– Получается, сначала сюда должны прилететь первые инопланетяне и создать тут базу. А уже потом перемещать всяких-разных.
– Примерно так. Правда, со временем сложнее содержать главную базу. Местные технологии усложняют работу всех служб.
– Это как?
– Ну, представь. Раньше вселил в одно тело мозг одного туриста, а затем другого. Никаких проблем. А со временем новые мозги в том же теле вызывают подозрения. Видите ли, не может один человек так резко измениться в характере. Не может один и тот же человек быть на Мачу-Пикчу десять раз. Это начинают все замечать. Его надо старить и делать пластические операции. Нужно увеличивать сопровождение. Менять данные в огромном количестве всевозможных информационных баз. А сложности с вашими спецслужбами все время возрастают.
– Наверное, у вас тоже до фига заморок было на Земле?
– Сложная тема – вводить наши системы единиц измерения. Для удобства, конечно. Метр из ста сантиметров – это наше. Сто градусов – закипание воды – тоже наше. А вот один идиот не уследил. Не заменил изобретателя. Не подсказал, как нужно, и вот здрасьте. Вместо таймов из ста мигов получите какую-то дрянь из двадцати четырех часов и еще из шестидесяти минут. Но, в любом случае, интереснее, чем у нас на родине. У нас скучно. А вот у вас тут – сплошное веселье.
– Ага. Обхохочешься. То-то у меня рот до ушей и шрам от ножа был под глазом.
– У вас тут я столько государственных переворотов пережил, что думаю книгу про это написать. А у нас ни одного дохлого переворота не было.
– Да. Это точно. Я, кстати, в одном перевороте участвовал, а в другом только помогал.
– Вот бы мне в перевороте поучаствовать, в захвате чего-нибудь. В политику, например, податься. Так не могу. Этика. Ну ее. Да и мои бывшие соотечественники не дремлют.
– Насчет переворота. Может свою страну не создадим, так купим? Сейчас кризис мировой на планете, а деньги всем нужны. Островок под шумок и купим. Как думаешь?
– Нет. Нам светиться нельзя. Нам со службой помощников тягаться ни к чему.
– Жалко. Слушай, а как насчет подводную лодку в России прикупить? Не ядерную, но тихоходную и мощную. Что думаешь?
– Конечно. И военную базу с танками и самолетами. Ты что, совсем обалдел? Воевать с кем надумал?
– С американцами, конечно. Меня и Валдис поддержит. Третья мировая, походу, скоро. Не на прямую, так рядом бахнет.
– Американцы что тебе сделали?
– Не сделали, так сделают. Погоди, и наш черед придет.
– Ты, может, еще не понял. Третья мировая война уже идет. Только она не с танчиками и самолетами, она финансовая.
– Это ты про что?
– Как ты говоришь, скажу тебе русским по белому. Американский доллар с одной стороны, а все остальные валюты с другой. Только американцы это знают, а все остальные нет. И воюют они под знаменем доллара. И в бой, и на смерть они идут ради него.
– Поподробнее чуть.
– Любой хаос в любом месте выгоден Америке. Поставки оружия – обеим сторонам. Нагнетание страха соседям войны – и опять увеличение закупок оружия. «Русские агрессивные» – и все европейцы увеличили закупки американского оружия. Страна распалась на части или столкнулась с трудностями? И тут американцы со своей помощью от фондов, конечно, с попаданием в долговую яму. В стране трудности с валютой, и они бегут их менять на американскую валюту. Оказание помощи и, конечно, в долларах. Это как тот вампир, которому нужна новая кровь. А доллару нужно движение и распространение. Это ему нужно, потому что это нарисованная бумажка и у нее, в отличие от других валют, нет материального обеспечения. И это я тебе вкратце рассказал.
– Ну, ты мне голову загрузил. Я как-то больше привык с оружием воевать, а не с бумажками в руках. Так что, теперь моя профессия никому не нужна?
– Не совсем. Просто теперь нет территорий и нет границ. Теперь не надо кого-то захватывать и подчинять. Теперь это можно спокойно купить. Купить правительство, ресурсы и предприятия. Купить покорность работающего там народа. А ваши ребята должны придать этим действиям видимость законности и защитить, если что.
– Вит, а ведь ты меня расстроил. Еще друг называется. Мне после твоих слов жить расхотелось. Так и хочется взять автомат и пойти пострелять в кого-нибудь. Типа, в последние дни работы.
– Какой работы? Макс, ты у нас бизнесмен международного класса. Да еще и американец.
– Вот, оказывается, в чем подвох. Ты меня специально скрестил с американцами. И бизнес, и ихние доллары. И я потихоньку превращаюсь в проклятого империалиста. А я, такой наивный и доверчивый, на такое повелся.
– Шикарно жить не запретишь! Очень быстро привыкаешь.
– А ты все же гад.
***
Воскресенье в Америке – это день повального пикника и шоппинга. Все выходили на улицы с планами на отдых и удовлетворение желаний. Андрей с Джоном договорились встретиться в центральном парке. Солнечный день придавал радости и умиротворения. Центральный парк наполнился людьми с разными целями. Одни что-то ели, другие махали руками. Причем одни медленно и кругами, другие махали активно и при этом что-то выкрикивали.
– Привет, – приветствовал Джон Андрея.
– Привет! Какой чудесный день! – восхищаясь окружающим, отвечал Андрей.
– Согласен, сэр.
– Ты знаешь, Джон. Люблю я этот парк. Все такое зеленое вкупе с голубым небом – это сильный энергетик, как говорит молодежь. Вот так вот посидеть и поразмышлять о жизни, да вообще обо всем. Понаблюдать за людьми. Потренировать аналитические способности.
– Насчет природы и размышлений полностью согласен. Я больше люблю рыбалку. Вот там можно и отдохнуть, и пообщаться с друзьями. А вот понаблюдать за людьми и потренировать аналитику, это как, сэр?
– Я тебе сейчас расскажу и покажу. Конечно, это пришло не сразу. У нас в Агентстве национальной безопасности проводились курсы по внешним данным для анализа. Туда входило много интересных дисциплин. Мы изучали мышцы лица и как они реагируют на внутреннее состояние человека и его желания. Движение рук и их неконтролируемые реакции. И на основании этих данных можно делать выводы о характере человека и его действиях. Например, можно с большой долей вероятности понять, врет он или нет.
– Сильно. Я тоже хочу попасть на такие курсы. Я живу с подругой, и мне точно нужно знать, врет она или нет. А пример можете привести?
– Конкретно о чем идет речь, я тебе покажу на ярких примерах. Давай посмотрим, что у нас тут есть, – Андрей стал медленно поворачивать голову по сторонам. После паузы продолжил: – Вот семейная пара с ребенком пришла на пикник. Видишь? Вон там.
– Вижу, сэр.
– Посмотри на мужчину. Что можешь сказать?
– Ему где-то за 35. Он их любит. Вижу улыбку на лице. Она тоже его любит. Это видно по ее взгляду. Он зарабатывает неплохо.
– Стоп. Мы говорим о характере, а не о том, где он работает и сколько получает. Мы говорим о том, что скрыто от наших взглядов. Что можно увидеть необычного в этой семейной прогулке, хотя, кажется, все очевидно. Любовь налицо, ребенок и радости.
– Ничего себе. А что увидели вы?
– Он – бывший военный, и поэтому движения четкие. Чувствуется уверенность. Но между ними пробежала кошка. Движения рук хоть и уверенные, но посмотри, как он их убирает назад. Вот он достал что-то из сумки и сразу убрал руки. Да, он на них уперся, но сзади. Все определения этих движений носят символьный характер. И эти движения говорят о неуверенности. Она веселая и жизнерадостная, но посмотри, как она смотрит на своего мужчину.
– Взгляд говорит о любви.
– Почти. Посчитано, что частота взгляда на любимого человека в процентах тем выше, чем больше чувства. Она смотрит на него, но не так часто. Руки менее эмоциональны, но они говорят о любви. И если учесть разницу между взглядами и руками, то следует вывод. Она перед ним виновата. А посмотри, как она невольно держит ребенка перед собой. Ребенок смотрит на отца. Смотри. Он поворачивается и старается смотреть между ними, а мать его разворачивает, чтобы он смотрел на отца.
– И что?
– Она им прикрывается. И это еще раз говорит о ее вине. В общем, наука не сказать, что точная, но с большой вероятностью можно сказать об эмоциях и чувствах. И на этом основании можно сделать выводы. Например, ты спрашиваешь человека о чем-либо, а он выражает эмоцию вины и, значит, он врет. Хотя ни причины, ни цели этих чувств не известны. Примерно так.
– А тогда вопрос. Можно, сэр?
– Конечно, Джон.
– А вот эта ситуация с русскими, с которыми мы сейчас работаем. Эти знания вам помогли?
– Мне-то, может, и помогли, но вот как их интерпретировать, не ясно. Я еще раз повторю. Наука дает косвенные данные. Ну вот, например, возьмем некоторые моменты с русскими. Помнишь камеры, которые мы установили в бизнес-холле отеля?
– Конечно, помню. Это когда охранник уверенно снимал оборудование по прослушке?
– Да. Этот момент. Там было несколько нюансов. Первый, когда камера дает общий план и на ней видно, как охранник стоит в центре холла. Сначала он поворачивает голову влево. Потом останавливается. Пауза. Затем поворачивается вправо. И только потом начинает движение к камере. Если прокрутить это на замедленной съемке, то получается, что он не знал, где находится камера. Он просто вертел головой, а ему говорили, где остановиться и где искать. Получается, им кто-то управлял. Это произошло слишком быстро, и этого никто не заметил. И тут возникает вторая странность. У него был только один вид связи. Это было устройство в ухе, а значит, только радиосвязь. А охранник не только вертел головой влево и вправо. Он еще взгляд немного приподнимал и опускал, уточняя место установки. И на видео видно, что после этих вращений головы он точно смотрит в камеру. А, согласись, по радиоканалу этого не сделать. Нужен обратный видеосигнал. И на основании этих данных проводить коррекцию. И какой вывод из этого напрашивается?
– Сэр, я в тупике. Я даже представить не могу. Наверное, я не слишком силен в этой области.