Ничего. Я ничего не услышал. И все же это не принесло мне облегчения. Тишина пугала почему-то даже сильнее. Когда слышишь звук, сразу понятно, на что обратить внимание. Без него не знаешь, с чего и начать. Я прислонился лбом к холодному стеклу, приложил к нему руки на манер бинокля и попытался разглядеть хоть что-нибудь. (Жаль, глаза навострить не получается, как ни старайся) Результат был примерно тот же – ничего. В такие моменты в низкобюджетных фильмах кто-нибудь обязательно прилепляется к стеклу изнутри, пугая героев и зрителей. И что вы думаете? Я был АБСОЛЮТНО уверен, что так и должно произойти сейчас, в реальной жизни. И был приятно удивлен, когда ничего подобного не случилось.
Би-Эм и Тревис тоже вышли из машин. Я вздрогнул, когда они открыли двери. Вообще-то я чуть не обоссался от страха – надеюсь, никто этого не заметил. Я постарался не подавать виду.
– Что там? – крикнул Би-Эм, и от его голоса задребезжало стекло.
– Было пусто, но теперь все может измениться, – проворчал я.
– Чего? – громогласно переспросил он.
– Тащи монтировку! – проорал я.
Тревис направился прямиком ко мне, а Би-Эм полез в багажник минивэна в поисках монтировки.
– Нашел! – торжествующе воскликнул он.
– Друг, прекрати орать! – сдавленным шепотом ответил я. Все нужно было показывать на своем примере.
– Ладно! – крикнул Би-Эм и направился ко мне.
В свете фар его громадный силуэт с пистолетом в одной руке и монтировкой в другой выглядел устрашающе. Я даже посетовал, что вовсе не этот классический образ из фильмов ужасов был нашей главной проблемой.
– И зачем она тебе? – спросил Би-Эм, передавая мне монтировку.
В ответ я слегка постучал по стеклу.
– А-а, – протянул Би-Эм и попятился.
Прицелившись, я постарался прикрыть глаза, чтобы в них не попали осколки стекла и как-то защитить уши от шума. Но что тут поделаешь? Бог не снабдил наши уши веками, а ведь они бы порой не помешали! Впрочем, такое благословение вполне могло обернуться проклятием. Только представьте: мы, парни, смогли бы НА САМОМ ДЕЛЕ выключать болтовню своих вторых половинок. Проблема только в том, что они бы тогда не просто подозревали, что мы их не слушаем, но и имели бы визуальное доказательство. Ладно, признаю, идея не из лучших.
– Пап, – спокойно сказал Тревис, и я остановился на середине замаха. Монтировка лишь слегка коснулась стекла. – Дверь открыта.
– Ага, я видел, – ответил я и вернул монтировку Би-Эм. – Трейси! – крикнул я через плечо.
– Да, да, все поняла, – бросила она и пересела с пассажирского сиденья на водительское. Устроившись и на свой вкус отрегулировав кресло, она показала мне два пальца вверх – готово.
– А зеркала настраивать не будешь? – спросил я.
Она снова ответила мне жестом – на этот раз не столь приличным.
Я глубоко вздохнул. Чтобы войти в эту дверь, мне нужно было задействовать все резервы смелости. Би-Эм шел следом за мной, а Тревис замыкал цепочку. Я еще раз втянул в себя холодный воздух, и тут Томми проскочил мимо меня и скользнул внутрь.
– Откуда он, черт возьми, взялся? – недоуменно спросил Би-Эм.
– Похоже, внутри безопасно, – заметил я и ступил в черноту.
Сделав пару шагов, я остановился. Не от страха и не от дурного предчувствия – я просто ни черта не мог разглядеть. Мне вовсе не хотелось напороться на какую-нибудь лыжную палку или свалить полку с гантелями. Томми, однако, ходил по магазину так уверенно, словно у него была карта. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним по пятам.
Тут Би-Эм врезался мне в спину, и я чуть не растянулся на полу.
– Прости, друг. Куда он подевался?
– Черт, Би-Эм, я руки своей разглядеть не могу, а ты меня спрашиваешь, куда он подевался!
Мы с Би-Эм повернулись одновременно. Не знаю, совпали ли в этот момент наши мысли, но на лице Би-Эм читалось такое благоговение, что сомнений у меня не оставалось. Томми сиял, как архангел Михаил, пришедший обрушить кару на этот грешный мир. Когда глаза привыкли к свету, мы поняли, что парень держит в руках походный фонарь на батарейках. Я встряхнул головой, чтобы прогнать наваждение, но – клянусь! – на секунду я все же заметил, что дело не только в фонаре. Мне хотелось спросить у Би-Эм, но он бы, наверное, начал бы отпираться. Черт, да ведь я и сам не понял, что именно я там увидал.
– Я нашел кокосовый зефир! – заявил Томми, сунув в рот очередной кусок лакомства.
– Ты слышал, как он пакет открыл? – спросил Би-Эм.
– Би-Эм, я уже не пытаюсь объяснить, что делает этот парень. От этого только голова болит.
– Ладно, проехали.
Через двадцать минут все собрались в дальнем левом углу магазина. Мы зажгли несколько фонарей и поставили пару палаток. Томми решил, что они могут сравниться разве что с зефиром. Дверь мы (точнее, Би-Эм) приперли кучей тяжестей, чтобы ее нельзя было открыть. Но никто не забыл о происшествии в полицейском участке Воны. Я припарковал один минивэн у двери, а второй – у запасного выхода на задворках магазина. В худшем случае нам некоторое время придется поездить на одной машине. И если есть на свете справедливый Бог, нам удастся избавиться от мерзкой бирюзовой тачки.
К счастью, мы были в Миссури, а не в каком-нибудь неофашистском штате вроде Нью-Йорка. В магазине нашлась целая куча оружия и боеприпасов. Если бы не два здоровенных окна на фасаде, я бы даже предложил остаться здесь до весны.
Еды, пусть и не слишком вкусной, тоже было достаточно. На полках был невероятный ассортимент сушеного мяса, причем мы отыскали даже страусовое. К нашему удивлению, оно оказалось совсем не похоже на курятину – есть его было просто невозможно. Еще мы нашли кучу еды быстрого приготовления и даже праздничный ужин для Дня Благодарения. Распотрошив несколько таких пакетов, мы устроили настоящий пир. Конечно, на трапезу индейцев и первых поселенцев это походило мало, но мы были действительно благодарны тому, что живы и до сих пор вместе. К несчастью, пива в магазине не нашлось, а по телевизору не показывали футбольного матча, но мы обошлись и без этого. Мальчишки достали луки и стрелы и принялись стрелять в манекены, наслаждаясь возможностью атаковать противника, который не хочет тебя съесть. Даже Джастин стал веселее, чем в последние дни. Это меня очень порадовало.
Время шло, а мы все очень устали. Трейси с любопытством наблюдала, как я разбиваю еще одну палатку в некотором отдалении от остальных. Картинно потянувшись, я дал всем понять, что отправляюсь на боковую. Мысли так и прыгали у меня в голове, но это не помешало мне практически сразу отключиться.
Меня со всех сторон окружали яркие цвета. Казалось, я попал в Сладкое королевство. Я не шучу! По холмам из взбитых сливок неспешно текла шоколадная река. Тут и там стояли деревья из карамельных палочек и огромные, похожие на брокколи – которая здесь была совсем не к месту – кусты. Еще более необычно выглядели сладкие батончики в обертках, которые свисали с раскидистых ветвей. По реке на громадном «Сникерсе» ко мне плыл Томми, который периодически прекращал работать веслами, и откусывал шоколад.
– Эй, мистер Ти! – воскликнул он.
Он с ног до головы был покрыт шоколадными брызгами.
Тут ко мне подбежал Генри, в зубах он сжимал огромную кость из белого шоколада.
– Томми, собакам шоколад вообще-то вреден.
– Это не настоящий шоколад! – театральным шепотом сказал Томми. – Это какао! Собакам его можно!
Сойдя на берег со своего плота, Томми подошел ко мне вплотную и радостно улыбнулся.
– Мистер Ти, я даже не знал, что сумею, но все получилось, – гордо заявил он.
– Сумеешь что, Томми? – уточнил я, полагая, что он имеет в виду переправу через реку на шоколадном батончике. – И откуда здесь брокколи?
– Привести вас сюда, – объяснил Томми. – Мама всегда говорила, что мне нужно есть больше овощей.
– Привести меня сюда? Томми, это ведь сон. Что происходит?
– Просто проверка. Вам пора. Миссис Ти уже на подходе.
– Что?
Я резко проснулся. Трейси как раз вошла в палатку.
– А тут довольно уютно.
– Привет, дорогая, – хрипло бросил я, не понимая, где нахожусь.
Случилось что-то невероятное, но мне нужно было время, чтобы это осмыслить. Трейси тем временем залезла в спальный мешок, который я для нее расстелил. Через несколько секунд я уже забыл о своем «сне» и набросился на нее с грацией одурманенного тигра.
– Ты что творишь? – недоуменно спросила она.
– Сама знаешь, – тихо ответил я.
– Нет, не знаю, – возразила она.
– Да ладно… Знаешь ты все, – сказал я, пытаясь ее завести.
– Нет, не знаю… Постой-ка… Ты что, пытаешься меня соблазнить? – удивленно пробормотала она. – Ты сдурел?! – Она тотчас повысила голос. – Да скорее у тебя из задницы золото посыплется!
Вероятность этого показалась мне ничтожной, так что, видимо, мне не на что было рассчитывать. От громогласного хохота Би-Эм, который расположился в палатке в нескольких метрах от нас, мне стало еще хуже. Я ведь мужик. А мужики, как бы ни было сложно, пока не померли, только и думают, что о сексе. Я засыпал, чувствуя, как пылают щеки. Неудивительно, что мне приснился пляжный лежак.
– Зачем манекенам соски? – поинтересовался я на следующее утро, вылезая из палатки и поправляя свое хозяйство. Чертов Би-Эм, как всегда, не упустил шанса заметить мое негодование.
– Золотую двадцатку не разменяешь? – усмехнувшись, бросил он. – Смотрю, тебе вчера не перепало?
Я уже собрался окатить его волной проклятий, но тут с его губ сорвалось слово, которое спасло положение:
– Кофе?
Я пошел к нему.
– Слишком близко не подходи, мы едва друг друга знаем! – рассмеялся он.
– Очень смешно, – буркнул я и взял чашку с дымящейся амброзией.
Кофе, конечно, был не из ресторана, но на вкус вполне сносный. Я уселся рядом с Би-Эм и, чтобы его немного позлить, приобнял его одной рукой.
Он тотчас вскочил на ноги.
– Мужик, ты чего? – вскричал он.