается. А вот, не работает. А вот, я не то хотел. Верни деньги… С Ковачем – никогда. Он знает, я не стану его обманывать. Да и другие сталкеры тоже. Впрочем, с фуфлом всяким полковник и не работает. Только проверенных людей держит.
Мы вышли на размытую дорогу.
– Если чего случится не так, – продолжал Стервятник. – Ну, скажем, вещица сдуется. Есть такие, что только в Зоне работают. А стоит вынести, – тухнут. Наверное, от аномалий подпитываются. Но Ковач никогда не жалуется. И денег назад не требует никогда. Он так всегда говорит – если хочешь раздобыть что-то стоящее, нельзя быть жадным по мелочам.