– Все нормально. Я контролирую ситуацию. Я всех своих дронов сюда вызвала.
– Тогда я спокоен. Когда всех и сюда. А сколько их? Было вроде два.
Лена не ответила. Ладно, потом все равно узнаю. Я свою камеру тоже поставил. Мы сели в две машины и поехали. Лена с Валдисом сели в его машину. Я поехал за ними на «тойоте». Нас ждала деваха. И имя ей – шабашка.
***
Совещание в кабинете генерала шло спокойно. Так спокойно, почти как на кладбище. Отличие было в том, что мертвых не было. Но ситуация шла к тому, что первые жертвы могут появиться уже скоро. Почти три часа шла пытка личного состава.
– дальше можешь не докладывать, Александр Тимофеевич. Я за тебя даже итоги могу подвести. Вот мы строили, строили и ни фига не построили. Почти неделю убили не понятно на что, и нашли не понятно что, и самое интересное, не понятно, что с этим делать, – генерал резал сотрудников на маленькие кусочки из кожи, видно, чтобы потом сплести плетку и их же потом этой плеткой пороть.
– Товарищ генерал. Мы все пахали, как проклятые. Подключили все ресурсы. Прочесали все вдоль и поперек. Конечно, мы не могли сильно светиться, и это только увеличило время. В общем, себя не перепрыгнешь.
– Процесс прыжка в первую очередь происходит из-за старания. Вот когда выворачиваешься наизнанку, потом назад сворачиваешься и понимаешь, что подпрыгнул выше головы. Формулу сечешь?
– Да, товарищ генерал.
– А теперь я вам скажу, что происходит на самом деле. Вы думаете, что суперагент, который нам привет передал, прямо в руки приплывет? Он, похоже, и активность снизил. В норку забрался и сидит, над нами смеется, нет, не смеется, а ржет. А вот другое интересно. Он же не сидеть в норке приехал, а что-то копать. А вот где он копает и что, это непонятно. Мы ничего не пропустили, Александр Тимофеевич?
– Мы все держим под контролем. Мышь не проскочит.
– Конечно, было бы лучше, если бы муха не пролетела. Но я хочу сказать другое. Я хочу, чтобы вы все не ногами работали, бегая по городу, а работали головой. По поводу беготни по городу. Почему потеряли из поля зрения нашего друга? Вы ведь докладывали, что важно за ним следить.
– Так вы приказали прекратить за ним слежку. И что-то сказали про колобка, который все равно придет к лисе, и та колобка все равно съест.
– Это что еще за хрень? Что за колобок, вашу нихай? – генерал не на шутку завелся.
– Мы тоже не поняли, почему надо прекратить слежку, но приказы не обсуждаются.
– Это что, шутка какая-то? Над нами? Этот кто-
то – больной на голову или полный урод! Вы понимаете, что это не в стиле наших визави из-за бугра?
– Это было бы переборчиком. Хотя, по-большому, вполне могут.
– Ладно. Это, конечно, прикол, от которого у меня голова заболела. Мне только шутников еще не хватало. Но, все равно, возьмите в разработку и это. И сделайте запрос в Москву. Есть ли новые средства связи и, если есть, замените наши. Итак, что мы имеем в итоге? Мы имеем подозрительные и непонятно происходящие вещи. Есть наводка на американцев и шутки в эфире. А что еще у нас есть? И вот вы нашли новые непонятные вещи. Если просуммировать, то получается, что кто-то собирает видеозаписи с камер наблюдения. И понятно, что точка, их интересующая, – это место нашего дедушки, которого заменили. А вот со временем косячок. Выходит, что их интересует не только время с нашим участием. Их интересует еще время до этого. Получается нестыковочка. На хрена им это знать? Они про это не знают? Если, как мы полагаем, это они провернули. Тогда кто? – генерал посмотрел на присутствующих. А в ответ тишина. – Давайте посмотрим, какие видеоматериалы их интересовали. Может, кто чего и увидит. Это хорошо, что наши кадры, хоть уволенные на пенсию, службу помнят и информацию скопировали и нам предоставили.
Генерал повернул ноутбук в нашу сторону и включил видео с камер наблюдения. Сотрудники уставились в экран. Потоки машин и потоки машин. Конечно, никто и ничего не увидел.
– По глазам все вижу. Александр Тимофеевич, вы у нас тут продвинутый по компьютерам, вот и отрежьте каждому сотруднику по кусочку этих видео. Пусть на досуге внимательно посмотрят. И еще вопрос, который меня мучает давно. Александр Тимофеевич, а что там с деньгами, заплаченными нашему, а точнее вашему другу? Почему заплатили так много? Я понимаю, что это бумажки, я понимаю, что нарисованые, но почему не жалко? Почему наш друг, подозревая, что это американцы, все равно взял доллары? Это получается, что как девушку не люби, она все равно в карман смотрит?
– Это другая поговорка. Как девушку не пои, она все равно между карманами смотрит, – сказал кто-то из сотрудников.
– Да нет же. Там было про волка и лес, – раздался еще голос.
– Ты посмотри, как оживились. Как только про баб и лес разговор пошел. Разговорчики в строю. Значит так. Нужно еще раз поговорить с нашим общим другом. Что-то закрались у меня сомнения насчет цээрушников. Сомневаюсь я, что с акцентом они накосячили. И еще. Мы доложили в ГРУ о ситуации, и к нам прибывает группа специалистов. Так что они будут присутствовать на следующем совещании и, походу, рулить теперь будут они. В общем, продолжаем работать.
– Товарищ генерал, у меня есть просьба личного характера. И я хотел бы поговорить с глазу на глаз. И поскольку просьба очень личная, я хочу продолжить беседу в нашем кафе.
– Это что-то ты темнишь, Тимофеевич. Небось, жениться решил, так ты вроде женат.
– Да, это женский вопрос. И да, это личный вопрос.
– Хорошо. Все свободны. Тимофеевич, мы с тобой встретимся в кафешке на обеде.
***
Сотрудник включил программу зашифрованной связи. И это был канал связи, разработанный совсем недавно и использующий новые протоколы связи. Загорелся зеленый индикатор.
– Доложите о ситуации, – спокойно спросил агент.
– Есть хорошие и плохие новости.
– По времени поступления, пожалуйста.
– Видео, интересующее нас, со всех точек получил. Задействовал стандартные процедуры получения информации. Это обошлось недорого. И это хорошая новость. Плохая новость в том, что один сотрудник милиции оказался бывшим сотрудником органов безопасности. Мало того, что взял деньги, так еще информацию об этом передал бывшим сотрудникам. Далее хочу поставить запись с совещания ФСБ, взятую через заплатку в операционной системе. И еще хочу заказать новую систему прослушки радиоэфира.
Агент включил запись. Немного больше трех часов длился просмотр. Шла запись совещания, и на весь экран – лицо генерала. И только в конце камера повернулась, и стало видно стол, а за ним всех сотрудников.
– Да, – многословно сказал суперагент, – это, конечно, познавательная беседа. Многое проясняется. Но, помимо ответов, рождается еще больше вопросов. Что-то произошло с нашим историком, что конкретно – мы не знаем, но произошло то, в чем и обвиняют нас. Мы, конечно, не ангелы, но что-то делать со здоровьем историка мы не планировали. Почему такая уверенность, что это мы? И про какой акцент идет речь? У нас что, есть агенты, говорящие с акцентом? Что за ерунда? Про какие деньги, которые нарисованы и которых не жалко? Это-то про что? И кому, интересно, мы заплатили? Это прямо какой-то заговор против нас. И это против специалистов по заговорам. В итоге получается так, что нашелся умник, провернул дельце и все свалил на нас. А мы, получается, еще и прибавляем этой уверенности. Да, и насчет оборудования по прослушке. Я вам должен сказать, что Россия – это вам не Германия, где слушай – не хочу, а если и узнают, то ничего и не будет. У нас есть очень секретная информация о российских разработках в радиоборьбе. Так что тут у нас без шансов. Это нам самим надо быть поаккуратнее.
– А мне понравился ваш нестандартный ход с шуткой в эфире про колобка. Так красиво!
– Вы будете удивлены, но это не я. Я и сам под впечатлением. Так нагло войти в эфир.
– Получается, у нас три игрока.
– Да. И знаем об этом только мы. Хотя у наших друзей возникли сомнения. Вот и надо подумать, как переключить наших друзей с мыслей о нас к мыслям о третьем игроке. А для начала его надо найти.
– Как? Если он устроил такой кавардак, то похоже, что он очень хорош.
– Мне нужно подумать, как все это расставить по местам. И видео с камер наблюдения изучить надо внимательно. И обязательно мне нужна будет запись, как проанализировали эту запись наши друзья из ФСБ. Может нам это что-то даст. Может, это была и не такая уж плохая новость. А вот новость с подключением ребят из ГРУ – гораздо худшая новость. Так что придется работать незаметно и красиво. Жду от вас доклада сразу после совещания у наших друзей.
– Есть, сэр.
– Бай.
– Бай.
***
Начальнику службы контроля было хорошо. Вот уже некоторое время поступали только хорошие новости. Прибыли новые виды оружия из музея сектора 12. Это были самозатягивающиеся сети с шипами. Просто прелесть. И снова хорошее настроение перебивает включение связи.
– Господин Торон, разрешите доложить?
– Докладывай, мой Тиен.
– Ситуация следующая. Компьютер все проанализировал еще раз и еще раз. И если совместить данные работы компьютера и нашу оперативную работу, можно сделать следующие выводы. Из трех подозреваемых осталось двое. Это начальник службы доставки и начальник службы помощников. Вероятность начальника службы доставки выше. Компьютер еще обрабатывает схемы доставок, их оплаты, заказчиков образцов и логистику работы службы. Вероятность начальника службы помощников ниже, хотя в его ведении ресурсов оперативной и секретной работы больше. Есть мнение применить к обоим особое средство допроса уровня красный. Ситуация пикантная. Но слишком уж велик риск иметь вора такого уровня у нас под носом.
– Тиен, вы что, с ума сошли? Хорошо, что мы можем информацию в службе слежения уничтожить, а если все-таки информация станет известна императору, то нам, а точнее тебе, голову и открутят. И насколько я помню, местный начальник службы помощников – твой учитель. И, с твоих слов, он очень хорош. А если предположить, что это и есть наш вор, то, зная наши методы, не поставит ли он дополнительные системы слежения, о которых не укажет в отчетах. А потом о них вспомнит и полученные данные направит, куда нужно. Незаконное применение таких методов пыток запрещено совсем недавно.