– Эй, мистер Ти! – проорал Томми, радостно махая мне рукой. – Как думаете, у них там есть бисквиты?
И махнул рукой в направлении клуба.
Я медленно встал, все еще опасливо пригибаясь и подсознательно ожидая, что кто-нибудь угостит меня зарядом свинца. Когда этого не произошло, я снова развернулся к Томми. Я не знал, что делать – задать ему хорошенькую взбучку или расцеловать его. Думаю, он не понял бы ни того, ни другого. Тогда я просто широко распростер руки. Он кинулся в мои объятия и чуть не втоптал меня в землю, что, несомненно, довершило бы замысел грабителей. Мне так хотелось наорать на него, но широченная улыбка Томми и тот незамысловатый факт, что он спас наши жизни, заставили меня воздержаться.
– Да, там есть бисквиты. Идем.
Я обнял его за плечи и провел мимо сцены кровавой бойни туда, где парень мог всласть порыться в запасах провизии.
Жители Литл Тертл бродили по полю боя, помогая раненым и пытаясь утешить умирающих. Я не был ни медиком, ни священником, так что оставался рядом с Томми, пока вокруг кипела эта деятельность.
Джед нарисовался через пару минут, чтобы оценить обстановку. Похлопав меня по спине, он воскликнул:
– Отличная работа, Тальбот. Я слышал о том, что ты сделал. Большая часть наших сопливых героев…
Тут он фыркнул.
– … смылась впереди собственного визга. Рад, что тебе не откажешь в мужестве. Мы даже эту ночь не пережили бы, не говорю уже о дальнейших.
Я слегка наклонил голову, но затем указал на Томми. Парень с энтузиазмом запихивал в рот сразу два бисквита. Пол у его ног был усеян крошками.
– Вот кто истинный герой, Джед. Он прикончил пулеметчика с помощью лука и стрелы.
– Матерь божья! – ахнул Джед.
Он пожал Томми руку, правда, слегка передернувшись, когда липкая начинка «Твинки» скрепила рукопожатие.
– Ты герой, парень, – договорил Джед, вытирая ладонь о штаны.
– Жпасибо! – ответил Томми, окатив нас целым ливнем сдобных крошек и ухмыляясь во весь свой измазанный сладким кремом рот.
– Давай-ка отведем тебя домой, Томми. Уверен, что миссис Ти очень о тебе беспокоится, – сказал я.
– О фас фоже, – заметил он.
– Да, может и обо мне она немного беспокоится, – согласился я.
Джед окликнул нас, когда мы уже уходили.
– Экстренное совещание примерно через час. Сначала я тут слегка приберусь.
Не оборачиваясь, я махнул рукой в знак того, что услышал его. Все равно нынче ночью мне выспаться не удастся.
Трейси чуть не сорвала входную дверь с петель, когда мы показались на дорожке, ведущей к дому. Брендон уже вернулся и рассказал им, где был Томми, и что с нами все в порядке.
– Ты ненормальный? О чем ты думал? Ты не ранен? Почему ты просто не взял свой «Ю-Ху»? И где ты нашел этот проклятый лук и стрелы?
Жена так быстро закидывала нас вопросами, что я не поспевал за ней.
Сначала Томми смотрел растерянно, а затем на его глазах выступили слезы. Было резонно предположить, что ему не понравилась ругань Трейси.
– Не беспокойся, малыш, – тихо шепнул ему я. – Она иссякнет через минуту.
Было забавно наблюдать как моя несдержанная на язык женушка делает выговор парню в два раза крупнее ее.
Когда глаза Томми подозрительно заблестели, Трейси прервала свой гневный монолог. Она бросилась вперед и крепко обняла парня, почти исчезнув в его ручищах.
– А как насчет того, чтобы обнять меня? – меланхолично поинтересовался я.
Жена оторвалась от Томми и обрушила на меня всю силу своей ярости.
– Как ты мог?! Ты взрослый мужчина, и должен бы понимать, что к чему. О чем ты думал? Ах да… ты вообще не думал.
Я начал пятиться со всей возможной скоростью, чтобы увернуться от перста судьбы, которым она в меня непрерывно тыкала.
Слова поддержки от Томми мало исправили положение.
– Не беспокойтесь, мистер Ти, она иссякнет через минуту! – проорал он во весь голос и принялся рыться в карманах в поисках очередной сладости.
Когда Трейси наконец-то успокоилась, и мне больше не угрожал риск заиметь в груди дырку от ее пальца, я отвел Джастина в сторону.
– Джастин, откуда ты знаешь Томми? – спросил я.
Мне нужны были ответы на некоторые вопросы. Но способен ли был Джастин дать их – дело другое.
– Он умственно отста…
Парень увидел, что я начинаю хмуриться, и быстро сменил формулировку:
– Он просто приветствует покупателей в дверях. И ты ведь уже видел, что он малость тормознутый.
– Да, это я заметил, но есть в нем и кое-что еще.
Теперь настала очередь Джастина изумленно пялиться на меня. Что ж, оно и к лучшему, по крайней мере, я буду не одинок.
– Это ты помог ему выбраться на крышу, когда зомби напали на «Волмарт»? – спросил я.
– Даже если бы я о нем вспомнил тогда, то не смог бы, папа. Мой отдел, садоводство, в противоположном конце здания. Мы едва сумели сбежать, и, если по-честному, до вчерашнего дня я вряд ли говорил ему что-то кроме «привет». Хотя он каждый раз давал мне чертову наклейку. Он просто обожает эти наклейки, – с улыбкой сказал Джастин. – И, если подумать, папа, Томми уже был на крыше, когда мы туда поднялись. Именно он открыл нам дверь.
– А у него был доступ на крышу? – продолжил расспросы я.
Джастин удивленно выпучил глаза.
– Пап, я не уверен, что он вообще подозревал о существовании крыши.
В Томми скрывалось нечто большее, чем представлялось на первый взгляд, и я надеялся, что у меня хватит времени разгадать эту загадку. До начала экстренного совещания Джеда оставалась пара минут, и мне хотелось задать Томми несколько вопросов. Парень как раз увлеченно заглатывал «M&M’s» (я даже не помнил, чтобы мы эвакуировали их из магазина).
– Эй, Томми, могу я минутку поговорить с тобой? – спросил я.
Он поднял голову, и горсть «M&M’s» высыпалась на пол. Парень, похоже, боролся с собой, решая, стоит их поднимать или нет. Прежде, чем эта борьба стала совсем невыносимой, Генри взял дело в свои лапы. Томми оторвал взгляд от Генри – возможно, пребывая в легком раздражении от того, что пес сожрал его лакомство – но затем смачно поцеловал бульдога в лоб, как будто извиняясь за промелькнувшую дурную мысль. В ответ Генри облизал ему физиономию, что привело Томми в восторг, хотя лично я был уверен, что пес скорее польстился на размазанные по щекам парня бисквиты.
– Томми, – повторил я, надеясь вновь привлечь его внимание.
– Привет, мистер Ти, – откликнулся он. – Ах да! Да, вы можете минутку поговорить со мной.
Я решил, что нет смысла ходить вокруг до около, и поэтому сразу взял быка за рога.
– Томми, – спросил я, – как ты попал прошлой ночью на крышу «Волмарта»?
Он глубоко задумался. Мне почти удалось услышать скрип шестеренок в его черепушке. А затем он выдал ответ, такой, как будто это было что-то, с чем ему приходилось иметь дело всю жизнь.
– Мне велел Голос.
По моим рукам побежали мурашки.
– Голос? – спросил я, надеясь на пояснения.
– Да, вы знаете, Голос… тот, который говорит вам, что надо делать, – пояснил Томми, снова ныряя в пакет сладостей и вытаскивая, к своему вящему восторгу, голубой «M&M’s».
Парень сказал это с такой уверенностью, будто, по его мнению, у каждого человека имелся такой путеводный голос.
– А сегодня ночью, когда ты пришел на помощь мне и Брендону, ты тоже слышал этот голос?
– О да. Я пошел за «Ю-Ху» и остановился, не закрыв дверцу холодильника. Вы не сердитесь, что я оставил дверцу открытой? Я уже один раз забывал о ней. Голос сказал мне, где искать лук и стрелы, и что я должен поспешить вам на помощь, потому что у вас «куча неприятностей».
Должно быть, я стоял, с отвисшей челюстью, потому что он продолжил:
– Так вы не сердитесь из-за открытой дверцы холодильника?
Я вернулся в реальность.
– Дверцы? Нет, я не сержусь из-за дверцы. Ты спас мою жизнь и жизнь Брендона тоже. Мне плевать, если растает парочка эскимо.
Томми с ужасом взглянул на меня.
– Нет, только не фруктовый лед! – воскликнул он и попытался встать – вероятно, чтобы пойти в гараж и закрыть холодильник.
Я схватил его за руку.
– Не волнуйся, Томми. Фруктовый лед в морозилке, – заверил я, поскольку ничего лучшего в голову не пришло.
Лицо его вновь приняло безмятежное выражение.
– Вернемся к голосам, – продолжил я, поняв, что вновь привлек его внимание, хотя бы отчасти.
Парень продолжал сосредоточенно рыться в пакете, вылавливая другие голубые «M&M’s».
– Голосу, – проворчал он.
– А?
– Вы сказали «голосам», но ведь есть только один, разве вы не знаете? – спросил он, впрочем, без малейшей нотки превосходства.
– Теперь знаю, – сказал я ему.
Томми просто окинул меня странным взглядом. Я был чертовски заинтригован, и мой счетчик «хочу знать, что это за фигня» в ту секунду наверняка зашкаливал.
– Этот голос звучит так, словно с тобой говорит Господь Бог? – заговорщицки поинтересовался я.
– Нет, – ответил он, покачав головой, и нахмурился, как будто сомневаясь в моей вменяемости.
– Иисус?
Он снова тряхнул головой.
– Архангел Михаил?
– Кто? – переспросил он, с неодобрением глядя на извлеченный из пакета зеленый «M&M’s».
Ну, если голос не принадлежал Михаилу, то не было особого смысла объяснять Томми, кто он такой.
– Томми, а кому принадлежит этот голос? – спросил я.
Томми придвинулся поближе и прошептал мне это на ухо, так, чтобы больше никто не услышал.
Выслушав, я откинулся на спинку кресла и пристально воззрился ему в лицо, выискивая хоть какие-то намеки на обман или розыгрыш. Но ничего такого не увидел. Голос, звучавший в голове Томми, принадлежал Райану Сикресту[37].
«О-о, ну и дела», – подумал я. Всего пару минут назад я участвовал в смертельной перестрелке, а теперь обнаружил, что нахожусь на грани истерического припадка и едва сдерживаю смех. Я понимал, что вряд ли голос на самом деле принадлежал Райану Сикресту, но абсолютной вере Томми это ничуть не мешало. Тут пахло какой-то мистикой. Мне не терпелось узнать, что еще Райан приберег для парня, разумеется, если это «что-то» не причинит ему вреда. Я крепко обнял Томми, получил в ответ двойную порцию объятий и отправился на кухню, дабы слегка подзаправиться перед собранием. Всю дорогу до кухни я покачивал головой и бормотал себе под нос: «Райан, мать его, Сикрест, ну надо же».